Страница 10 из 12
– Стриптиз есть? – спросил таксист, давая понять, что и он участвует в их разговоре.
– Стриптиз, молодой человек, вам предложат в самом завалящем ночном клубе. А здесь – канкан! Знаете, что это такое? Раньше этот танец считался почти непристойным. Сейчас это кажется немного смешным, но волшебное действие с высоким поднимание ног, прыжками вниз головой и умопомрачительными шпагатами приводит зрителей в неописуемый восторг. Демонстрация женских прелестей во все времена во время исполнения канкана считается потрясающе смелой и откровенной, да-с! Это высокое искусство!
– Вы меня заинтриговали.
– Да вы только представьте: дамы в артистических нарядах для танцев. Блеск бисера, бахрома, корсеты с кружевами, невесомые боа, розочки из органзы, ткани из восемнадцатого века, а чулочки в сеточку! Это же феерия! Магия!
– Чулочки в сеточку? Я бы посмотрел… – задумался таксист.
Но он не успел договорить, как все почувствовали сильный удар и услышали громкий звук.
«Это конец!» – только и успела подумать Цветкова, поняв, что они попали в аварию.
Глава пятая
Яна и Иван Демидович сидели на лавочке перед травматологическим отделением.
– Не много ли происшествий за один день? Я раньше думал, что это я такой джокер, который все время во что-то влипает. Но смотрю на тебя, Цветкова, и понимаю, что ты даже меня переплюнула! – покосился на Яну Иван Демидович.
Таксист не справился с управлением и врезался в столб прямо на пешеходном переходе. Прохожие успели отскочить, к счастью, никто из пешеходов не пострадал. У таксиста была сломана рука, Яна отделалась синяками на худосочных рёбрах от ремня безопасности и болью в шее от подвывихнутого позвонка. Больше всех пострадала театральная звезда – Иван Демидович. Почему-то его ремень безопасности расстегнулся, видимо, не выдержав грузного тела, или просто пристегивающий механизм был испорчен, и Иван Демидович ударился головой, получив ссадину на лбу, фингал под глазом и сотрясение мозга. Им оказали медицинскую помощь. Водителя оставили в больнице, Ивану Демидовичу тоже предложили, но он отказался.
– А таксист-то не очень хорошим человеком оказался, – то ли спросил, то ли констатировал Иван Демидович.
– Это ты о том, что он пытался свалить на нас вину за аварию? – улыбнулась Цветкова. – «Они так красочно и живописно рассказывали про соблазнительных девушек, которые танцуют в перьях и чулках, что я сильно возбудился, занервничал и отвлёкся от дороги», – спародировала таксиста Яна.
– Точно! Конечно, мы, артисты, можем сделать с публикой всё, что захотим! – засмеялся Иван Демидович. – Хорошо, что нет такой статьи, по которой пассажиров такси можно было бы обвинить в аварии. А то мы бы сейчас опять поехали к цыганке. Я имею в виду не в табор, а в полицейский участок, в «обезьянник».
– Петру я больше не позвоню, – задумалась Цветкова. – Он что-то холодно смотрел на нас. Наверное, пакует вещи и едет с женой отдыхать. Прячется от меня, чтобы я его больше не дёрнула.
– А я думаю, что он по другому поводу расстроился. Ему не понравилось, что ты никак не отреагировала на новость, что он женился. Наверное, ты должна была расстроиться, заревновать.
Яна посмотрела на Ивана Демидовича и рассмеялась.
– Видел бы ты себя со стороны! Раненый генерал!
– Я не просил медсестру наматывать на голову бинты. Я похож на раненого Щорса, «голова обвязана, кровь на рукаве», – раскатисто пропел Иван Демидович.
– Тихо! А то еще за нарушение общественного порядка заметут.
– А ты серьёзно хочешь в это кабаре? Шока у тебя не будет? Зрелище-то в основном для мужчин, – поинтересовался артист.
– Я бы рискнула.
– Кабаре-бар «Кокон», я могу составить тебе компанию, – предложил свои услуги сопровождения Головко, но ответа не получил, потому что оба вздрогнули от визга тормозов.
– О, это за тобой, наверное, – только и успел сказать Иван Демидович.
Из роскошного черного лимузина выскочил высокий мужчина, по виду аристократ. Его светло-русые волосы находились в творческом беспорядке, а карие глаза горели в ночи.
