Страница 8 из 15
- Ох, ты ж… - слов не было. Приличных.
- А могу я снова сбегать на чердак и вернуть эту силу? – спросила с надеждой. – Мне она не нужна. Я приехала, чтобы продать дом, а не вляпаться в непойми что. Я эту силу не просила и не желала.
- Не ведьма выбирает силу, а сила ведьму, - явно пытаясь казаться мудрым философом, изрек Волков. – Ничего вернуть ты не сможешь. Сила сама покинет тебя после твоей смерти.
Я даже застыла. Порадовал, называется.
Э, нет! В ведьмы я не записывалась. Не хочу! У меня были совсем другие планы на жизнь. Конечно, лечить, спасать, звучит благородно, но это просто не для меня.
Добрыня следил за выражением моего лица, считывая эмоции, которые я не могла удержать. Видимо, они были слишком яркими, потому что мужчина вдруг добавил, окончательно добив меня своей фразкой:
- А еще, тебе придется жить здесь. Теперь ты, в какой-то степени, привязана к дому. Так что, Василиса, сама понимаешь, продать его и уехать нет никакой возможности.
Видимо, волшебная самогоночка с травками придала мне сил, потому что, вскочив на ноги, я запротестовала:
- Что! Нет, нет и еще раз, нет! Я не собираюсь застрять до конца своих дней в этих дурацких Ложечках!
- Ну почему же, застрять? – уточнил мужчина. – Здесь отличное место. Свежий воздух. И ты сможешь выезжать куда пожелаешь. Чем больше проживешь в доме, тем дальше и дольше сможешь находиться вне дома.
Он смотрел на меня с насмешкой и видимо, откровенно насмехался.
А может, Добрыня все это выдумал, ну просто, чтобы позлить меня?
Верить его бредням не хотелось. Боже, а ведь я так радовалась наследству. И не сколько из-за дома, сколько из-за возможности на время сбежать от проблем, оставшихся там, в городе, сейчас казавшемся далеким и желанным, как мечта.
Вот бы вернуться домой. Дэна я уже проучила. Как смогла. Но это сейчас неважно. Просто хотелось забыть все, произошедшее в деревне, как страшный сон, вместе с домовихой Марусей, соседушкой Добрыней и книгой на чердаке.
Не нужна мне сила. Не хочу. Не желаю!
- А я тут водички принесла, - Маруся вплыла в гостиную, держа в руке стакан с чистой, почти хрустальной, водой. – Родниковая. Сбегала, пока вы толковали.
Бросив взгляд на жуткую физиономию бывшей кошки, испытала желание убежать прочь от ее водички, и от самой страхолюдины. Но Маруся стояла, глядя на меня своими золотыми глазищами, окончательно убивая надежду на то, что мне просто все снится.
Жаль, что это не так.
- Што ужо тут произошло? – домовиха сразу заметила перемену, витавшую в воздухе.
- Все нормально. Просто Василисе выспаться надо и отдохнуть. – Добрыня встал, явно собираясь уходить. – На чердаке есть книга, - вдруг сказал он. – Ты уже видела ее. Так вот, советую хорошенько ознакомиться с ее содержанием. Там все, что нужно для ведьмы. Маруся поможет освоиться.
- Подсоблю! – с готовностью закивала домовиха, а потом снова протянула мне стакан. - Выпей! Легше станет. А потом спать.
Ишь, раскомандовались все!
Внутри вспыхнуло отчаяние.
А вот уйду. Убегу. Назад, из этой глуши, из деревни. Этим же утром пойду на остановку. Автобус в Ложечки ходит. Насколько я знала, целых два раза в день! Просить Волкова, чтобы отвез на своей машине, нет смысла. Не отвезет. Он уже прочно зачислил меня в жители умирающей деревеньки в три дома два двора.
И никто не заставит меня остаться. Ни сила, ни дом.
Вернусь домой, найму дилеров. И продам. Пусть за копейки, но избавлюсь от ненужного наследства в Ложечках.
Наклонившись, взяла стакан из руки Маруси. Выпила залпом под пристальным взглядом Добрыни (как только не подавилась, ума не приложу). Водица была такой холодной, что онемели зубы. Точно родниковая. И где только ее раздобыла домовиха? Впрочем, думать об этом не было сил. Внутри бушевала ярость и толика обиды. Но почему-то не хотелось обижать эти золотые глаза, глядевшие с надеждой. Маруся, несмотря на внешнее уродство, мне нравилась.
