Незаконченное дело

Его меч был сработан мастерами из Ингтруда – столицы всех гномов и кузнецов. Там располагалось единственное месторождение так называемой «серой» стали. Оружие из этой стали практически не нуждалось в заточке, а уничтожить его было почти невозможно. Исангаст отдал за него целое состояние – все деньги, полученные за победу над Зразгасом, и ещё все свои накопления за десяток лет, но он стоил каждой потраченной монеты. Это был полутораручный меч, или, как его ещё иногда называют, меч-бастард, с широким лезвием, короткой гардой и длинной рукоятью, заканчивающейся толстым кольцом. Носил этот клинок звучное имя Ублюдок. Капитану показалось забавным дать такое имя мечу-бастарду. К тому же он не очень любил вычурные имена для мечей, такие как Длинный Коготь или вроде того.

Вдоволь налюбовавшись клинком, Исангаст стал изучать его на наличие царапин или выщербин, но меч был в идеальном состоянии, как и всегда. Проверив его остроту и убедившись, что он по-прежнему остёр как бритва, Исангаст принялся за полировку, хотя в этом не было ни малейшей необходимости.

Закончил он только после захода солнца. Он вернул меч в ножны и вернул на место. Затем, в который раз за день, подошёл к своей койке и выдвинул из-под неё тяжелый солдатский сундук, обитый железом. Открыв его, он извлек своё снаряжение и стал одеваться, для того чтобы предстать перед советом.

Их отряд был экипирован максимально легко для достижения большей мобильности, поэтому из доспехов была только кольчуга и наручи для защиты запястий. Остальная экипировка представляла собой обычную утеплённую одежду светло-серого цвета, что и отличало их отряд от остального гарнизона, носившего чёрные или зелёные цвета и куда больше брони.

Облачившись и подпоясавшись ремнём с кинжалом, Исангаст снял с гвоздя свою накидку и накинул на широкие плечи. Капитанская накидка была такого же цвета, как и остальная форма, и представляла собой тонко выделанный жилет, длиной до щиколоток, со знаком государства древних на спине. Герб представлял собой пять священных деревьев, образующих круг. Затем он пристегнул свой клинок к широкой, кожаной портупее и закинул за спину. И почти тут же раздался стук в дверь. Исангаст вздохнул, чуя, что снова начинает нервничать, послюнявил пальцы и потушил свечу.

За дверью стоял утренний прыщавый посланник:

– Вас вызыва…

– Я знаю. Пойдём.

Глава 2. Приказ

Древние не единственные исконные жители Материка. Помимо них, здесь проживает множество рас гибридов – ламии, кентавры, карсы и прочие изумительные создания, что имеют разум и душу.

Снова дорога во дворец, но уже по вечернему городу. Исангасту особенно нравилось гулять по столице в это время суток. Широкие улицы освещали магические светильники, которые никогда не гасли и давали света куда больше, чем обычные фонари. В Алкиилоне каждая улочка, каждый переулок, каждая площадь и каждый двор был залит мягким жёлтым светом. Некоторые горожане даже жаловались, что им трудно уснуть, – так светло было на улицах.

Прогулка по вечернему городу принесла мир в сердце Исангаста, и, когда они дошли до дворца, капитан вернул обычное хладнокровие. Второй раз за день он оказался перед парадной лестницей, где увидел странную картину. На вершине стояла небольшая толпа оборванных крестьян, которые отчаянно спорили с позолоченным гвардейцем. Мёртвый номер. Когда воины Совета заступают на пост, они превращаются в статуи – глухих и немых.

Когда Исангаст поравнялся с крестьянами, то путь ему преградила истощённая женщина:

– Ты Исангаст? – прежде чем капитан успел что-либо ответить, прыщавый юноша подал знак рукой и золотая статуя пришла в движение. Женщине заломили руки и поволокли вниз.

– Как ты спишь по ночам, капитан? – истошно орала она. – Наши родные томятся в рабстве у этих варваров, а ты ничего не делаешь! Будь ты проклят!

– Прошу прощения, капитан, – залепетал посланник, – ранее такого не было. Прошу вас идёмте.

