Стать его даас

— Само пройдет, — покачал Ари головой, устремляя свой взгляд в небо.

— Не расскажешь откуда они?

— Случайно ударился, ничего серьезного.

Мне было не понятно, почему не хочет воспользоваться целительной способностью гатагрии. Ведь тогда все в один миг заживет. Рассудительный Ари вел себя неправильно, и это насторожило.

Но день был слишком хорош, чтобы портить его какими-то домыслами и предубеждениями.

Мы долго лежали на солнце, ближе к вечеру оделись и скрепили наши запястья розовой лентой. И только отойдя на несколько метров от озера, Ари сказал:

— Не попробовали ее убрать.

А я и забыла об этом. Лента стала привычным атрибутом. Как одежда, без которой нельзя появляться на людях. Прошла почти неделя, если не больше, с момента, когда она была завязана.

Мы вернулись обратно к озеру, скинули все свои сумки и стали напротив друг друга. Казалось бы — просто сними и почувствуй разницу. Но… Мы пару раз молчаливо посмотрели друг к другу в глаза, затем на ленту, словно боялись расстаться с ней. Ари потянул за один конец, а я за другой. Руки наши не разъединились. Не хотелось вновь чувствовать боль.

— На три? — подняла на него глаза.

— Раз, два, три, — одновременно проговорили мы.

Я прижала свою руку к груди, он — держал поднятой на уровне плеча. Состояние было шоковое. Хотелось радоваться, восхищаться. Ведь проклятье снято, мы распрощались с ним, больше не надо постоянно соприкасаться. Но в то же время чувствовалось непреодолимое желание вернуть все обратно. Мне не хватало контакта наших рук, по телу не разливались уже привычные потоки будоражащих кровь разрядов.

Мы соприкоснулись друг с другом. Одновременно. Словно оба испугались чего-то, действовали синхронно и без какой-либо указки.

— Куда ее? — указала я на находящуюся в свободной руке Ари ленту.

Надо было хоть что-то сказать, чтобы скрыть смущение.

— Оставим тут, — и положил ту на ближайший камень.

Я проследила глазами за действиями Ари, подошла к маленькой розовой змейке, мысленно прощаясь. Эта вещь была важна, хоть мне всегда хотелось с ней расстаться. Много плохого, да и хорошего связано с ней. Столько всего приходится оставлять позади, без надежды когда-нибудь хотя бы увидеть снова.

— У тебя в сумке еще много таких.

— Знаю, — отвернулась я от ленты и зашагала вперед. — Но эта что-то означает, а те — красивые пустышки.

— Поэтому и оставляем ее здесь, а не кладем в сумку к остальным.

— Куда теперь? — растерянно спросила я.

Нам больше не надо было идти в Коренные леса к сестре Хавида. Возможно, на нас еще лежит проклятье, но теперь можно хотя бы размыкать руки.

— Сперва дойдем до ближайшего черша и пополним запасы. У меня еды почти не осталось, — предложил Ари.

А что будем делать потом — не сказал.

Ближе к закату мы добрались до поселения, построенного в виде круга. Я тогда улыбнулась и назвала его вторым типом, что оказалось верно. Впервые за много дней нам удалось поесть горячей еды, выпить теплого чая и полностью расслабиться.

Ари колебался по поводу количества комнат, которые следует заказывать. Но я помнила, что хочу побыть хоть пару часов отдельно, лишиться его воздействия и разобраться в собственных чувствах. Поэтому попросила две.

И мы разошлись.

Было в этом что-то неправильное. Я стояла на пороге своей комнаты, осматривала скудную обстановку и хотела выбежать обратно, снова взять его за руку и попросить больше никогда не покидать меня.

Какая же я идиотка. Зачем предложила такую глупость?

Мягкая кровать манила к себе. Это была ни земля, ни сено, ни покрывало, которые не сравнятся с настоящей периной, теплым одеялом и подушкой. Я подошла к ней и остановилась, смотря сверху. Но лечь не решилась.

Я стремилась побыть одной, чтобы подумать. Но мысли не лезли в голову. Ощущалось только одиночество и сильная нехватка Ари. Вокруг было тихо, только огонек от свечи наполнял комнату какой-то жизнью. Я задула его и осталась в темноте.

