Страница 100 из 112
Потом приношу с кухни топор и подхожу к первой бочке. Одна из них пустая, без начинки и шесть с секретным содержимым, впрочем, сливать я собираюсь все.
Заношу второй камень-светильник, кладу на скамью, рядом с первой бочкой и с одного удара выбиваю у нее крышку, которая падает вниз и плавает в темной жидкости. Подсвечиваю себе сверху, цвет вина, вроде, красный, сильный запах, не сказать, чтобы похож на портвейн, скорее уксусом отдает.
Беру за край бочку и опрокидываю ее вниз, с размаха.
Долго и аккуратно сливать ее у меня времени точно нет, волна напитка устремляется в самую низкую точку подвала, как раз, где лежат мои пленники. Они, почувствовав, что лежат в луже сильно пахнущего вина, отфыркиваются и поднимают головы, не понимая, что происходит.
Я им тоже объяснять не собираюсь, возвращаюсь со светильником на кухню и набираю воду из бочки в деревянное ведро, заранее готовясь мыть свою обувь и мешки с камнями.
Когда я возвращаюсь, пленники уже вовсю крутят шеями, пытаясь увидеть своего врага, но, я не подхожу к ним, вытряхиваю из бочки два тяжеленьких мешочка и оставляю их лежать, подняв немного повыше.
Пусть стечет, насколько это возможно, из пропитанной ткани вино и облегчит мне работу по удалению его остатков из мешковины.
Занимаюсь второй бочкой, так же выбиваю крышку и выплескиваю вино на пол подвала, выложенный крупными камнями с раствором вокруг. Какое-то время вино постоит здесь, в подвале, сразу не просочится в землю, что мне и требуется.
Так же мешочки летят к своим братьям, тяжело звякнув по прилету, и я занимаюсь третьей бочкой, потом четвертой и, вскоре, вижу, что пленники пытаются расползтись, держа головы, как можно выше.
Все, пора заняться ими, бродить по щиколотку в вине я не хочу, его вылилось на пятнадцать сантиметров выше пола подвала и для моих планов этого вполне достаточно.
Прыжком я запрыгиваю на спину одному из Рыжих и под, ненавидящим взглядом второго, наступаю ему на голову одной ногой, прижимая ее к полу. Слушаю с пару минут страшные и ужасные проклятия, пока тело под ногами, сначала сопротивляется, потом судорожно дергается, не затихает совсем. Для верности жду еще пару минут, узнавая о себе столько всего негативного, что даже не подозревал о таких возможностях. Второй Рыжий, путем невероятных усилий, добирается до своего, теперь мертвого брата и пытается укусить меня за носок мокасина.
Хорошо, что он так подобрался, я переступаю с тела на него самого и так же слушаю бульканье и хрипы какое-то время. Когда он затихает, наконец, наклоняюсь и срезаю веревки с рук первого погибшего от моих ног, дальше освобождаю ноги и бросаю веревку к мешочкам с камнями, с которых стекает темная жидкость.
Обыскивать Рыжих я не собираюсь, пусть пояса со всеми сокровищами остаются на своих хозяевах, как доказательство, что они умерли сами, просто захлебнулись.
Захлебнулись усилием воли, а что тут странного? Нелюди же и поступки у них нечеловеческие.
Потом перескакиваю на первого и освобождаю от пут второго. Наверняка, от веревок останутся следы на руках, но, тут я ничего не могу поделать, поэтому не переживаю особо.
Оставляю тела лежать в море вина, от аромата которого уже меня немного подташнивает и возвращаюсь к созидательному труду, так же выбиваю крышки и складываю мешки с добычей выше уровня вина.
В седьмой бочке, стоящей в стороне, ничего не оказалось, как я и ожидал.
Перед тем, как ее вылить, приходится поднять добычу повыше, плотное вино плохо просачивается в землю и уровень его уже сантиметров под двадцать в подвале.
Потом я мою в ведре с водой мокасины, сверху и промакиваю в нем же мешочки с камнями. Возвращаюсь на кухню за новой, чистой водой и полотенцами, которыми протираю свои следы.
Запах вина настолько плотный, что я отламываю одну колбасу и перекусываю ей, чтобы не захмелеть. Потом съедаю еще и вторую, продолжая так же промывать мешки от вина. Выливаю ведро воды в вино и нагружаю его мешками, которые за два раза переношу в кухню и оставляю отмокать в бочке на пять минут, полощу их, как могу, потом выношу в коридор и ставлю на пол, чтобы они стекали.
Теперь, уже окончательно, захлопываю дверь в подвал, оставляя последних Рыжих из городского клана в полной темноте плавать в ароматной жидкости.
— Все же, достаточно легкая и приятная смерть, умереть от слишком большого, чтобы его выпить, количества дорогого вина, — успокаиваю я себя.
Здесь же, около добычи, переодеваюсь в новую пару обуви, вытерев, как следует ноги, промокшие мокасины оставляю плавать в бочке с уже не такой чистой водой.
Спускаюсь в первый подвал, снимаю пучки трав с видного мне тайника и сразу подобрав ключ, еще по памяти, очищаю тайник от мешочка с золотом, как и в тот раз.
Закрываю тайник ключом и накладываю магический скрыт, потом вешаю пучки трав и приправ обратно, с нижними этажами все, я закончил эту эпоху.
Хорошо, что теперь не требуется обыскивать все помещения дома и вокруг не бродит Стража с указанием присматривать за усадьбой. Руки у меня развязаны полностью, и я поднимаюсь к двери на третий этаж, открываю ее ключом, довольно сложным и сначала обыскиваю комнату Старшего, ставни в которой закрыты на пару серьезных замков.
Ничего особо не нахожу, да и не стараюсь, все ценное он забрал с собой, и я вспоминаю, что так и не посмотрел его пояс, лежащий у меня в шкафу, в мешке.
Это — серьезное упущение, мало ли чего там есть и это же улика, если следы от места массовой гибели как-то непонятно быстро приведут ко мне.
Я закрываю дверь комнаты и занимаюсь большим тайником, снимаю магический скрыт и открываю замок, после чего жду, когда вылетит болт и снова задрожит в поставленном напротив, типа, для красоты, деревянном столбе. Выдергиваю его и, вытащив ларец концом кинжала из тайника, бросаю болт обратно, закрываю замок и накладываю скрыт заново.
Закрываю дверь на третий этаж и спускаюсь вниз, к своей добыче.
Здесь складываю сырые мешочки в кожаные мешки, по весу получается около десяти килограммов, солидная добыча мне досталась.