Сердце волка

– Джерард? Что ты хотел мне показать?

И как только я спросила это, из-за Камня вышел Лоран.

В тот момент сердце у меня упало. Страшно не было, нет… Дело было вовсе не в страхе. Просто я в очередной, и теперь уже в последний раз разочаровалась в брате.

– Пришла всё-таки, а? – ухмыльнулся сын Вожака. – А я думал, ты умнее окажешься.

В следующее мгновение Джерард схватил меня за руки, заломил их назад и так приложил лбом о поверхность Камня, что искры из глаз посыпались.

– Я держу, Лоран, давай.

Я напряглась, пытаясь вырваться – на слова и уговоры решила не тратиться – но Джерард, конечно, был намного сильнее. Он прижимал меня обеими руками к Камню, а Лоран пытался задрать мокрую юбку. Я пихала его ногами, но ничего не помогало – через несколько секунд юбка всё равно оказалась у меня на голове, полностью закрыв лицо, и сын Вожака выпущенными когтями разорвал мне исподнее. Холодный воздух вперемешку с дождём коснулся обнажённых бедёр.

Я не кричала. А смысл? Поляна находится не настолько близко к деревне или усадьбе дартхари, чтобы кто-нибудь мог меня услышать. Страха я не чувствовала, только холод… и к горлу подступала тошнота.

Я ничего не видела из-за юбки, накинутой на голову. Джерард по-прежнему держал мои руки и наклонял вперёд так низко, что заплетённой косой я касалась земли. Наверное, хотел, чтобы Лорану было удобнее меня насиловать.

– А ты тут симпатичная, – услышала я глумливый голос сына Вожака.

– Прекрати, – зашипел на него Джерард. – Давай быстрее.

– Боишься? – засмеялся Лоран. – Никто её не хватится…

Я почувствовала, как внутренней стороны бедра коснулось что-то очень горячее, и задержала дыхание, боясь, как бы меня не вырвало.

Почему-то в тот момент я подумала о Дэйне. Вспомнила, как мы сидели возле озера, опустив босые ноги в воду, и смотрели на распускающиеся розовые лилии. Это были одни из самых красивых цветов, появляющихся летом на воде. Они источали прекрасный запах, напоминающий мне что-то очень сладкое, но свежее… Он наполнял мои лёгкие и был таким аппетитным, что я начинала облизывать губы, а Дэйн смеялся.

В памяти яркой вспышкой возникли его глаза. Голубые и ласковые, как вода в озере.

А вслед за этим воспоминанием меня чуть с ног не сбило, потому что на Поляне вдруг появился дартхари. Я не видела его, но почувствовала. Так же, как Лоран с Джерардом – силу Вожака невозможно не почувствовать.

Оба испуганно вскрикнули, и брат тут же меня выпустил. Я выпрямилась и поправила юбку дрожащими руками, а потом подняла глаза и…

Никогда больше – ни раньше, ни позже – я не видела ничего более страшного. Да и Лоран с Джерардом, думаю, тоже, потому что оба стали белыми, как снег.

Стоящий шагах в пяти от нас дартхари был в ярости. Я чувствовала его ярость, как свою, и мне хотелось упасть на колени. Сила Вожака была устрашающей, уничтожающей собственную волю, она подминала под себя, заставляя что-то внутри жалобно поскуливать.

Скулить я не умела… в отличие от Джерарда и Лорана.

Глаза дартхари светились ярко-жёлтым, губы широко раскрылись, обнажая острые, огромные клыки. А потом он зарычал так громко, что уши у меня заложило.

Это был призыв на собрание для всех оборотней. Противиться ему или проигнорировать его невозможно.

Я затрясла головой, чтобы избавиться от звона в ушах, а потом вновь посмотрела на Вожака. Только тогда я заметила, в каком он состоянии – штаны все в грязи, рубашка насквозь мокрая и облепила тело так, что видно, как под ней перекатываются мышцы.

Но дартхари смотрел не на меня, а на Джерарда с Лораном, трясущихся от страха, стучавших зубами и непроизвольно поскуливающих.

– Щенки.

Я никогда не слышала у него такого голоса. Он рычал, как зверь… да и эти клыки, вытянувшиеся, словно у настоящего волка – я и не знала, что подобное возможно!

– Подойди сюда, Рональда.

Я вздрогнула. Впервые в жизни я боялась дартхари. Такого, как сейчас – очень боялась. Он, наверное, понял это, потому что взгляд Вожака смягчился, клыки уменьшились, и голос был почти нормальным, когда он сказал:

– Подойди. Не бойся.

