Страница 2 из 14
После окончания школы Егор Ермаков поступил в политехнический институт на физико-математический факультет.
Уже на втором курсе пытливого студента приметил доцент кафедры Крушинский. С его подачи Егор стал членом научного студенческого общества и часами пропадал в стенах физической лаборатории, погружаясь в мир непознанного.
Сдав летнюю сессию после второго курса он, как и многие другие студенты, отправился летом на заработки. Там-то и произошло событие, которое круто изменило его жизнь.
Отряд «шабашников», в котором трудился Егор Ермаков, состоял из десяти человек. Им предстояло протянуть линию электропередач в один из глухих посёлков на севере области. Там до сих пор люди продолжали жить со свечой и лучиной.
Ребята трудились допоздна, пока не сгущались сумерки. Потом они ужинали под навесом за дощатым столом, который соорудили в первый же день приезда. Здесь же была установлена металлическая печка-буржуйка.
Дежурили на кухне по очереди. Особых навыков поварского мастерства при этом не требовалось – обед и ужин готовился из консервов. На обед дежурный чистил картошку, ставил её вариться на огонь. Потом добавлял в котёл пять банок тушенки, из расчёта по полбанки на брата. Вечером в ход шла рисовая или гречневая каша с мясом. Её следовало лишь разогреть.
Поужинав, ребята отправлялись на ночлег в старый пустой барак, а дежурный оставался на кухне мыть посуду, потом носил в вёдрах воду из речки для бытовых нужд и утреннего чая. Только после этого он мог покинуть свой пост и отправиться к товарищам в барак.
«Ночлежка», как окрестили студенты свой барак, находилась в километре от места работ. Путь до неё проходил через лес. Где-то на полпути тропинка выходила на небольшую поляну, а затем опять ныряла в тайгу.
В тот памятный вечер Егор Ермаков в очередной раз дежурил на кухне. Всё было, как обычно. Ребята плотно поужинали, выпили по кружке чая и, составив грязную посуду на столик рядом с печкой, скрылись за деревьями.
Егор остался один. Он помыл алюминиевые миски, составил их стопкой на столе. Потом принялся за кружки и ложки. Когда с посудой было покончено, взял вёдра и сходил несколько раз к речке. Наполнил рукомойники, вскипятил ведро воды и перелил её в питьевой бачок. Осмотрел внимательно кухню – не забыл ли чего? – и пошёл знакомой тропинкой к бараку.
Стояла середина августа и сумерки наступали рано. В лесу было уже темно. Егор включил фонарик и стал подсвечивать себе под ноги. Тихонько насвистывая под нос, он дошагал до поляны.
Внезапно свободное от деревьев пространство осветилось ослепительно ярким светом. В голову Егора сразу же пришла мысль, что кто-то из ребят решил подшутить над ним и включил мощный прожектор, чтобы напугать.
Он оглянулся вокруг и не обнаружил никакого источника света. Да и как можно подключить прожектор, когда опоры ещё не установлены, а первые бухты алюминиевого провода были завезены из района только вчера? Никакого генератора у них в бригаде не было, да и этот агрегат ревел бы сейчас на всю округу! А кругом стояла какая-то подозрительно-странная тишина. Даже птицы умолкли.
Егор невольно поднял голову вверх и замер, поражённый зрелищем. Прямо над ним в воздухе висел светящийся абажур, похожий на большой уличный фонарь послевоенных лет.
Повисев около десяти секунд, он, словно падая, резко опустился метров на десять, и вновь остановился. Потом, будто подвижный светильник, подвешенный на спиральном проводе, опустился ещё ниже. Словно кто-то невидимый периодически дёргал за этот провод, пытаясь приблизить освещение, чтобы лучше разглядеть остановившегося на поляне человека.
Когда «фонарь» упал в очередной раз, Егор вдруг осознал, что это «нечто» имеет большие размеры, действительно может опуститься на поляну и раздавить его в лепёшку, однако отбежать в сторону он был не в состоянии. Даже сдвинуться с места у него не получалось. Тело стало ватным и не слушалось, голова вдруг закружилась, стало трудно дышать. Ноги подкосились, Егор упал и больше он уже ничего не осознавал.
