Застеколье

– А СЭС зачем? – испугался хозяин.

– Крысы у тебя бегают, – сообщил генерал. – Не веришь?

Спорить с большим начальником Алишер не рискнул. Повернувшись к нам, генерал хмыкнул: – Вторую крысу за ночь встречаю!

Ну, все в этой жизни бывает. Подумаешь, крыса.

От придорожной «харчевни» мы отъехали через час. Пока пришла машина с опергруппой, пока писали рапорта и так далее, короткую ночь сменил рассвет…

Генерал, будучи не в настроении из–за волокиты и мокрой одежды мрачно поинтересовался:

– Леонид, «заначка» всё там же?

Не дожидаясь ответа, вытащил из–под сиденья армейскую фляжку. Откупорив – в кабине стало нечем дышать из–за мерзкого запаха – сделал основательный глоток и протянул мне. Я, пытаясь не дышать, оттолкнул баклажку.

– Не ладно что–то с майором, – проговорил Унгерн и убрал фляжку. – Ты ведь и в забегаловке не пил, так?

– Сам виноват, господин генерал, – вяло улыбнулся я. – Делаешь подчиненным замечание, а они установку ставят. Вот, результат…

– Неужели, пить бросил? – с сомнениемпокачал генерал головой.

– Посмотрим… – отозвался я, пытаясь открыть форточку. Но ни рукоятки, ни кнопки не было. – Леонид, можно форточку открыть?

Водитель–майор мой вопрос проигнорировал. В зеркале я опять увидел его глаза. Впечатление было такое, что я крепко досадил этому парню. Или – сильно не нравлюсь. Я не стал просить второй раз, но сам Унгерн догадался:

– Открой ему… Чувствую, закодировался.

Приказа генерала водитель ослушаться не мог, стекло поползло вниз, а я с наслаждением стал вдыхать ароматы, еще не испорченные выхлопными газами.

– Что, болезный, легче стало? – поинтересовался Унгерн. – Как ты теперь жить–то будешь?

– Переживу, как–нибудь, – отмахнулся я. – Вы бы, господин генерал, сказали лучше, зачем из–за какого–то «ТТ» сыр–бор разводить?

– Ну, как тебе сказать, – почесал генерал переносицу. – Нельзя же было пройти мимо очевидного факта. Ношение огнестрельного оружия и прочее…

– Опять в секреты играем? – усмехнулся я.

– Перехвалил я тебя, – сокрушенно покачал головой генерал и пояснил: – Думал, перестал господин Кустов вопросы начальству задавать. Ан, нет. Задает!

– Практическое занятие по психологии, второй курс пединститута. Если ребенок обманывает, он чешет нос, затылок… – усмехнулся я.

– Ладно, психолог, – не сдержал улыбки Унгерн. – Про нос – я и сам прекрасно знаю. А вообще, не бог весть какой секрет, но зачем тебе? Что изменится от того, что я расскажу, что недавно, под Архангельском нашли склад довоенного оружия? Что часть «стволов» ушла в неизвестном направлении? А тут, понимаешь ли, проститутка, с довоенным «ТТ». И мы теперь знаем, кто эти стволы «налево» пустил. Кстати – благодарность тебе. Девушку–то ведь ты и ущучил.

– Не иначе, генерал, проведя беглый опрос, выяснил, что девушка взяла «тотошку» у какого–нибудь прапорщика, которому поручено было охранять склад.

– Почти. Только, не у прапорщика, а у целого полковника. Ну, легче стало?

– Значительно, – кивнул я. – Главное, что я понял, что ничего не понял…

– В смысле?

– Да в том смысле, что я уже ничего не понимаю – в каком отделе я работаю, чем мы занимаемся. И вообще, почему генералы должны выполнять рядовое задание?

– Ну, работаешь ты, не в отделе, а в управлении. Это первое. Второе – занимаемся мы – извини, за пафос – тем, что родина прикажет. Подробнее – в Интернете посмотри…

– Смотрел, – вздохнул я. – Но так и не понял, к чему наше управление относится. К какому направлению – контрразведывательная деятельность, борьба с терроризмом, с преступностью; разведывательная деятельность, пограничная деятельность… Что там у нас еще? А, обеспечение информационной безопасности!

– Поразмышлял бы внимательнее, то понял бы – что мы всеми этими направлениями и занимаемся. И другие департаменты и отделы – тоже. Если вышел на что–то важное, отмахиваться нельзя – мол, не мое. Все, что попадется – все мое! Другое дело, что у каждого отдела или управления есть еще и свои собственные задачи.

