Он/Она

Лисёнок: Спасибо за встречу.

В конце стоит красное сердечко. Парадоксально, но при всё понимании, что сообщение может быть от женщины, меня это не расстраивает, словно и не задевает вовсе.

Отправляюсь на кухню, хочу съесть что-нибудь лёгкое. Решаю побаловать себя салатиком, незатейливым, простым. Слышу шлёпанье Игоря в коридоре.

– Тебя там лисёнок благодарит за встречу, – выкрикиваю, ожидая реакции.

– Деловой партнёр, – прилетает ответ из другой комнаты. – Лисин.

Интересно. Хотя у папы есть друг Селезнёв, и все друзья называют его Утка, женского рода, но он не в обиде.

– А почему сердечко в конце? – слышу, что Игорь стоит позади меня.

– Ты знаешь, странный он, мне кажется, того… другой ориентации… в общем, не такой…

– Тогда будь внимательнее: деловой партнёр может стать партнёром половым, если ты, конечно, ему понравишься, – разворачиваюсь, впиваясь взглядом в Игоря.

– Вась, ты чего несёшь? – ошарашенно пялится на меня. – Каким ещё половым?

– Ну если он не такой… то всё может быть. «Не таким» же мужчины нравятся, так?

Игорь, будто к месту прирос – смотрит на меня не то зло, не то удивлённо. Учусь у Кати и отца говорить, как есть. Мне почему-то именно сейчас до стиснутых челюстей надоело потакать мужу, угождать, говорить то, что он желает слышать. Понимаю, что, проникаясь его проблемами, напрочь забываю о своих, о себе в общем, отодвигая на второй план.

– Так, – наконец, выдавливает из себя. – Милая, тут такое дело, – начинает издалека, но я знаю эту фразу и тон знаю, сейчас будет просить денег. – Мне нужно ещё два миллиона, ставки выросли.

Собираюсь с силами, чтобы ответить, чтобы снова, как и всегда, не раскиснуть перед ним, бездумно отправляя нужную сумму на знакомый счёт. Мне нужно сказать ему «нет» хоть раз. Потому что для меня это важно, потому что поклялась отцу.

– Только после того, как увижу бизнес-план с полной логистикой, расчётами и цифрами, – говорю на одном дыхании, сама удивляясь своей решительности.

Брови Игоря в удивлении взмывают.

– Зачем тебе это?

– Ну как же, сколько дел ты начинал? А? И ни одно не доведено до конца, – смотрю на него, не отводя взгляд. – Тебе что, дорогу тринадцать чёрных кошек с пустыми вёдрами перебежали и из пятой точки у них соль сыпалась? Или это просто тотальное невезение в самом гадком его проявлении?

– Ха, говоришь, как твой отец. Он вложил в твою голову идею этой глупой проверки?

– Это не проверка, я просто хочу понять, по какой причине у тебя ничего не выходит. Хочу помочь, посмотреть, прикинуть вместе с тобой. Почему не обратишься в отдел логистики нашей фирмы, ребята помогут, просчитают риски и возможности.

– Мне ничья помощь не нужна! – рычит муж, и я впервые вижу его злым и растерянным, словом, совсем другим.

Может, Катя и отец правы, я не знаю человека, с которым живу пять лет? Но невозможно же играть постоянно, носить маску, контролируя каждое слово, каждое действие. Человек не способен контролировать себя круглосуточно, наступит момент истины для всех, и окружающие поймут, что всё не то, чем кажется.

– Игорь, сколько в общем ты взял у меня на свои идеи за последние четыре года?

– Это имеет значение? Я твой муж, ты обязана мне помогать.

– Тогда я скажу – около тридцати миллионов. И где они? Можешь сказать? Отчитаться хоть за один, за все не прошу.

– Ты никогда не спрашивала… – теряется Игорь.

– Спрашиваю сейчас. Я тебе даю не деньги отца, это мои деньги. Мой личный счёт, полученный когда-то от папы и приумноженный моими усилиями. Хочу знать.

Муж растерян, будто его застали врасплох за каким-то мерзким занятием и он прямо сейчас придумает варианты, чтобы оправдаться, очиститься передо мной. Мне кажется, что привычная маска Игоря-мужа сорвана, и на секунду передо мной обнажается другая личность мужчины, правдивая, не прикрытая любовным флёром и ласковыми словами.

