Хроники Акаши

Открыв дневник, я обнаружил, что не записал вчерашний сон. Конечно, проспал же. Пулей из квартиры пришлось бежать, а дневник нетронутый остался. Надо исправлять это упущение!

Записывание сна напомнило мне школьные годы. «Нина Ссаная»! Это ж надо было прям со сцены так её окрестить! А она у меня потом до одиннадцатого класса математику вела, так дрючила, что вступительные влёгкую сдал. Эх, если бы Нина Санна ещё по физике у меня была, поступил бы в обожаемый отцом физтех. Но физике нас учила противная Лапша.

Хм. Получается, эта вот математичка сыграла важную роль в моей судьбе. И ведь она не гнобила меня, а именно дрючила, если было за что. Оценки не занижала, даже пятёрку однажды в четверти поставила.

Я потянулся к смартфону и загуглил свою родную 301-ю школу. Нашёл сайт и открыл вкладку «Наши учителя». Надо же, Нина Санна работает ещё! Заслуженный учитель. Пост завуча оставила по возрасту. Н-да, с высоты прожитых лет эта выходка теперь предстаёт в другом свете. Я встал и поплёлся в ванную. Поздоровался с японской душевой кабиной, залез под тёплую водичку, но мысли не отступали.

Если до того, как вытащил крюк, этот стишок вспоминался мне как минута личного позора, когда все смеются, то теперь пошли другие ассоциации. Конечно, училке не привыкать к подколам школоты. Работа такая. Может, Нина Санна давно уже и забыла про этот случай, но лучше бы уж я тогда Лапшу отчитал. Та и как учитель, и как человек была так себе.

Я вылез из кабины и принялся вытирать голову мягким зелёным полотенцем.

Вообще, учитель – работа собачья. Я на релаксе у Данилыча в конторе зад просиживал, а как попал к отцу – сразу взвыл. Без выходных почти, постоянное бла-бла с клиентами, надо держать хорошую мину и себя в руках. Но при этом и бабки хорошие. А учитель – урок подготовь, расскажи тридцати засранцам, да так, чтобы самые тупые тебя поняли. И ещё после работы тетрадки наши таскала проверять домой. А зарплата? Копейки!

Конечно, это глобальный вопрос, почему деньги в нашем мире распределяются таким странным образом. Скажем, учитель или шахтёр, да даже продавец в супермаркете приносит куда больше пользы, чем какие-нибудь зажравшиеся чиновники. Непонятно, чем они вообще там занимаются кроме откатов, откровенного воровства и регулирования денежных потоков. Я вспомнил индюков и бросил полотенце на стиралку – будто одному из них в рожу. Бесит вся эта шайка, вот что! Холёные менеджеры, жирные толстосумы, дельцы. Жадные, расчётливые, циничные. Как отец такое выдерживает? Если бы не эта его отдушина – тир, давно бы стал таким же. Хотя он сильно изменился, и не сказать что в лучшую сторону.

Я собрался и отправился в пещеру со змеями и хищниками – в офис.

– О, Андрей! – Отец удивленно изогнул бровь и нарочито размашистым жестом поднял левую руку, посмотрел на часы. – Не рановато ли?

Я пропустил его замечание мимо ушей и сел рядом.

– Что-то помято выглядишь, – уже без деланого удивления заметил отец.

– Не спалось, – ответил я и махнул рукой, типа проехали. – Что там у нас?

Весь день я пробегал как белка в колесе, пару раз зависая с обсуждениями в кабинете отца. От рабочего процесса он, кажется, оттаял, и вёл себя так, словно и не было вчерашнего разговора. Правда, времени, к которому мне нужно было явиться завтра, не обозначил. Сам, значит, решай. Я решил, что приду к девяти, как и весь отдел, и с чистым сердцем вышел из офиса в конце рабочего дня. Мы с эзотериками собирались встретиться ненадолго после работы, обсудить планы по плитке.

– Какие люди! Привет!– Лея открыла передо мной дверь. – Не разувайся!

Я пожал плечами, кивнул и прошёл в кухню. Тут стало ясно, что к чему.

На кухне шла подготовка к ремонту: видавшие виды обои ободраны до голого бетона, плитка местами сбита, на полу крошево из кусков кафеля, бумаги и серой пыли.

– Понедельник – день тяжелый, – Лея взяла брошенные посреди кухни совок и веник и стала подметать всё это безобразие. Пылесоса у Коляна, видно, не водилось.

