Ведьмин Лог

Говард Ф.Лавкрафт, Огэст Дерлет

Ведьмин Лог

Сельская окружная школа под номером семь располагалась у самой границы. пустынных и диких земель, простирающихся далеко на запад от города Аркхэма. Школьное здание было окружено небольшой рощей, состоявшей, в основном, из дубов и вязов, среди которых затерялись два-три старых клена; проходившая через рощу дорога вела в одном направлении к Аркхэму, а в другом, становясь с каждой милей все менее наезженной — в глубь дремучих лесов, сплошной темной стеной маячивших на западном горизонте. Само здание с первого взгляда произвело на меня неплохое впечатление, хотя в архитектурном плане оно ничем не отличалось от сотен других сельских школ, встречающихся здесь и там по всей Новой Англии — несколько неуклюжее приземистое строение, стены которого, окрашенные в строгий белый цвет, издалека виднелись в просветах меж толстых стволов окружавших его деревьев.

Когда в первых числах сентября 1920 года я прибыл сюда в качестве нового учителя, дом этот был уже очень стар, так что сейчас — учитывая проведенную в последние годы реорганизацию и укрупнение школьных округов — он скорее всего заброшен, либо вообще снесен. Тогда же местные власти еще кое-как поддерживали эту отдаленную школу скупыми финансовыми подачками, умудряясь экономить на каждой мелочи, а нередко и на вещах крайне необходимых. К моменту моего приезда основным учебным пособием здесь была «Эклектическая Хрестоматия» Мак-Каффи, увидевшая свет еще на склоне предыдущего столетия. В общей сложности моим заботам вверялось двадцать семь юных душ; это все были отпрыски окрестных фермерских семей — Алленов, Уэйтли, Перкинсов, Данлоков, Эбботов, Тэлботов; среди прочих был там и Эндрю Поттер.

Сейчас я не могу припомнить в точности все обстоятельства, при которых я впервые обратил особое внимание на Эндрю Поттера. Это был довольно рослый и крепкий для своих лет мальчик с неизменно угрюмым выражением лица, отстраненным блуждающим взором и густой копной вечно взъерошенных черных волос. Первое время, встречаясь с ним глазами, я не мог отделаться от какого-то тревожного ощущения; позднее я начал к этому привыкать, но все равно каждый раз в таких случаях чувствовал себя не очень уютно. Эндрю, учился в пятом классе, хотя при желании мог бы легко перейти сразу в седьмой, а то и в восьмой. Вся беда была в том, что желание это у него напрочь отсутствовало. К другим ученикам он относился сдержанно, чтоб не сказать равнодушно, они же, в свою очередь, избегали с ним ссориться, хотя и. не проявляли особого дружелюбия; порой мне казалось, что они просто боятся иметь с ним дело. Вскоре я понял, что это его подчеркнуто безразличное отношение к своим сверстникам в равной степени распространяется и на меня самого.

Вполне естественно, что столь необычный вызов со стороны одного из учеников заставил меня приглядеться к нему повнимательнее, причем я старался делать свои наблюдения украдкой — насколько это было возможно в условиях школы, где все дети помещаются в одной не слишком-то просторной классной комнате. В конце концов мне удалось подметить весьма озадачившую меня деталь: иной раз прямо посреди урока Эндрю Поттер вдруг слегка вздрагивал, как вздрагивают, услышав неожиданный резкий окрик, и настораживался, словно воспринимая какие-то слова или звуки, недоступные слуху остальных — отчасти это напомнило мне поведение животных, когда они реагируют на звуковые волны, не улавливаемые человеческим ухом.

Не видя иного способа удовлетворить свое любопытство, я счел нужным навести кое-какие справки. Один из учеников восьмого класса, Уилбер Данлок, имел привычку задерживаться после уроков, чтобы помочь мне прибраться в классе.

— Уилбер, — обратился я к нему однажды вечером, — насколько я заметил, ты и другие ребята как будто сторонитесь Эндрю Поттера. Почему?

Он замялся с ответом, взглянул на меня подозрительно и наконец, пожав плечами, нехотя выдавил:

— Он не такой, как все.

— Что ты имеешь в виду?

Уилбер покачал головой.

— Ему наплевать, будем мы с ним водиться или не будем. Для него все мы

— пустое место.

