Жена по принуждению

– Ублюдок! – к горлу подкатили слёзы. – Ненавижу тебя, сволочь! Ненавижу! – ударила по руке, в грудь. Всхлипнула, хотя глаза так и остались сухими.

Удовлетворённый, он кинул кусок ткани на пол. Глаза его стали чёрными, дыхание тяжёлым. Губы мои дрогнули на очередном беззвучном «ненавижу», и уголки глаз всё-таки защипало. Придерживая края разодранного платья, я попятилась. Меня трясло, пальцы не слушались.

– Твоя главная проблема в том, что ты не понимаешь, когда я прошу по-хорошему, – чуть сипло.

Он рассматривал меня, а я чувствовала себя даже хуже, чем если бы была обнажена. Меня будто бы голую привязали на центральной площади города и оставили на потеху жителям. Подбородок дрожал, слёзы потекли по щекам, и как я ни пыталась остановить их, не выходило. Это платье я купила, когда мы с первым мужем решили отметить первую годовщину нашей свадьбы в ресторане. Тогда всё было ещё хорошо. Было…

– Я любила его, – всхлипнула совсем жалко.

– Это меня не волнует, – он опять подошёл.

Теперь отступать мне было некуда, да и сил на борьбу не осталось. Серебряков убрал мои руки и закончил начатое. Платье разошлось до самого низа, и он, смяв, откинул его. Я осталась в одном белье. Красивом белье, которое он когда-то сам дал мне. Нужно было избавиться от него, но я не смогла. Униженная и жалкая, вот какая я была сейчас.

– Гордишься тем, что сломал меня? – сквозь слёзы шёпотом.

– Сломал? – презрительная, жёсткая усмешка. – Я ещё даже не начал, Мирослава.

Кончиками пальцев он обвёл овал моего лица, тыльной стороной ладони вытер слезинку со скулы.

Меня знобило, хотя в номере было тепло. Он убрал мне за ухо волосы, положил руку на спину и медленно провёл снизу-вверх. Расстояния между нами не стало совсем, едва он легонько надавил. Я коснулась его груди ладонью, почувствовала шелковистые колечки волос и сжала руку в кулак напуганная тем, как стукнулось моё сердце о рёбра.

Позвонок за позвонком Яков добрался до застёжки на бюстгальтере, но не тронул её. Ещё выше – до шеи. Медленно очерчивал, второй рукой придерживая мою голову. Я втянула живот. Под полотенцем он был уже твёрдым.

– Ты научишься слушаться, – склонился ко мне. Сжал волосы и задрал мою голову, вжимая в себя сильнее.

– Нет, – вопреки здравому смыслу ответила я, хотя голос всё ещё подрагивал.

– Научишься, – только что мягкие касания к спине стали грубее. Серебряков прищурился. – У тебя нет выбора.

Я опять хотела возразить, но только приоткрыла рот, он накрыл губы своими. Впился жёстко, подчиняя.

– М-м-м, – попыталась отвернуться, упёрлась ему в грудь.

Но он смял моё сопротивление, как клочок бумаги. Крепко держа за волосы, проник языком ещё глубже. Член его стал ещё твёрже, и я, сама того не желая, ощутила тепло внутри. Тело отзывалось на него, тогда как раздавленное сознание отчаянно протестовало. Ногтями я прошлась по его коже, ещё раз попыталась оттолкнуть.

– Трахнул бы тебя прямо сейчас, – прохрипел, проникнув под трусики. Сжал ягодицу, – но на это нет времени.

Дыханием по губам. И опять его язык оказался у меня во рту. Он изучал меня, брал так, как будто это и был секс. Мышцы его стали каменными, живот напрягся.

Я чувствовала его, как саму себя. Бугор под полотенцем пугал, только именно сейчас страшно мне не было. Почти не было…

Яков укусил меня за губу. Тронул языком и прошёлся поцелуями до уха. Погладил затылок. Шумно дыша, он выпустил меня, оттолкнул и чертыхнулся сквозь зубы. Дыхание моё тоже сбилось. Вот теперь мне стало страшно. Теперь, когда он шарил по мне голодным взглядом, когда я видела беснующееся в его глазах пламя откровенной похоти.

– Чёрт, – повторил он, отступая. Мотнул головой и взялся за полотенце. Я сглотнула мигом вставший в горле ком. – Чёрт… – хриплый смешок.

