Проверка на отцовство

Я по памяти надиктовала свои цифры, глядя, как красивые длинные пальцы Глеба пляшут по экрану его телефона.

– Прости, у меня очень срочная встреча образовалась, и ее никак не отложить. – Мужчина запустил ладонь в волосы, ведя по ним пальцами, взъерошивая свою и без того беспорядочную прическу. – Я как освобожусь, тебе наберу, и мы обязательно поговорим, хорошо?

Вавилов удержал мой взгляд, словно дожидаясь согласия. Я кивнула, хотя считала, что мой ответ и так очевиден.

– Прекрасно, – тихо произнес он и, надев солнцезащитные очки, завел машину.

В дороге я украдкой рассматривала Глеба. Если, пока мы ехали туда, я боялась его реакции и потому даже не поднимала взгляда в его сторону, то теперь я вволю налюбовалась красивыми ладонями и загорелыми руками с рельефно очерченными мышцами и жгутами вен.

– Постарайся сегодня вечером ничего не планировать, – мягко попросил мужчина, припарковавшись у моего подъезда.

Я кивнула, слабо улыбнувшись, хотя хотелось во все зубы, потому что с трудом сдерживала восторг, боясь, что Глеб меня неправильно поймет.

Хотя как иначе?

Я, не осознавая того, начала на что-то надеяться. И даже сама про себя боялась озвучить появившиеся в моей голове мысли.

Домой я зашла на цыпочках и оказалась права: Карина тихо приоткрыла дверь комнаты и прошмыгнула в появившийся зазор.

– Где-то минут сорок спит, – прошептала подруга, потягиваясь, и начала отчитываться: – Плакала, только когда проснулась. Кашу поела хорошо, воду пила плохо. Молоко, которое ты сцедила, пить не захотела.

– Как всегда, – улыбнувшись, разулась и пошла в комнату.

Глянула на свою крошку, впитывая в себя ее умиротворенное выражение лица, и пошла на кухню. Карина не спешила уходить и ждала меня, сидя за столом. Глаза девушки блестели интересом, а ногти отбивали чечетку по стеклянной столешнице.

– Это ты? – ахнула я, только сейчас понимая, как именно нашел меня Глеб.

– Не мели чепуху. Я просто видела вас в окошко, – отрезала она тут же, – поэтому я понятия не имею, откуда он здесь взялся. Но хоро-о-ош. Как же хорош-то.

– Карина, – хотела произнести имя подруги со всей строгостью, но у меня не получилось. Я начала улыбаться, наверное как самая настоящая умалишенная.

– Боже, Леся! – воскликнула Карина и, тут же шуточно хлопнув себя по губам, продолжила шепотом: – Ну, не молчи же.

– Он отвез меня в какую-частную клинику и сходил со мной на УЗИ.

– Ты смотри какой, не стал медлить и решил сразу все проверить.

– Наверное, – пожала я плечами, – мы сначала в женской простояли минут тридцать, потом он меня увел.

– А вот тут давай подробнее. – Карина напоминала сейчас самого настоящего вампиреныша, который требовал: “Крови! Еще крови!”

Ну я и рассказала все в самых мельчайших подробностях, вплоть до того, что чуть позорно не разревелась в кабинете УЗИ, когда не хотела идти на него одна.

А вечером я договорилась с Каришиной мамой, которая на днях вернулась из длительной командировки, чтобы она приглядела за Мариной. Если я возьму с собой дочу, то вряд ли мы сможем с Глебом нормально поговорить, а подруге надо идти в ночную смену.

К шести вместо того, чтобы вышить еще одну брошку, я привела в порядок свои вьющиеся волосы и уложила их красивыми локонами, нанесла на лицо тон и накрасила ресницы тушью. На боевой раскрас не походило, но выглядеть я стала милее и свежее.

Только Глеб не позвонил ни в шесть, ни в восемь, ни в девять. Даже на следующий день мой телефон удушающе молчал.

Глава 9

Глеб

Раздался противный писк телефона, который раздражал каждую мою клеточку, а следом и голос секретаря:

– Глеб Александрович, к вам пришла Оксана Борисовна.

– А почему она стоит в приемной? – рявкнул и подорвался из-за стола навстречу матери.