Капитан покорно последовал за юношей. Он знал, что ему солгали. Выступления крестьян были далеко не в первый раз и будут продолжаться. Они пытаются пробиться к Совету, но министры принимают лишь жителей столицы. А в городе проживают почти одни древние. Ещё один старый закон. Все древние должны жить в пределах леса Дриадель. Северяне там не устраивают набеги. Единственное безопасное место. Проблема была в том, что людям жить в магическом лесу запрещалось. Они селились в деревнях за пределами Дриадель и в том числе в прибрежных деревнях. И поэтому от набегов северян страдали все, кроме самих древних. Крестьян забирали в рабство, а Совет ничего не предпринимал. И поэтому люди роптали. Раньше Исангаст спрашивал генерала, почему ему не прикажут вызволить рабов. Каждый раз ответ был неизменен. Нет распоряжения Совета. Это было выше понимания капитана, но он не спорил. Он давно усвоил, что каждый должен заниматься своим делом. Он выполнял приказы и делал это отлично. На этом всё. И тем не менее слова крестьянки запали в душу.

Задумавшись, капитан не заметил, как оказался в приёмной зале Совета. Но на этот раз она была заполнена не солнечным, а магическим светом от светильников, изящно свисающих с потолка, а все троны в дальнем конце залы были заняты. Капитан, не медля ни секунды, направился к ним твёрдым, гулким шагом. Вскоре он замер прямо перед ними, гордо выпрямился и принялся изучать министров.

Самым левым от Исанагста сидел генерал Эрмегерн с выражением лёгкого самодовольства на лице и лукаво поблёскивающими глазами. Значит, его обед с архимагом удался. Это сильно приободрило капитана, и он воодушевлённо продолжил сверлить взглядом Совет.

Следующей сидела красивая, белокожая древняя, облачённая в широкий халат, расшитый колосьями, овощами и фруктами, – министр сельского хозяйства Лидия. Лично Исангаст с ней знаком не был, но всё, что он о ней слышал, было в высшей степени положительным. Она смотрела на капитана мягкими, малахитовыми глазами и тепло улыбалась.

Рядом с ней сидел куда более интересный персонаж. Это был архимаг академии магии Алкиилона – Макран, древний, которому Исангаст очень симпатизировал. Во-первых, потому, что в отличие от прочих худосочных, книжных червей, именующих себя магами, он не презирал силовую подготовку и искусство владения оружием, а напротив, если верить слухам, уделял физическим тренировкам значительное количество времени.

Но уважение капитана архимаг заслужил иным. Макрану было уже более девяноста лет, срок невеликий для большинства древних, но не для него. Именно на нем Мать-природа решила показать, что всё в мире находится в равновесии. Магом Макран был исключительным. От природы ему достался невиданный по своей величине магический потенциал и не менее редкий по своей остроте и пытливости ум. Однако за это он заплатил тем, что произошёл от самого захудалого из всех священных деревьев – Зрагоса. Его потомки отличались от остальных древних только лишь короткой продолжительностью жизни. Им была отведена всего сотня лет, что в три раза меньше, чем у остальных. Если же говорить про детей Лиосхама, то из них ещё никто не умер от старости. И это за все время существования этой удивительной расы! За своё долголетие они заплатили тем, что появляются из священного дерева не чаще раза за век.

Сам Макран весьма достойно держал удар судьбы. Он никогда не жаловался на свой короткий век, но обратил свою слабость в силу и работал как проклятый каждую драгоценную секунду своей жизни. В Алкиилоне бытовало мнение, что архимаг никогда не спит – настолько он всегда занят. У него были правильные черты лица, прикрытые тонкими кусками коры, золотые глаза и длинные волосы цвета болотной тины, собранные в высокий хвост на затылке. Вообще, у древних это помесь травы и луба, но было принято называть это волосами.

Далее от Макрана гордо восседал министр внешних связей – широкоплечий мужчина с грубыми чертами лица, скрытыми большими кусками дубовой коры, и необычайно яркими глазами золотого цвета, чем отличался от остальных зеленоглазых древних. Самый старый и опытный министр в Совете, гордый сын священного дуба – Фареодур Мудрый. Он был вторым по счёту, вышедшим из Лиосхама, и считался самым старым древним из всех ныне живущих. Старше него был только его брат – Вырейм Непобедимый – бессменный страж их священного древа – первый древний, появившийся на свет. Но про него мало что было известно.