Мы замолчали. Унгерн откинулся на спинку и задремал. Я, рассеянно глядел на дорогу и, время от времени ловил на себе все тот же неприязненный взгляд майора Пономарева. Ну, что же делать. Не глянулся человеку, бывает.

Миновали Ярославль. Я был в этом старинном городе один раз, очень давно. Теперь, проезжая мимо, всякий раз давал себе слово приехать, побродить по улицам, поглазеть на Кремль и камень, возле которого князь убил медведицу, но все как–то недосуг. Дорога шла лесом. Тут и там попадались знаки, предупреждающие о чрезмерной «лосиности» здешних мест. Водитель сбавил скорость – и, резко ударил по тормозам – дорогу переходила парочка – лось (лосиха?) и лосенок.

– Сохатые? – спросил проснувшийся генерал.

– Извините, товарищ генерал… – посетовал водитель. – Разрешите выйти покурить?

– Сходи, – разрешил начальник, смеживая веки.

– Кустов, пойдем…

Прозвучало, как – «пойдем, выйдем…» Я вздохнул и открыл дверцу. Мы, не сговариваясь, зашли за машину.

– Дай прикурить, – попросил майор, вытаскивая пачку. Сунув сигарету в рот, протянул мне левую руку.

Усмехнувшись, я положил зажигалку на багажник. Она тоненько звякнула, а майор покачал головой:

– Умный…

– Не очень, – признался я. – Скорее, предусмотрительный. Я машину водить не умею.

– Не понял, при чём тут машина? – закурил–таки майор, слегка сбитый с толку.

Послышался звук открываемой дверцы и к нам подскочил Унгерн.

– Разборки? – догадался генерал. Посмотрел на меня, перевел взгляд на водителя: – Леонид, у тебя крышу сносит? Хочешь поскандалить?

– Никак нет, товарищ генерал, – вытянулся водитель. – Просто, вели с Кустовым разговор.

– Леонид, – с укоризной посмотрел генерал на своего водителя. – Если я – подчеркиваю, я, позволил себе назвать Олега Васильевича не по званию, не по должности – это вовсе не значит, что так его должны называть все остальные. Или – будь добр, хотя бы обращаться на вы. Понятно?

– Так точно, товарищ генерал–майор. Буду называть – на вы.

– Уже лучше, – выдохнул генерал. Потом, попросил: – Сигарету дайте кто–нибудь.

Пока я хлопал себя по карманам, раздумывая – куда же опять девал пачку, генерал уже угостился у Леонида. Сделав несколько затяжек, поморщился, бросил сигарету на землю и, нервно затоптал ее каблуком.

– Ну, а теперь говори, что тебя не устраивает в майоре Кустове? Сразу, чтобы потом не перестреляли друг дружку.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – подчеркнуто корректно отозвался Пономарев. – Коли приказали – извольте. Прежде всего – я не знаю такого майора. Откуда он вынырнул? Но – это ладно. Майоры, подполковники, мало ли кому за что звезды «кидают» – начальству виднее. Мне не нравится, как … майор, обращается на «ты» к моему непосредственному начальнику, с которым мы были … много где были. Мне не нравится, что этот майор задает генералу вопросы, которые непозволительны даже полковнику. И, наконец, почему майор в драке заслоняется генералом? – Все сказал? – устало поинтересовался генерал.

– Так точно! – снова вытянулся Пономарев.

– И, ты решил его поучить уму–разуму? Понятно… Олег Васильевич, а каковы были бы твои действия?

– Можно я не стану отвечать? – невесело улыбнулся я. – Виктор Витальевич, объясните сами, что бы было, если бы наш майор попытался провернуть этот детский трюк с прикуриванием. Мне он не поверит. Но вы–то уже поняли, надеюсь?

– С зажигалкой... – как бы раздумывая, сказал генерал. – Ты протягиваешь зажигалку, а Леонид, бьет тебя под дых. Вернее, пытается бить.

– Почему пытаюсь?! – не удержался майор. – Пробил бы. Ну, в полсилы, чтобы майора не уродовать. На пользу бы пошло.

– Лёня… – обратился Унгерн к майору, словно к маленькому ребенку: – А ты не обратил внимания, как майор ту барышню с ног сбил? Ты ведь, даже и сообразить ничего не успел, верно? Кстати, я тоже. Скажешь – пьяная шлюха, чего уж там? А барышня–то даже пистолет не успела вытащить. Да что там – она в сумку не успела залезть… А коли бы ты попытался его ударить – он бы тебя просто убил. Ты про вчерашнее нападение слышал? А кто киллера ухайдакал, знаешь?