– Да уж, – я зевнул и уселся на стул. Бессонная ночь сказывалась.

– Обои, наверное, ещё Сталина помнят, а тут Колян посягнул на святое, – улыбнулась Лея.

Я улыбнулся в ответ, наблюдая за движением обгрызенного веника и совочка. Совочек был металлический, зелёный с деревянной ручкой. Бог знает сколько ему лет, у нас на даче такой был, мама убиралась и тоже вот так низко наклонялась, держась за ручку.

– Строительный мусор утилизирован! – раздалось над ухом. Я обернулся. В дверях стояли усталые Колян с Ромой в какой-то застиранной линялой одёже.

– Привет, Андрюха, – Колян пожал мне руку пыльной ладонью и засмеялся: – Ну вот, и ты приобщился! Пока будешь мыть руки в раковине, воды в фильтр набери. Хоть чаю попьём.

Я сразу уловил интонацию разочарования и поспешил внести ясность:

– По дороге в метро заказал нам пиццу, чтобы время не терять.

– Вот это дело! Живём, Ромка! – обрадовался Колян и хлопнул Рому по спине, да так смачно, что из рваной толстовки поднялось облачко пыли.

– Идите переодевайтесь! – грозно приказала Лея. – А я пока пол протру.

Колян с Ромой удалились в бывшую Жорину комнату, а девушка принесла из ванной швабру. Я помог притащить ведро воды и вышел к ребятам, чтобы не мешать, а на самом деле и обсудить наши планы.

– Как плитка? – тихо спросил я.

– Пока всё по плану, – пробубнил Колян, запутавшись в свитере. – Высохла уже, сегодня поверхность подготовим, завтра поклеим. В выходные тестить будем.

– Ну, надеюсь, сработает, – вздохнул я.

– Должна, – ответил Колян и взглянул на Рому. – Правда же, Ром?

Тот молча посмотрел куда-то сквозь потолок и не ответил.

– Ладно, пойдемте, что ли, – махнул рукой Колян.

В кухне нас ждал ещё мокрый от воды пол и Лея, расставляющая чашки на столе.

– Садитесь, труженики, отдохните, – засмеялась девушка. – Чай я уже заварила.

– А Денис с Олей будут? – спросил я.

– Не, они от работы отлынивают, – засмеялся Колян. – Как узнали, что ремонт – как ветром сдуло. То ли дело Ромка, он человек бывалый.

– Диссертацию Дениса готовят к предзащите, там сроки какие-то, – серьёзно пояснил Рома.

– Ясно. – Я подхватил ведро с грязной водой, оставленное Леей в углу, и почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. – Кажется, пицца приехала.

Через каких-то пять минут мы уже сидели за столом и вынимали из коробки горячие треугольники пиццы, пахнущие сыром и специями. Чай оказался очень кстати.

За едой я рассказал свою историю, сначала как достал крюк, потом как маялся в следующую ночь.

– Может, это из-за того разговора с отцом? – я повертел в руках белую чашку с крупным оранжевым горошком на боках. – Но мне кажется, что-то не так с крюком. Что-то не то сделал, что ли…

– Да всё то, просто недоделал, – Лея уставилась на меня зелёными глазами поверх зелёной же пиалы, из которой отхлебывала чай. – Сам догадаешься?

Я посмотрел на Коляна: тот за обе щеки уплетал остатки пиццы. Рома отстранённо наблюдал за этим процессом. Да, помощи ждать неоткуда.

– Ну, я разобрался с ситуацией, которая привела к блоку. Крюк вытащил, остальные подобные ситуации держались за эту ключевую. Но я их прорабатывал в шкафу во время перепросмотра. Они менее значительны и должны были сами отвалиться, как только не стало базы, – я посмотрел на Лею.

Она удовлетворённо кивнула:

– Молодец, теорию усвоил хорошо, и почему же кошмары?

– Ну, где-то что-то осталось, – я пожал плечами, – может, прошлые жизни?

– Не, такие рассуждения – это к Оле. Реинкарнация, тому подобное, она у нас любитель, – Колян наконец доел и подключился к разговору.

– Нет? – я посмотрел на Лею, пожимающую плечами. – Ну, тогда не знаю.

– Тогда я попробую, – сощурился Колян:

– На самом деле отсылка к Оле к месту. Она могла бы процитировать Вадима: «Типичная ошибка сновидящего – пытаться решать всё через сон. А мы основную сознательную жизнь проводим в реале. С ним тоже работать нужно».