Страница 10 из 29
– А в чём суть программы? – спросила она вслух.
– Тебя не предупредили и не проинформировали?
– Неееет. Начальник вообще забыл о ней. Мне сообщили о том, что я должна зачем-то отправиться в Омилл на пол большого цикла в один свет, а во второй я уже брела с сумками по тракту между городами в сторону Омилла.
– Какой ужас! Даже не дали собраться.
– Ну, тут меня выручило то, что у меня походная сумка почти всегда наготове. Так у нас всё организовано. Я во все свои курьерские походы так отправляюсь. «Ой, слушай, всё хватай, беги скорей-быстрей, вот эта вся куча должна была быть в Прайме ещё в начале прошлого малого».
– Потому выбрали именно тебя? Всегда готова на выход из Кантина?
Ами хмыкнула.
– Всегда готова, да. С радостью. И ещё я хоть как-то знаю омильский, в отличие от остальных. Не могу понять, почему его не знают все кантинские, это же практически тот же, чуть видоизменённый наш язык. Как праймский, который самый простой, да не простой для наших, только с большой примесью сэльвского наречия… Но сэльвский – прекрасен! Его изучение точно никому бы не повредило. Мне бы точно не повредило, я хочу со временем взяться и за зетский, где ещё больше примеси сэльвского. Ну, как время найду. Может быть, к старости.
Она покивала сама себе, задумчиво глядя сквозь стену куда-то вдаль. Сев на любимую тему, Ами так разговорилась, что забыла о стеснении и своём отчаянии.
– Я и не знал, что ты такая эрудированная особа, когда ты тут прибегала и убегала что-то бурча. Кстати, откуда ты вообще знаешь омилльский? Как я понял, среди кантинских это и правда большая редкость. Кайл говорил, и Сандра подтверждает, что все, кто собираются работать в Кантине и с Кантином, учат кантинский. Потому как местное население окружающим материком интересуется редко. Своих забот хватает, должно быть.
– Да, заботами навьючиваются так, чтобы точно ни на что лишнее больше сил не оставалось. – Ами вздохнула. – А меня подвело любопытство. И тяжёлая наследственность.
Майло наморщил лоб.
– Омилльские родственные связи?
– Мать-омиллька и давно забытые омилльские родственные связи, да. Я с детства любила забираться в чулан и разглядывать старые материны записи. Несколько раз мать их перепрятывала, мне за это влетало основательно, но оно того стоило. Потом, когда я подросла до вменяемого возраста, мне удалось раздобыть в архивах учебники. Теперь я начинаю понимать, почему на меня так странно смотрели, выдавая их. «Пошла в безумную Иветт», «из семечка камень не вырастет». Фразы в этих учебниках, конечно, были более, чем странные… Ну, во всяком случае, я бы никогда не начала знакомство с языком именно с них. «Тебе здесь не место», «Что есть на обмен?», «Я – растительница из великого плодородного города Кантина» и всё в том же духе. Мать иногда помогала мне что-то прочесть. По её ежемоментно меняющемуся настроению. Когда вспоминала о том, кто эта девочка, зачем она здесь топчется и как от неё отвязаться, если сейчас почему-то захотелось на миг показаться себе и другим образцовой матерью. Также моим образованием изредка занимались тётка и отец… Но основную работу, конечно же, пришлось проделать самой. Ну, это вообще закон жизни. Сама для себя не сделаешь – никто для тебя не сделает. И это хорошо и правильно. Наши ресурсы сил и времени не безграничны.
– Судя по тому, что она осела в Кантине, мать – неведь? Пришла в Кантин за романтикой простой растительской жизни? Я знаю и таких людей.
– И я парочку могу припомнить… И выглядят куда довольнее, чем моя мать. Она… как я поняла, пришла в Кантин не за романтикой, а насколько становится ясно из заметок… за информацией что ли. Дело в том, что моя мать была исследовательницей и картографой. Об этом я узнала тоже только из записей.
– Родом из Омилла… Хм. Как зовут твою мать? Может, я знаю её.
– Иветт. Иветт Беспокойная. Так всё было подписано.
– Ух ты! Да, имя знакомое не только тем, кто живёт в Омилле. И мне со времён учёбы в праймской академии. Точно. Картографа и наша землячка. Так ты – наполовину омиллька?
