Страница 8 из 83
Рано утром, через глашатаев объявим в городе о ночном нападении Темных Лордов на Замок. О гибели князя Тиссена и его старшего сына, о траурной церемонии их погребения. Жрецы, конечно, обязательно попробуют сделать нам у Храма какую-нибудь пакость, но с моей магией, про которую они пока, ни сном, ни духом, это будет проблематично. Уж скорее я сам им подлянку устрою, да такую, что они эту церемонию вовек не забудут.
На ум мне почему-то приходит старый фильм “Праздник святого Иоргена”. Вот-вот… Будет им “чудо”… Такое “чудное чудо”, что воскрешение святого Иоргена померкнет на фоне моей мистификации. А то ишь, взяли моду — самовольно закрывать церкви и нервировать верующих! Минэй — это вам не Остров. И даже не Ирут. Пора привыкать, господа жрецы, что в Западном Эскеле все и вся будут отныне подчиняться только князю Тиссену. Ну, и еще древним богам, которые ему покровительствуют.
С таким решительным настроением я помогаю матушке составить текст княжеского указа. И вдруг вспоминаю:
— Капитан Нейтгард, а где у нас господа бастарды? Что-то их не видно?
Вояка косится на княгиню, смущенно откашливается
— Так ведь их покойный князь отправил вчера сопровождать тело Рихарда в поместье его матери. Вечером они там должны были сжечь его.
— А почему он всех троих отправил? — удивляюсь я.
Хотя чего тут удивляться. Понятно что папаша просто нашел удобный предлог, чтобы удалить их из замка нынешней ночью. Меня — законного сына — в расход, а этих троих — на скамейку запасных. Вдруг они еще пригодятся?
— Может, немного перенести церемонию? — вносит предложение капитан — Проведем ее чуть позже, когда вернутся ваши …братья. Поместье рядом с городом, к обеду они точно будут.
— А если они там напьются? Нет уж, церемония должна состояться в полдень, и менять из-за них ничего не будем. Кто не успел, тот опоздал. Без бастардов обойдемся.
— После оглашения, пусть наши люди сразу же займутся устройством погребального костра — добавляет София тяжело вздохнув — и прикажите, укрыть тела мужа и сына саваном. Скажем подданным, что их лица сильно обезображены ранами.
— И еще, распорядитесь, выставить усиленную охрану у княжеской казны и опечатать кабинет казначея — это уже я вспомнил о необходимости первоочередного захвата банков — До моего особого распоряжения никого туда не пускать. Узнаю, что приказ был нарушен — накажу всех виновных. Сегодня вечером я планирую принять магию рода, так что завтра прямо с утра мы приступим к финансовой ревизии. Слышал, у князя есть долги перед военными? Их мы погасим в первую очередь.
Глаза седого вояки довольно блеснули, и настроение явно поползло вверх. Даже интересно, сколько им князь задолжал? Но какой бы большой не была эта сумма, долги военным нужно отдать. Это не дело — в преддверии нового витка войны с восточниками, так обижать своих солдат. Не забыть бы еще проверить выплаты похоронных пособий семьям погибших — это тоже важный момент, чтобы привлечь военных на свою сторону…
Нас прерывает стук в дверь одного из моих охранников, которые так и следуют теперь за мной по пятам, поскольку приказ охранять княжича так никто и не отменял. Да, пусть ходят, не прогонять же их.
— Прибыл барон Алистер. А еще граф Тиссен просит княжича снова принять его.
— Прекрасно! Вы, капитан, идите встречать барона, и сами расскажите ему вкратце о том, что здесь произошло ночью. А мы с княгиней поговорим пока с дядюшкой. Узнаем, что такого срочного у него случилось, что он не может подождать до утра!
…Как и предполагала София, Фридрих быстро взвесил в уме все плюсы и минусы, и решил примкнуть к заведомому победителю “предвыборной гонки”. Клятву нам с Софией принес, даже не возмутился, что я ее на крови потребовал. Спокойно взял, протянутый мною стилет, и провел острым лезвием по ладони. Текст за мной тоже произнес без запинки.
Так что в нашем полку прибыло. Насчет дядюшки я особо не заблуждался — жук он еще тот, и своего не упустит. Но четкие слова клятвы о “действии и бездействии” хотя бы ограждали меня от его удара в спину. А дальше посмотрим. Арест я с него тут же снял, и Фридрих с ходу включился в работу. За проведение траурных торжеств я теперь спокоен — всю эту мутотень он взял на себя…
Служба в храме была …утомительной. Не знаю, чему так радовались горожане, я бы еще сто лет туда не ходил. Занудство страшное! Даже начал клевать носом, но спасибо Софии — она каждый раз незаметно сжимала мою руку. Вернемся в замок, нужно будет сразу магией подзарядиться. Все-таки бессноная ночь, полная тревог, да еще и с таким выбросом энергии, кого угодно вымотает. Но утром прилечь, хотя бы на час, я себе так и не смог позволить.
Сначала с бароном Алистером заново знакомился — мне этот суровый, седой мужик, как и Йену, очень понравился. Потом вместе с ним наблюдал, как трупы темных тварей на костре корчатся. Не удержался, незаметно плеснул в огонь очищающей магии Айрана, чтобы лучше горело. Фридрих заозирался, почувствовав всплеск чужой магии, но, наткнувшись на мой невинный взгляд, сразу же понял, откуда прилетело, и успокоился.
Потом Конрада и кормилицу Терезу навестил, был залит слезами с ног до головы — так добрая женщина была рада меня видеть живым и относительно здоровым. Узнав о смерти князя, она зло сплюнула себе под ноги
— Да, что б он в преисподнюю к Ашу провалился, изверг такой! Бедного Ульриха сгубил, тебя чуть не убил, мою добрую княгиню в Обитель Скорбящих хотел отправить. А сколько парней молодых на войне положил? За что мой сын погиб?! Ему бы еще жить и жить… Нет за это князю прощения! Пусть вечно горит в преисподней!
— Тереза, хватит терзать себе душу и сыпать проклятиями, иди лучше займись делом. Возьми двух девушек, и приготовьте для Йена покои рядом с моими. Ты же не против? — обернулась княгиня ко мне.
Еще бы я был против… Да я теперь ни ногой в свою прежнюю комнату! Вот только вещи оттуда перетащить нужно. Свои и …Олафа. Вспомнил о горбуне, и горло снова сжало, как обручем. Как я теперь буду без него жить? Конечно, нужно отпустить его — я же не эгоист. Лучше попрошу у Айрана светлого посмертия для своего первого друга в этом мире…
…И вот мы все выходим торжественной процессией из Храма — я с княгиней и дядюшкой впереди, за нами толпа местных аристократов. А на ступенях меня уже поджидает злой, как шершень Дитрих — явился, не запылился!
— Йен Тиссен! — орет этот идиот дурным голосом — В присутствии свидетелей вызываю тебя на поединок!
Да, кто бы сомневался…
— Принимаю твой вызов. Встречаемся в пять вечера на этой же площади.
— Нет! Здесь и сейчас!