Страница 3 из 16
Девушки за соседним столиком захихикали, и одна шепотом сказала другой:
— Какой мужественный! Сразу видно знатного господина!
Довольно улыбнувшись, я утвердила господина в зеленом на должность объекта наблюдения, вытащила угольный карандаш и лист бумаги и записала: "Настоящий мужчина должен: 1. Много пить".
Хмелея на глазах, мужчина громко разговаривал, не переставая жевать острые куриные крылышки, от чего из его рта порой вылетали брызги.
"2. Чавкает и размахивает едой" — поморщившись, скрупулезно отметила я.
Спустя полтора часа мужчина закончил трапезу, и, пошатываясь и качаясь, с трудом встал на ноги. Слуги бросились поддержать господина за локти и повели наверх отдыхать. Тот издал трубный звук, от которого я передернулась, и забранился на них.
Я так не хочу — с ужасом подумала я и всё-таки записала на листке: "3.Рыгать, пихаться и вести себя безобразно в подпитии". Тут один из его слуг кубарем скатился с лестницы, я обречённо добавила: "4. Устраивать драки".
Я наблюдала за мужчиной те несколько дней, что жила в гостинице, и от отвращения к нему у меня иногда начинало сводить скулы. И таким типом мне придётся притворяться! Скорей бы вернуться обратно в Белый Лотос, к приличному и привычному женскому обществу!
Однако задание есть задание, и, собравшись с духом, одним солнечным утром я повесила на плечо свой вещевой мешок и отправилась на гору Циншань, в обитель дерущихся и пьющих мужчин. Надеюсь, чтобы сойти за своего, мне не придется слишком много выпивать — я ни разу в жизни не пробовала вино и не знала, как оно на меня подействует. Вдруг я сразу опьянею и разболтаю все свои секреты?
И вот сейчас, несколько часов спустя, переодевшись в одежды послушника первой ступени клана воздуха и продев волосы в металлическое кольцо с ювелирно изображенными клубящимися потоками ветра, я решительно проткнула пучок шпилькой и направилась к выходу. Пора применить на практике все, что я успела выучить о мужчинах.
Стоило мне протянуть руку к двери, как она сама распахнулась мне навстречу и в комнату кубарем валились двое парней. Я ошарашеноотпрыгнула, запнувшись о кровать и чуть не упав на пол.
— Дружище! — Завопил тот из них, кто шел первым. — Давай знакомиться! Я — И Мин, а это, — он ткнул пальцем в запыхавшегося полноватого паренька за спиной, — Ю Шин.
У И Мина было живое, подвижное лицо и раскосые блестящие глаза, и он разительно отличался от своего товарища, смущенно топтавшегося на пороге.
— Лин, — осторожно оказалось я и добавила, — Бэй Лин.
— Что за клан — Бэй[4]? Вы что, с севера? — Требовательно осведомился И Мин и окинул беглым взглядом мою комнату, задержавшись на полупустомвещевом мешке на полу. Его нос внезапно зашевелился, как у лиса, в голосе послышалось восхищение:
— Сливовое вино! Да это, никак, "Нектар небожителей"?
Я проследила за его взглядом — действительно, в полуразвязанном нутре мешка виднелся белый бок керамического сосуда. Мне необходимо было выглядеть мужчиной, вот я припасла пару бутылок вина.
— Да, — осторожно отозвалось я. — Никуда без него не хожу, вдруг внезапно захочется … выпить. А потом — подраться.
И Мин почему-то посмотрел на меня с некоторой опаской — может, все-таки не все мужчины любят драться? — но все же уверенно заявил, хлопая меня по плечу, от чего я страдальчески поморщилась:
— Ну тогда мы придем к тебе и отметим начало учебы у воздушников, ты же не против, дружище Бэй Лин?
Я была против — вино было куплено только для отвода глаз и пить мне его не хотелось: вдруг влипну в неприятности и привлеку к себе внимание. Но возразить я не решилась, чтобы не вызывать подозрений, и только кивнула.
— Вот это щедрость и гостеприимство, подобающие благородному человеку! — похвалил меня И Мин. — Сегодня первый день, могут быть проверки, спят ли адепты в своих комнатах или шастают там, где не следует, тогда, когда не следует. Поэтому отметим завтра, когда уже начнется учеба и все будет поспокойнее.