– Мне кажется, девонька, это твой князь.
Штольберг подлетел к сидящим на скамейке.
– Яна! Да как же так можно?! Ты нормальный человек?! Ты что, опять? Ты пила? – Он бросил взгляд на Головко, растрёпанного, с бланшем под глазом. – Ты предпочитаешь моё общество какому-то бомжу?! – взвизгнул он, схватил Яну за руку и силой потащил к машине.
– Э-э, полегче! – напрягся Иван Демидович.
– Карл, ты что себе позволяешь?! Это же Иван Демидович – заслуженный артист! Мой друг! – упиралась Цветкова.
Но Карл не слушал ее, впихнул в машину, хлопнул дверцей и скомандовал:
– В отель.
Водитель нажал на газ.
Штольберг повернулся к Яне.
– Много же вокруг тебя артистов вьётся!
– Что ты себе позволяешь? – возмутилась Яна.
– Ты живёшь со мной, поэтому веди себя подобающе! Я не могу рисковать своей репутацией.
– Ты оставил Ивана Демидовича одного, у больницы. Человек вдвое старше тебя, получил травмы. Мы могли бы его подвезти.
– Не барин. Может вызвать такси. Я извинюсь перед твоим Иваном Демидовичем, но мне неприятно, что ты вечно где-то ходишь, с кем-то встречаешься, не поставив меня в известность. У тебя странные знакомые. Я бы не советовал тебе быть такой неразборчивой.
– Статус не позволяет? – усмехнулась Яна.
– Думай как хочешь. Ты же отлыниваещь от светской жизни.
– Уволь меня, пожалуйста, от этой кучи улыбчивых гиен, которые мило воркуют с тобой, а сами только и думают, как впиться зубами тебе в горло. Твои светские приёмы – это кошмар! Это ужас, Карл! Ведь все собравшиеся, как правило, люто ненавидят друг друга, и с удовольствием добавили бы из старинного перстня в бокал с дорогим вином смертельный яд.
– Не утрируй!
– А ты считайся с моим мнением! Я не твоя собственность, Карл!
– У нас ребёнок!
– И что? Думаешь, я забыла? Я только это и помню! Если бы не Ева…
– Я настолько противен тебе? Яна! Я же всё делаю для тебя. Любой каприз, любое желание. Захотела ты русскую няню – пожалуйста! Теперь у нас еще и Лидия Николаевна с такими рекомендациями, что ей можно прямиком в английскую королевскую семью ехать наследников воспитывать. Две няни! Что тебе не хватает? Почему ты всё никак не угомонишься? Раньше, ладно, по молодости было. Но сейчас-то… Не смеши народ, затихни уже. Нас с тобой судьба свела и чудо нам подарило. Я все-таки дождался тебя. И никуда ты от меня не денешься!
Машина остановилась у подъезда отеля.
Яна прошла мимо портье, даже не поздоровавшись, погруженная в свои мысли. Ее комната была совмещена с комнатой дочки. Яна приняла душ, скользнув взглядом по своим худым рёбрам с синяками. Она ощутила свое полное одиночество и безразличие к своей персоне. Никто не подойдёт с улыбкой, не заключит в сильные и мягкие объятия, не прижмёт к себе и не успокоит.
Она надела длинный шёлковый халат и прошла к дочке. Лидия Николаевна встрепенулась при ее появлении.
– Яна Карловна, всё в порядке. Малышка поела и спит. Ева сегодня отлично себя вела. Не капризничала, хорошо ела, играла. Извините, что с вами? На вас лица нет. Князь Карл сегодня не в духе. Ой, простите, я лезу не в своё дело.
Яна передёрнула плечами и ничего не ответила. Она склонилась над кроваткой, в которой спала дочка.
Лидия Николаевна была примерно одного возраста с Яной. Короткая стрижка, женственная фигура, белокожая и темноволосая. Два высших образования, одно из которых – педагогическое, второе – медицинское. В копилке Лидии Николаевны были три языка, музыкальная школа и очень хорошие рекомендательные письма от двух высокопоставленных семей, где Лидия Николаевна работала долго, пока не выросли дети.
Яна заметила, что воспитательница сегодня бледна и выглядит уставшей.
– Вам нездоровится? Ева совсем вас замучила?
– Да что вы, Яна Карловна, господь с вами! У вас золотой ребёнок. Девочка чудесная.