– Она сама попросила вас предупредить, – долетел писк из динамика, но я уже дернул дверную ручку.

Мама сидела на диванчике и задумчиво разглядывала свои руки. Ох уж эта ее тактичность.

– Почему не предупредила, мам?

– Сама не знала, что так скоро все будет готово, – серьезно произнесла она, оглядев меня внимательным взглядом своих голубых глаз.

Я шумно сглотнул, надеясь, что моей внезапной растерянности никто не заметил, и, быстро пройдя через всю приемную, подал матери руку.

– Быстро, – произнес сразу же, как дверь за нами закрылась.

– Я после твоего звонка связалась со специалистами лаборатории и доплатила им за скорость.

Протянул руку, указывая маме на бордовый кожаный диванчик, стоящий близ небольшого столика, за которым я обычно обедал, когда задерживался подолгу в офисе. Она поморщилась и, мотнув головой, двинулась в сторону моего рабочего стола.

– Я ненадолго, – тихо произнесла мама, присев на стул, а я не стал возвращаться на свое место, прислонился к краю стола рядом с ней и, сложив руки на груди, начал за ней наблюдать. Она достала из сумки белый конверт и положила его на столешницу.

– Пф-ф, чистый белый конверт. Как-то это слишком театрально.

– Милый, – поморщилась мама, – не переигрывай. Можно подумать, что то, что происходит, не настолько театрально. А тебя смутил лишь белый конверт.

– Ты не права, – ненадолго прикрыл глаза, пытаясь не поддаваться вспыхнувшему раздражению, которое меня не покидало уже двое суток. Ровно с тех пор, как отвез Олесю домой. Сперва это было свербящее чувство недосказанности и неопределенности. Чуть позже эти безобидные ощущения переросли в желание придушить одну завравшуюся дрянь. Иначе высказаться по поводу этой мошенницы я не мог. Двух мошенников. Двух.

В офис в тот день я так и не попал. После внезапной, но плодотворной встречи я вернулся домой, сходил в душ и, уже переодевшись, собирался звонить Лесе, но именно в этот момент заметил сообщение, прилетевшее на личную почту.

Информация о Сорокиной Олесе Игоревне.

Решив, что у меня еще есть время, взял макбук и приземлился на диван. Я надеялся узнать что-то полезное. А на деле уже второй абзац произвел на меня эффект разорвавшейся бомбы. Причем повреждены были лишь мои мозги и, кажется, что-то в груди.

Олеся была круглой сиротой, ее родители погибли в аварии, когда ей не было и четырех. Воспитывали ее дедушка и бабушка. Но теперь и их не было в живых – дед Олеси умер четыре года назад, бабушка два, как раз тогда, когда девушка оканчивала школу и ей уже было восемнадцать. Марина Анатольевна до самой смерти трудилась заведующей на кафедре в том же институте, куда поступила и Леся, но вместо того, чтобы перейти на второй курс, девушка ушла в академ.

– Очень интересно, – задумчиво потянул и продолжил чтение.

Двадцатого ноября прошлого года у Олеси родилась дочь.

Это предложение я перечитал четыре раза, так и не осмыслив его. Правда, когда увидел в графе отец знакомое имя, картинка сложилась. Все детальки выстроились сами собой: и почему незнакомка подсела именно ко мне, и почему она так быстро сбежала, и даже то, как она вдруг забеременела лишь от одного.

Раз-то был не один, и совсем не со мной.

Нестерпимо сильно захотелось поехать к девушке и вытрясти из неё всю правду, да только она действительно была беременна, а значит, с ней нужно обращаться аккуратно Прижать к стенке Артема – идеальный вариант, но… Благоразумие взяло надо мной верх, я решил сначала все прояснить и только потом решать, что делать с нерадивым братцем, который нашел новый способ тянуть из меня деньги. Пришлось рассказать обо всем маме, точнее, выяснить у нее, насколько высока вероятность спутать ребенка брата с моим. Мама надо мной посмеялась и ответила, что такой вероятности нет, но в лабораторию нужно позвонить и предупредить, чтобы они сделали расширенный анализ. На всякий случай…

– Ладно, – тихо, но очень спокойно, будто призывая и меня к тому же – успокоиться, произнесла мама, прерывая поток моих воспоминаний. – Я пойду. Думаю, ты дальше сам.