Полотенце осталось в его руках. Я перестала дышать. Уставилась ниже его живота и отмерла, только когда он бросил полотенце на постель.

– Я заказал тебе платье, – почти прорычал, направляясь к ванной.

Платье? В первую секунду я даже не сообразила, о чём он. Яков остановился, и взгляды наши пересеклись. К щекам моим прилила краска, способность думать вернулась.

– Я не…

– Так и думал, что ты возьмёшь одну из своих деревенских тряпок, – даже не дал мне договорить. – Причешись и оденься. Учти, не сделаешь этого, разговор у нас будет другим.

Глава 11

Мирослава

– Она здесь? – спросил мужчина, подошедший к нам несколько минут назад в сопровождении элегантной шатенки.

– Не думаю, – Яков посмотрел в сторону столов. Вернул взгляд на представившегося мне Демьяном собеседника. – По крайней мере, пока я её не видел.

– Было бы неплохо, если бы и не увидел.

О ком они, я не имела представления. Стояла, сжимая в пальцах ножку бокала и пыталась уловить смысл разговора. Спутница знакомого Якова отошла и вернулась с точно таким же, как у меня бокалом. Пригубила, рассматривая меня. Не просто спутница – жена. В отличие от меня, самая настоящая. Я же чувствовала себя на этом приёме, как куропатка, вырядившаяся в перья экзотической птицы. И дело было не в роскошном платье, которое я, не став провоцировать Якова ещё сильнее, всё-таки надела. В нём как раз не было ничего лишнего: серебристо-серое, идеально подходящее под бельё, которое было на мне и оттеняющее цвет глаз. С тем, что вкус у Якова превосходный, поспорить я не могла. Если, конечно, выбор сделал он, а не кто-то за него.

– Поздороваемся? – Демьян указал на двух мужчин, находившихся от нас метрах в десяти. Яков проследил за его взглядом.

– Да, – отозвался с неохотой.

Мужчины отошли, а я, глядя им вслед, вдруг поняла, в чём схожесть между ними: оба они напоминали мне сытых львов, этаких повелителей, снизошедших до остальных.

– Ты привыкнешь, – услышала я голос жены Демьяна.

Не сразу вспомнила, как её зовут. Дарина… Посмотрела с вопросом.

Она тоже повернулась ко мне и пояснила:

– Ко всему этому привыкнешь.

– К чему именно?

На её губах появилась лёгкая улыбка.

– К лицемерию, – пригубила она вино. Ещё раз глянула на отошедших от нас мужчин. – Ко всем этим ничего не значащим любезностям. Когда-то я была такой же, как ты.

– Какой такой? – не помню, чтобы мы с ней переходили на «ты», но так было даже лучше. Только в первые секунды я ощутила напряжение, теперь же понимала, что она не пытается ни поддеть меня, ни уязвить. И всё-таки получить ответ мне было интересно.

– Да ладно тебе, – сказала она просто. – Ты ведь не из этого мира. Не из этой жизни. Разве я не права?

Я промолчала. Почему-то не хотелось говорить, что Яков подобрал меня в Богом забытом городишке на краю света. Ни собственного жилья, ни как таковых денег… Горькая правда: у меня не было ничего, кроме того, что дал мне он. И противопоставить ему я тоже ничего не могла.

Дарина снова улыбнулась.

– Я выросла в крохотном посёлке.

– Рыбак рыбака… – тихонько засмеялась я. Глухо и совсем невесело. – Честно говоря, никогда не сказала бы по тебе. Ты давно замужем за Демьяном?

– Три года.

– Понятно, – она была первой, с кем разговор мне давался легко.

Даже в компании Серебрякова, где я проработала несколько месяцев, сойтись мне ни с кем не удалось. Порой я ходила на обед с девочкой из отдела кадров, но на этом всё. Большинство молодых сотрудниц смотрели на меня либо с надменностью, либо с завистью, и я понимала причину. Прав был следователь: получить место у Серебрякова, не имея при этом опыта работы невозможно. Тем более, девушке из провинции. Понятное дело, что за спиной мне перемыли все кости.

Перебрасываясь короткими фразами, мы отошли к столику.

– Ты хорошо знаешь Якова? – поинтересовалась, наблюдая за ним издали.

– Не очень. Видела несколько раз. У них с Демьяном какие-то общие дела, но большего я не знаю.

Тихонько вздохнув, я кивнула. Другого, честно говоря, и не ожидала.