- Я спать, - произнесла прохладнее, чем хотелось. И ведь знала, что до рассвета не сомкну глаз! Но надо было побыть немного наедине с самой собой. Подумать, осмыслить то, что узнала, а утром, с первыми лучами солнца, забыть и выбросить, как ненужный мусор из памяти.
- Спасибо, - сказала домовихе, бросила на Добрыню быстрый взгляд и потопала прочь из гостиной в спаленку.
К своему удивлению, увидела, что окно закрыто. Цветы стоят на месте, а кровать расстелена и одеяло отброшено в сторону, словно приглашает прилечь и отдохнуть.
Тут-то меня и сморило. Самогоночка дала о себе знать своей приятной стороной.
Скинув верхнюю одежду, повалилась на кровать. Не думала, что усну, но уснула. Да так крепко, что в ту ночь не увидела снов, обычно ярких и живых. Вокруг была только тьма.
Добрыня уже открывал калитку, когда услышал за спиной тихие шаги. Затем черная кошка запрыгнула на каменный забор и, обернувшись домовихой, произнесла:
- Шо думешь, Добрынюшка? Сбяжит, горемышная?
Бородач несколько секунд молчал. Затем оглянулся на спящий дом ведьмы. Домовиха погасила свет в окнах, и теперь новая хозяйка спала в тишине и покое.
- Сбежит, - произнес он с уверенностью. – Думаю, уже сегодня.
- Эх! – вздохнула Маруся. – А ко мне только силушка начала возвращаться. Вишь, как оборачиваюсь ловко. Как прежде!
Волков мягко посмотрел на существо. Улыбнулся.
- Далеко она все равно не уйдет. Сама знаешь, - сказал.
- Знаю. Только она упрямая. Противиться будет судьбе. А для силушки это худо. Да и для нее самой.
Бородач пожал плечами.
- Сима сама виновата. Знала, кого выбирает. Она ведь не просто так оставила девчонке наследство.
- Так-то оно так. Ты уж подсоби, Добрынюшка. Пригляди, если я што упущу. Сам знаешь, скоро начнется… - домовиха вздохнула. – Сила, она ужо в воздухе летает. И не только я ее чую. Все чуют.
- Подсоблю, чем смогу, - пообещал Волков. Хотя ему совсем не хотелось вмешиваться в судьбу этой городской выскочки. Мужчина искренне опасался, что от Василисы будет больше проблем, чем толку. Знал он таких, как она. Красотки, которые думают, будто весь мир должен пасть к их ногам. Городская штучка. Избалованная девчонка, вот кто она!
- Вот и спасибо, Добрынюшка! – улыбнулась Маруся.
- Завтра я ее верну, если решит сбежать, - кивнул мужчина. -Только пусть сначала поймет, что значит, удалиться от дома дальше, чем это возможно. Иначе, до нее не дойдет. К словам она осталась глуха. Слышит только то, что хочет.
Маруся горестно вздохнула и кивнула соглашаясь.
Утро принесло отличную солнечную погоду, тепло и относительно неплохое настроение.
Проснувшись, я решила, что все же, никто насильно удерживать меня в Ложечках не станет. А потому чемодан, или, как в моем случае, сумку в руки, и айда на остановку встречать «пазик». Книгу бы прихватить, но, боюсь, Маруся вынести ее не позволит. Да и как буду с такой тяжестью в автобусе? Нет. Пусть книга подождет своего часа. Теперь я совершенно уверена, что этим фолиантом заинтересуются знающие люди.
- Доброе утро! – дверь приоткрылась и в проеме показалась голова домовихи, уже в другом платке, более цветастом и праздничном.
В свете солнца она казалась еще более страшной, чем ночью при электричестве. Но отчего-то внешность Маруси не казалась отталкивающей. Страшной, да, но не отталкивающей.
- Доброе утро! – ответила я и потянула носом необычайно вкусные запахи, просочившиеся в комнату. – Ой, - не удержалась, - а чем это так пахнет?
- Омлет и оладьи, - последовал ответ.
- Откуда такое добро? – удивилась я. А потом вспомнила, как дед Степан приглашал меня заглянуть к нему утречком, за свежими яйцами и молоком. А тут домовиха все уже организовала. Удобно-то как! И идти никуда не надо!