Надо было ложиться спать, в теле чувствовалась усталость. Но опуститься на кровать мне не хватило решимости. Я села на пол, откинула голову назад и вытянула ноги. Казалось, таким образом мы стали ближе, будто Ари расположился так же с другой стороны стены, думал обо мне. А между нами лишь несколько толстых бревен — всего лишь убери их и снова окажись рядом.

Я много времени в прошлом провела одна. Особенно после перемещения в Калдимор. Но только сейчас одиночество дало о себе знать. Попытки ответить на свои же вопросы не увенчались успехом. Думать мне просто не хотелось. Взгляд бессмысленно остановился на одной точке. Но что там было — неизвестно.

Вскоре луна через окно проникла в комнату. Ее свет медленно перемещался по полу. А я продолжала сидеть на том же месте.

Тихий стук. Он словно вдохнул в меня жизнь, заставил двигаться, кинуться к двери, наполнил волнением и предвкушением чего-то желанного. Ари оказался там, в коридоре. Я не видела в темноте выражения глаз, только до боли знакомый силуэт. Возможно, он удивился моей реакции. Никогда раньше я не бросалась так в его объятья. Просто, мне вернули потерянное, то, без чего так грустно и одиноко.

Дурацкое желание, нельзя быть настолько глупой. Зачем захотела разойтись в разные комнаты?

Я боялась отпустить, словно он раствориться, пропадет, окажется лишь плодом моего воображения. Казалось, он спасательный круг в открытом океане, без него мне не выжить и не справиться ни с чем, даже с одиночеством.

— Мне не хватало тебя, — прошептал Ари где-то над ухом, обнимая в ответ.

И это было взаимно.

Мы больше не расходились в разные комнаты. Хоть снова вокруг господствовала тишина, из окно так же лился голубой свет, а свечи продолжали стоять с черными незажженными фитилями, я больше не чувствовала одиночества и скуки. Потому что Ари вновь был рядом, его руки дарили защиту, окутывали плотным кольцом, прижимали к твердой груди и периодически гладили.

Я хотела избавиться от этих прекрасных ощущений, чтобы подумать и понять как дальше быть. Но почему-то все запуталось еще больше, ведь без них очень плохо, тоскливо, невыносимо. Раньше я могла жить без всего этого, а теперь…

— Спи, — тихо пробормотал Ари в мои волосы.

Утро началось с приветливой улыбки, приятного поцелуя и желания никогда не выходить из этой комнаты.

Но мы ее покинули, спустились на первый этаж, позавтракали, а потом…

На улице послышались громкие крики. Мы выбежали туда, увидели, как люди куда-то торопятся, привнося суматоху в спокойное существование этой деревни. Я хотела последовать за ними, посмотреть на произошедшее. Ари не дал так поступить. Он почему-то занервничал, развернулся совершенно в другую сторону и резко потянул меня за собой.

С окраины деревни снова раздались крики. На этот раз там присутствовал громкий плачь, ругань и… визг. Последний звук заставил меня остановиться, настороженно посмотреть на Ари и в полном непонимании захлопать глазами.

— Это ведь… — испуганно проговорила я.

— Идем, не обращай внимание, — кинул через плечо Ари.

Меня тянуло обратно, срочно надо было вернуться, посмотреть и… помочь. Там определенно что-то произошло, и не с людьми — с животными, которые сейчас нуждались в моей защите и заботе. Там…

Дыхание затруднилось, глаза забегали, сами ноги хотели идти обратно.

— Мне надо, — попыталась я вырвать руку и побежать.

Но Ари лишь ненадолго взглянул на меня, не останавливаясь. Его мертвая хватка не позволяла сделать как хочу, помочь бедным существам, выполнить свой долг. Ведь я Фичитхари, обязана приходить на выручку попавшим в беду, так во мне заложено с самого попадания в Калдимор. Само нутро взывало. Это было выше меня, как зов природы, как крик младенца для матери, как что-то, чему нет возможности противиться. Мне надо!..

Он быстро шел, я пыталась вырваться. Он молчал, я без конца кричала, молила, уговаривала, взывала к здравому смыслу, даже шептала. Это было настоящее сумасшествие. Деревья мельтешили перед глазами, трава шуршала, солнечные лучи периодически заставляли щуриться. Деревня оставалась позади со своим шумом, там, где я услышала зов о помощи и не пришла на выручку.