Подхватив одной рукой под локоть меня, а второй — своего менее шустрого друга, И Мин поволок нас в столовую, по дороге непрестанно болтая. Как я поняла, они с Ю Шином прибыли сюда сегодня, как и я, однако И Мин уже успел откуда-то разузнать, где что было расположено, и тоном гостеприимного хозяина проводил экскурсию:
— Вон там — библиотека, — И Мин волок нас, как на буксире, и показывал на здания подбородком за неимением свободных рук. — Вот — храм предков, вот — гигантский веер…
— Что за веер? — Перебила я. Мы как раз проходили мимо белого каменного изваяния, изображавшего раскрытый веер, снизу доверху покрытой письменами. Что там было написано, мне отсюда было не разглядеть.
— Символ воздушного клана, — паренёк махал рукой, и, как таран, попёр дальше, увлекая нас за собой. — Вообще-то символ называется Господин всех ветров, но все прозвали его Гигантский веер. Когда пройдем начальное обучение, нам всем выдадут по вееру и будем учиться им махать.
Я, оторопев, представила себе толпу грозных заклинателей воздуха с мечами, которых учат обмахиваться веером, как благородных дам.
— Да боевой это веер, металлический и острый, а еще им можно кидать заклинания, — увидев мое недоумевающее выражение, сжалился И Мин и объяснил поподробнее: — Только нужно выучить специальные движения. Ты что там, на своем севере, в лесу жил? Как ты не слышал про оружие воздушного клана?
— Ну, вообще-то да, — отозвалась я. — Наша… деревня прямо в лесу. К нам и пумы заходят, и даже медведи иногда забредают.
— Здорово! — в голосе И Мина послышалась зависть. — А мы в городе росли, у нас скучно.
Ю Шин только согласно кивнул, хотя не думаю, что он бы сильно обрадовался соседству диких зверей. Скорее, просто по привычке соглашался со всем, что говорил его товарищ.
Целеустремлённый И Мин наконец-то доставил нас в столовую и снова по-лисьи задёргал носом.
— Пахнет вкусно, — объявил он и пошёл искать свободные места. Найдя свободный столик, он мигом плюхнулся на пол и замахал нам рукой, как ветряная мельница лопастями. Мы потопали к нему, Ю Шин — блаженно жмурясь от витающих в воздухе ароматов, я — радуясь, что с кем-то познакомилась и сейчас мне не нужно мучительно искать свободное место и напрашиваться в сложившиеся компании. Иеще — оттого, что меня еще не заподозрили.
На столе уже были расставлены чашки с рисом, тарелки с печеным бататом, кукурузой и картошкой и тушеная с мясом капуста. Все это было щедро сдобрено специями, до которых южане были большие любители, и издавало умопомрачительные ароматы. Запивать трапезу полагалось водой — чай считался слишком тонизирующим напитком для вечерней трапезы.
За ужином И Мин беспрестанно болтал, при этом не переставая уничтожать содержимое своего подноса, но не издал ни одного неприятного уху звука, на которые был мастер тот господин в зеленом из гостиницы. Наверное, недостаточно мужественный — решила я и тоже не стала демонстрировать ему свою мужественность, чтобы он вдруг не почувствовал себя ущербно. Ю Шин изредка поддакивал, когда И Мин оборачивался и тыкал его в бок:
— Скажи же, братец? Так и было?
— Да, — послушно кивал тот и возвращался к своей тарелке.
Я же только хмыкала и говорила только, когда требовалось — было страшно с непривычки сбиться и или сморозить что-то ненужное, поэтому я старалась больше помалкивать.
Внезапно негромкие разговоры затихли, и на зал, словно одеяло снега на землю зимой, упала непроницаемая тишина, среди которой отчетливо прозвучали негромкие шаги и легкий шелест одежд. Обернувшись, я увидела с достоинством идущего по проходу молодого заклинателя в светло-голубом, почти белом ханьфу. Черты его лица, классически правильного и не лишенного привлекательности, были наполнены такой строгостью, что ученики, мимо которых он проходил, забывали, как дышать и только молча пялились в пол, молясь, чтобы он их не заметил. Верхние пряди волос заклинателя были забраны в пучок на макушке и украшены кольцом из лунного серебра, вторая же половина свободным пепельно-серебристым потоком стёкла на спину. Я невольно затаила дыхание — сколько же в нем воздуха, если его волосы полностью окрасились в светлый цвет от мощи текущей в теле энергии? У меня вроде бы тоже немалый дар, если верить заклинателю, который проверял меня сегодня — но мои волосы темные, цвета свежезаваренного пуэра[5], от корней и до самый кончиков, без единой светлой прядки.