Секунда, вторая, третья… Он весь подбирается, расправляет плечи, в глазах появляется привычная мягкость, и уголки губ дёргаются в слегка уловимой улыбке. Прежний Игорь вернулся, но мне не показалось – я знаю, что видела.

– Любимая, зачем тебе эти бессмысленные цифры? – подходит, упираясь в столешницу ладонями по обе стороны от меня. – Разбираться в документах, расчётах? Для этого есть специальные люди… те, кому я за это плачу… – проводит губами по шее, опускаясь в ямку под ключицей, проводит языком, опускается в ложбинку декольте, горячо выдыхая. – Это тебе не нужно, я сам всё решу… сам… – ныряет ладонью под блузку, поднимая лиф, накрывает полушария груди, сжимая соски между пальцами. – Главное, сейчас вложить деньги, чтобы раскрутиться, нужно ещё немного… два миллиона… ты же поможешь мне… – прикусывает мочку уха, слегка, проникая влажным языком.

– Я. Хочу. Увидеть. Бизнес-план, – отчеканиваю каждое слово как можно твёрже.

Игорь замирает с ладонью на моей груди и с языком в ухе. Ещё неделю назад его подход действовал на меня безошибочно: одной рукой я его обнимала, а другой вводила количество нолей для перевода. Но сейчас нет. Разговор с Катей и отцом что-то переключил внутри меня, пока не понимаю, что именно.

Я и до сегодняшнего дня слышала недовольство папы и придирки подруги, отмахиваясь от всего, как от назойливых противных мыслей, но именно слова отца и беседа о ребёнке подстегнула меня добраться до настоящего Игоря, такого, каким он является на самом деле.

Проанализировав наши отношения в последнее время поняла, что не очень-то он и желал появления детей в нашей семье, скорее, просто потакал мне в переживаниях, подбирал, конечно, слова утешения и вселял надежду, но сам ничего не делал и делать не планировал. И почему раньше до меня это не доходило? Почему розовые очки начали сползать с моего носа только сейчас, спустя пять лет брака?

Резко отстраняется, выпуская из плена своих объятий.

– Хорошо, будет тебе бизнес-план, – делает мне одолжение. Идёт на компромисс, словно сдаётся, не сумев отстоять свою точку зрения. – На этой неделе привезу.

Засовывает руки в карманы домашних брюк, подбирается, напрягая тело.

– Не забудь, в субботу мы идём на выставку новых технологий. Вместе, – напоминаю, отворачиваясь к разделочной доске. – Папе не понравится, если я приду одна.

– Твоему папе всё не нравится.

– Неправда, ему не нравишься только ты.

Стою спиной к мужу, но чувствую сверлящий, яростный взгляд, пронизывающий меня насквозь. Я впервые говорю так открыто, честно, не облачая недовольство отца в приемлемую, мягкую для мужа форму.

Я устала оправдывать его перед всеми. Он взрослый мужчина, мой муж; это меня должны оберегать, меня окружать нежностью и заботой, меня закрывать от всего мира широкой спиной, а получается совсем наоборот.

Слышу удаляющиеся из кухни шаги и только теперь выдыхаю свободно. Я смогла. Смогла впервые отказать ему, потребовать хоть что-то взамен тех круглых сумм, что он просит. Игорю моё поведение не понравилось, ну что ж, пусть привыкает, теперь я буду спрашивать постоянно, теперь могу.

Когда с салатом покончено, возвращаюсь в спальню, освещённую одиноким ночником с моей стороны. Игорь спит, ровно посапывая на кровати.

Укладываюсь, неосознанно всматриваясь в мужчину, что лежит рядом. Красивое лицо, несомненно привлекающее женщин, русые волосы, карие глаза с пушистыми ресницами. Ухоженное натренированное тело приковывает внимание. Сразу видно, себе мужчина не забывает уделять время, проводя в спортивном зале по несколько часов. Многие бы сказали – красив.

Но! Сегодня, когда Игорь покрывал моё тело ласкающими поцелуями, я не отозвалась внутри привычным трепетом, не дрожала в нетерпении его прикосновений и продолжения близости. Словно охладела вмиг, потеряла интерес и отодвинула его от себя. Именно это помогло мне сказать ему «нет», бездумно на всё не соглашаясь. Что со мной происходит?

Ночью просыпаюсь от того, что по комнате прыгает маленький кружок света, противно бьёт по глазам, раздражая. Протянув руку, понимаю, что телефона рядом нет. Шарю рядом, затем под подушкой и дальше, под своим телом.