У меня подкашивались ноги, пока я шла к нему. Я ждала чего угодно, только не того, что он сделал.

Дартхари взял меня за плечи и прижал к себе. От его руки под мою кожу полилось тепло. У меня даже кончик носа перестал быть ледяным, согрелся.

Между тем на Поляну прибывали оборотни. Они ничего не говорили, только удивлённо поглядывали на нас, особенно на меня. Ещё бы… дартхари по-прежнему держал руку на моём плече, словно защищая.

Я не знаю, как Вожак понял, что на Поляне собрались все. Он просто неожиданно заговорил.

– Помнят ли собравшиеся здесь, что я сказал о Рональде, дочери калихари Винарда из клана белых волков?

– Да, дартхари, – прогремел нестройный хор голосов.

– Сегодня двое из стаи нарушили слово, данное мне. Лоран и Джерард, что вы можете сказать в своё оправдание?

Дартхари не стал рассказывать, что именно Лоран и Джерард хотели сделать со мной, и я была благодарна ему за это.

Я посмотрела на брата, по-прежнему бледного, как снег. Я была уверена – отец знал всё и, возможно, даже одобрял. Раз дартхари не согласился, можно использовать его сына… тем более что Лоран вырос настоящей скотиной.

– Дартхари, – сказал Джерард, делая шаг вперёд, – я надеялся помочь Рональде. Ей ведь уже шестнадцать, а она до сих пор не может обратиться…

– И ты надеялся помочь телу, уничтожая душу? Подумай об этом, мальчик. Лоран, что скажешь ты?

– Что я скажу? – фыркнул сын Вожака, нарочито храбрясь, хотя в его глазах при этом плескался страх. – А что я могу сказать, отец? Я не могу понять, зачем ты защищаешь эту жабу! Она ведь жаба! Она недостойна…

На несколько секунд над Поляной повисла тишина. А потом…

– Советники Лирин и Гранш, прошу вас подойти, – громко сказал дартхари, обводя толпу взглядом спокойных жёлтых глаз. Да, теперь они вновь были спокойными.

Лирин и ещё один оборотень, которого я несколько раз видела мельком в усадьбе, отделились от остальных и подошли к Вожаку. Лирин с тревогой посмотрела на меня, а Гранш одобряюще улыбнулся, отчего я немного растерялась.

– Прошу вас засвидетельствовать наказание для Джерарда и Лорана. Я говорил, что каждый, кто обидит Рональду, будет отвечать за проступок на поединке со мной. Джерард и Лоран, по итогам этого поединка вас ждёт изгнание.

– Нет!

Я не смогла удержаться от крика.

Вывернувшись из-под руки дартхари, я встала перед ним и заглянула ему в глаза.

– Рональда?

– Прошу вас смягчить наказание для моих обидчиков, – произнесла я тихо. – Они молоды и глупы, дартхари… Накажите их, но не изгоняйте из стаи.

Я сделала это ради Джерарда. И сама себя ненавидела за слабость. Да и Лоран… каким бы гадом он ни был, оборотню жить вдали от Арронтара очень трудно. Мы привязаны к лесу будто какой-то магической верёвкой.

– Если таково твоё желание, Рональда, я исполню его, – ответил дартхари. – Лоран и Джерард, на следующих игрищах вы ответите за свой проступок на поединке со мной. Исход не будет смертельным. И после поединка первый советник зора Лирин оденет на вас обоих амулет, запирающий вторую ипостась. Лорану запрещается перекидываться год, Джерарду – три месяца. Лечить раны, полученные на поединке, также запрещается.

Я вздохнула. Конечно, я понимала, что дартхари наверняка потреплет и своего сына, и моего брата, и у них потом всё будет очень долго болеть, но… так или иначе, изгнание намного хуже.

Изгнание… Кажется, теперь я знаю, что нужно делать. Ещё месяц назад я ни за что не приняла бы подобное решение, но сейчас… стоит ли тянуть?

Перед тем как сказать это, я взглянула на отца, маму, Арента и Сильви. Они стояли недалеко от меня, среди других оборотней. Сердце сжалось от обиды, но я знала, что моё чувство никогда не будет взаимным. Пора перестать надеяться на любовь.

– Дартхари, – я опустилась на колени и подняла голову, чтобы посмотреть в глаза Вожаку, – я, Рональда, дочь калихари Винарда из клана белых волков, с этого момента и навечно, отрекаюсь от родных и всей стаи. С этого момента я перестаю считать себя оборотнем и прошу, чтобы вы подтвердили моё решение.