Страница 50 из 76
Краем глаза вижу, что лошадь Ирен проносится мимо. На ней виднеется женская фигура. Отлично! Значит, моя супруга вырвалась из этой ловушки. Теперь можно и повеселиться. Резко разгибаюсь и отпрыгиваю в сторону. Главарь пытается меня проткнуть своим кацбальгером. Этот короткий меч немецких ландскнехтов очень хорошо подходит для ближнего боя. Но я то тоже на месте не стою. Доспеха то на мне нет. Поэтому я не хочу подставляться. Я быстр, стремителен, непредсказуем и смертоносен. Меня так учили. Убивать быстро и эффективно. И постоянно двигаться. А главарь хорош. Он меня успел удивить. Чуть было не достал. Ухожу от его удара и отсекаю руку противнику слева. А затем обратным ударом клинка вскрываю ему шею. Прыжок вперед, разворот. Парирую мечом вражеский выпад. И удар ногой по голени главаря. Такого финта он явно не ожидал. Я давно заметил, что местные вояки ногами драться не умеют. От слова СОВСЕМ! Они больше на оружие в своих руках надеются. Вот и этот, вроде бы, бывалый воин такой подлянки от меня не ожидал. А целил я носком сапога прямо ему в правую голень, не защищенную доспехами. Если хорошо попасть, то можно и кость сломать. Если уметь, конечно. Я умею. Поэтому после моего удара главарь падает на землю с диким криком. Кацбальгер свой он потерял и ухватился за сломанную ножку. Катается по мостовой и воет от боли. Этот уже не боец. Рывок к арбалетчикам, которые лихорадочно пытаются взвести свои арбалеты. Не успеть вам ребята этого сделать. Хорошо, что они стоят рядом друг с другом. Два росчерка меча и эти кадры падают сломанными куклами. Меч в моей руке поет, разрубая вражескую плоть и кости. Врагов осталось всего двое. Но о нападении они уже и не помышляют, начиная пятиться от меня назад. В глазах обоих застыл животный страх. Еще бы. Я только что легко и быстро обнулил всех их подельников. Прошло несколько мгновений, а из всей банды на ногах остались только эти двоя. И я такой весь невредимый, забрызганный кровью и с дикими глазами. Глядя на это, я еще рыкнул на них и эффектно стряхнул кровь со своего клинка. Это стало последней каплей. Один из врагов выронил оружие, упал на колени и закрыл голову руками, моля не убивать его. А второй рванул со всех ног к выходу из переулка. Рывок вперед к молящему о пощаде трусу. Бью его плашмя клинком по голове, чтобы вырубить. А затем метаю свой кинжал (он всегда у меня за поясом торчит) в спину убегающего бандюка. Попал, конечно.
Я бы сильно удивился, если бы не попал. Нас же такому учили очень хорошо. Вот так метать точно в цель. От ножей разной длины до саперных лопаток. Уф! Похоже, все? Все нападающие нейтрализованы. И на мне ни царапины. Анализируя этот только что отшумевший бой, понимаю, что опасность для меня тут представляли только арбалетчики. Если бы они в меня попали, то я бы таким резвым козликом здесь не прыгал. А вот другие нападавшие меня не впечатлили своим боевым мастерством. Мясо обыкновенное. Даже главарь до моих шотландцев не дотягивал. Вот с теми мне было реально сложно фехтовать. А эти странные бандюки ничего особенного в боевом плане не показали. Вдруг мои размышления прерывает испуганный женский крик. Он слышится из-за того угла, куда ускакала моя Ирен. Быстро бегу туда, надеясь на лучшее. Выбегаю за поворот и резко торможу.
Лошадь моей супруги стоит посреди улицы. Вокруг толпятся люди. какая-то женщина голосит на всю округу. Медленно подхожу, глядя как во сне. Моя любимая женщина лежит на мостовой. Мне сразу же бросаются в глаза струйки крови, текущие из ее рта. Что это? Как? Как же так? Бросаюсь вперед и подхватываю Ирку на руки. Она еще в сознании. Уцепилась за меня и пытается мне что-то сказать. Опускаю глаза и вижу арбалетный болт. Тот самый. Первый. Что в меня не попал, а пролетел мимо. И попал в мою любимую жену. Я в шоке. Кровь изо рта Ирен четко показывает, что пробито легкое. Здесь такое не лечится. Это смертельное ранение. Я таких ран много повидал в своей жизни. Но я не собираюсь стоять и смотреть. Буду бороться за ее жизнь. Кое какие знания по оказанию первой помощи у меня есть. Бережно опускаю Ирен на мостовую. И пытаюсь зажать рану, чтобы воздух не попадал через нее в легкие. Но я опоздал. Я отчетливо вижу что у нее начинается пневмоторакс. Когда пробитое легкое опадает и перестает работать. Дыхание моей возлюбленной становится более хриплым. А я ничего не могу сделать. Пытаюсь. Но у меня ничего не получается. Она умирает. Жизнь уходит из ее красивого тела. И от этого мне хочется выть и крушить все вокруг.
— Милый? — сквозь хрипы с трудом произносит моя любимая. — Милый, я…
— Что, что, что, дорогая моя, что?
— Я…я…кха-кха…прости меня.
— За что? Это ты меня прости. Сейчас придел доктор и тебя вылечат.
— Милый…я…я…кха. Я…люблю…тебя…так…люблю…та…
— Я тебя тоже люблю, радость моя! Люблю! Я сделаю все, что хочешь, только не уходи…не уходи! Ире-е-ен!!!
Рыдаю, прижимая тело своей любимой женщины и раскачиваясь из стороны в сторону. Чувствую, как оно обмякло после смертельной судороги. ВСЁ!!! Я отчетливо понимаю, что случилось. Она мертва. Моя любимая МЕРТВА!!! Буквально, только что ее не стало. Она ушла. Сколько раз я видел такую картину. Видел, как умирают люди. Но никогда мне не было так хреново. Почему же мне так плохо?