Он явно не был расположен продолжать разговор на эту тему, и мне стоило немалых трудов извлечь из него хоть какую-нибудь информацию. Как выяснилось, семья Поттеров жила за холмами на запад отсюда, в той стороне, куда вела поросшая травой, почти всегда безлюдная проселочная дорога. Небольшую долину, где размещалась их ферма, здешние жители называли Ведьминым Логом. По словам Уилбера, это было «недоброе место». Жили Поттеры вчетвером — Эндрю, его старшая сестра и их родители. Они почти не общались с другими людьми в окрестностях, даже с Данлоками, своими ближайшими соседями, чей дом стоял в полумиле от школы и откуда до Ведьминого Лога было по прямой через лес мили четыре.

Ничего больше он не смог — а скорее, не пожелал — мне сообщить.

Спустя неделю после этого разговора я попросил Эндрю Поттера остаться в школе по окончании занятий. Он ничуть не удивился и не попытался возражать, отнесясь к моей просьбе как к чему-то само собой разумеющемуся. Когда все дети ушли, он приблизился к моему столу и замер, глядя на меня выжидательно; при этом на его полных губах показалось слабое подобие улыбки.

— Я просмотрел твои последние работы, Эндрю, — сказал я, — и пришел к выводу, что тсбс достаточно будет совсем небольшого усилия для того, чтобы перейти сразу в шестой или даже в седьмой класс. Хочешь ли ты предпринять это усилие?

Он пожал плечами.

— Что ты вообще намерен делать, когда окончишь школу?

Ответом был все тот же неопределенный жест.

— Ты не собираешься продолжить учебу в одном из аркхэмских колледжей?

Внезапно с его лица сошло ставшее уже привычным скучливое выражение, взгляд сделался жестким и пронзительным.

— Мистер Уильямс, я нахожусь здесь только потому, что есть закон, который заставляет меня здесь быть, — сказал он. — Но нет закона, который заставлял бы меня поступать в колледж.

— А самому тебе это не нужно? — продолжал я гнуть свое.

— Нужно, не нужно — какая разница. Все решают мои предки.

— Что ж, тогда есть резон поехать к ним и поговорить, как следует, — сказал я решительно. — Прямо сейчас. Заодно и тебя подвезу.

На мгновение что-то похожее на тревогу промелькнуло в его глазах, но сразу же вслед за тем он принял свой обычный равнодушный вид, вновь пожал плечами и отошел к двери, дожидаясь, пока я соберу свои тетради и книги в портфель, который по привычке всегда носил с собой. Потом он молча проследовал до машины и уселся в нее с насмешливой и, как мне показалось, высокомерной улыбкой.

По дороге мы не разговаривали, что вполне соответствовало тому настроению, которое овладело мной, едва автомобиль достиг поросших лесом западных холмов. Ветви огромных деревьев низко нависали над дорогой, и чем дальше мы ехали, тем темнее становилось вокруг — короткий октябрьский день был уже на исходе, а густые кроны, смыкаясь и переплетаясь друг с другом, почти закрывали доступ к земле и без того неяркому свету. Первое время еще встречались небольшие поляны, но и те очень скоро исчезли — начиналась по-настоящему глухая чаща. Все так же молча Эндрю ткнул пальцем вперед, указывая на едва заметное ответвление от основной дороги. Свернув, мы очутились в тесном — чуть шире обычной тропы — лесном коридоре, на который с обеих сторон наступали заросли кустарника и странные уродливо искривленные деревья. Несмотря на все мои познания в ботанике, мне не удавалось определить большую часть из попадавшихся на нашем пути растений; лишь однажды я разглядел нечто весьма отдаленно напоминавшее побеги камнеломки — возможно, это была какая-то ее мутация. Но мне уже некогда было раздумывать о подобных вещах — заросли внезапно расступились, и я, не успев даже просигналить, въехал во двор перед домом Поттеров.

Солнце уже скрылось за темным массивом леса, строения фермы были погружены в сумрак. Позади них по дну долины цепочкой тянулись возделанные поля; на ближайшем был виден сложенный в скирды хлеб, далее — жнивье, а на третьем поле — тыквенные грядки. В облике самого дома было что-то угрюмое и даже зловещее: невысокий — второй этаж занимал лишь половину длины здания,