Очнулся почему-то на краю поляны, хотя чётко помнил, что потерял сознание, стоя посредине. Загадочного светильника в небе уже не было.
Егор поднялся, голова слегка гудела. Было темно, он принялся шарить в траве, пытаясь отыскать фонарик. Потом сообразил, что искать следует в том месте, где у него подкосились ноги.
Фонарик действительно остался лежать посреди поляны. Не успел Егор сделать несколько шагов, как фонарик обнаружился, самопроизвольно включившись. Подняв его, Егор обратил внимание, что кнопка на корпусе находилась в положении «включено». Но почему тогда фонарик отключался?
С минуту Егор потоптался на месте, не веря до конца в происшедшее, а потом, не найдя вразумительного объяснения, медленно двинулся по тропинке к бараку.
Он умолчал о том, что с ним приключилось. Сделав вид, что слишком утомился, Егор улёгся на свой матрац и отвернулся к стене. На следующий день кто-то из поселковых жителей обмолвился, что наблюдал в небе большой светящийся шар. Эта весть была принята без особых эмоций, поскольку, как оказалось, такие явления здесь происходят довольно часто.
А потом этот случай и вовсе стёрся в памяти Егора Ермакова.
О нём он вспомнил спустя полгода, когда с ним начали происходить странные вещи. Егор стал видеть сны ежедневно. Раньше они посещали его раз в неделю, а то и того реже, и, как правило, не запоминались, будучи размытыми и сумбурными. Сейчас сновидения происходили регулярно и до мельчайших подробностей фиксировались в памяти. Он мог вспомнить сон, который видел вчера или неделю назад. Но, самое удивительное, сны носили чисто технический характер. Ему виделись сложные электрические схемы, конструкции незнакомых приборов и оборудования.
Егор завёл тетрадь, стал записывать и зарисовывать всю полученную информацию без исключения. Делал это сразу после пробуждения, пока все символы с особой отчётливостью стояли перед глазами. Он не знал пока их физического смысла, но где-то глубоко в подсознании пульсировала мысль, что эти записи ему пригодятся в дальнейшем.
Несколько раз снился тот загадочный «фонарь», который завис над ним прошедшим летом. Как будто шло некое пояснение, откуда исходят эти странные сновидения.
Но и это было ещё не всё. Через некоторое время ему совершенно неожиданно стало сниться внутреннее строение головного мозга человека. Он совершенно отчётливо видел большие полушария, извилины и борозды. Мозг, словно наглядное пособие, раскрывался перед его взором под разными углами, демонстрируя все происходящие процессы.
Удивительным было то, что Егор, никогда прежде не читавший о строении мозга, хорошо понимал работу этого чрезвычайно сложного механизма. Он видел, как в таламусе собираются импульсы от всех органов чувств, как потом осуществляется первичный анализ и синтез. Видел энергетические излучения, входящие и исходящие из эпифиза.
Это, почему-то заинтересовало его больше всего. Будто тот, кто формировал его сны, специально сконцентрировал на эпифизе особое внимание.
Так продолжалось вплоть до окончания института. Всё это время Егор тщательно скрывал от однокурсников свои необычные сновидения. Он опасался, что они расценят это явление, как «съезд с катушек», и его персона может стать посмешищем институтского масштаба. Но и жить, не предполагая, что может произойти с его психикой в ближайшее будущее, Егору не хотелось.
После зимней сессии совершенно случайно ему посчастливилось побывать в Москве.
В столице Егор отважился сходить на приём к известному психиатру. Ермаков был уверен, что о посещении клиники не узнает ни одна живая душа из близкого окружения, поскольку Москва находится на большом удалении от родного города. Да и кому нужен пациент с Урала, чтобы акцентировать на нём внимание?
Егор рассказал врачу всё, что с ним происходит. Утаил лишь о загадочном светящемся объекте, с чего, собственно, всё и началось. Седовласый врач отнёсся с большим пониманием и уделил феномену Егора достаточно много времени. Он надел на голову пациента «шлем» с многочисленными датчиками и принялся тщательно изучать показания приборов.