– Получается, что так… Я об этом никогда не задумывалась, не ощущая себя полноценной дочерью Иветт. Выходит, я дитя двух городов. Враг и тех и других. И ни там, ни тут в результате. С Кантином мы так и не поладили, и Омилл меня принять не желает.
– Попробуй что-то третье. Прайм. Зет.
– Лим. Йулль, тогда уж сразу, чего мелочиться… Хотя вот туда уж точно не пустят. Из всего этого я пробовала только Прайм, и он меня тоже не принял… Ни там, ни тут. Зато теперь я немного знаю и праймский. Вот так, всего помаленьку и ничего на приличном уровне… Всё, чему можно было научиться за время коротких командировок и тайком вороша в чулане материно прошлое.
– «Приличный» уровень в некоторых может быть никогда и не достигнут… В зависимости от степени притязаний, эта ветка будет расти вверх вместе с деревом и высота никогда не покажется достаточной. А начало у тебя заложено неплохое. Если развивать… А ценный ты кадр, получается. – усмехнулся Майло. – Кто там у вас теперь курьерить будет.
– Да найдут ещё каких-нибудь упирающихся бедолаг. И отправки пореже делать станут. А насчёт ценности – тут начальство с тобой не согласилось бы, – хмыкнула Ами. – Иначе меня бы здесь не было. Неспроста же у нас все «забыли» о том, что речь, вроде как, шла об обмене секретарами. Да ты и сам узнаешь по моему досье, наспех сделанную копию которого я принесла с собой, что я в кантинском отделении не сказать чтобы на хорошем счету. Они просто бы не отдали тебе ценные кадры. Особенно, разбирающиеся в циклах плодородия и видах и сортах овощей.
– По счастью, они не всегда дают верную оценку вещам. А ваша секретара? Она должна знать пару языков. Хотя бы для работы с корреспонденцией.
– Наш секретарь хоть и знает пару языков на уровне достаточном, чтобы справляться с работой, но точно никуда не сдвинулся бы. – отмахнулась Ами. – Как он оставит свои драгоценные поля и вообще – зачем ему все эти беспокойства.
– Понятно. – кивнув, выдохнул участковый. – Кантинские выполнили свою часть договора по своему разумению… И прислали работницу, и не прислали, какую договаривались. Всё ожидаемо пошло не так, как планировалось…
Он встал, прошёлся по кабинету и сел обратно.
– С Праймом у нас исполнение договора… несколько растянулось по времени. Секретар у них несколько, но они сейчас не могут никого выделить. Может, оно и к лучшему… Времена ныне сложные. Мы сами не в состоянии быстро сориентироваться во всём происходящем… В дополнение ко внешнему, внутренний хаос от смены секретары, необходимости обучения и объяснения сейчас только отнимет у нас оставшиеся силы и приведёт к ещё большей дестабилизации… В общем, мы тоже пока никого не можем туда отправить. Штат у нас небольшой, работы – ровно на имеющихся в наличии сотрудников. У всех свои обязанности, всё отлажено и работает…
– …В общем, получается, что мы с сумками пришли сюда, отдали документы и отправляемся обратно в Кантин. Я подозревала, что что-то такое и получится… Моя судьба в своём репертуаре. Показать вариант хорошей жизни и быстро захлопнуть дверь прямо перед носом. Это в её духе… Я опять в пролёте. Впрочем, я уже не удивляюсь.
Ами тяжело вздохнула.
– Ну, если только ты не хочешь попробовать… Тогда мы тоже готовы приложить некоторые усилия со своей стороны.
– И Люсилль всё-таки отправляется в Кантин.
– Да. Отправляется, как только соберётся и уладит дела. Впрочем, она уже давно готова, мы просто ждали ответа хоть от какого-то из городов. Будет здорово, если программа налаживания связей всё-таки заработает. Мы заняты одним важным делом. Сколько можно быть разрозненными службами. – пожал плечами главный правдивый. – Странно понимать, что есть вероятность того, что первым фактически откликнувшимся на предложение о сотрудничестве городом оказался Кантин. Мы больше ожидали активных действий от Прайма. Да даже от Зета. Ох, я забываю, что ты ещё не дала ответа… Может статься, что и из Кантина прибыла представительница порядочных, только затем, чтобы объявить об очередной накладке. Похоже, сейчас все испытывают трудности… Странные времена.