Ты - мой, профессор!

И даже предложила отцу более кровожадную расправу над Любимцевым, чем предполагал папа.

В общем, всё вновь стало таким, каким было до моего отъезда.

Только вот любимый братец куда-то исчез и не проявлял никаких признаков любящего родственника.

Эпилог

Прошел месяц, у меня уже появился небольшой животик. Учитывая, что до этого я была худющая как скелет, он заметно визуализировался под обтягивающими кофточками и платьями.

Я возвращалась с работы и решила пройтись по набережной. Дул прохладный вечерний ветерок. Огни ночного города ярко отражались в воде. Парочки, держась за руки, бродили по перону. А я завистливо смотрела им вслед.

Хотелось так же расслабленно прогуливаться со своим мужем, наслаждаться его присутствием и вместе ждать рождение малышки. Или малыша.

Я еще не знала, кого жду.

Я смотрела на небо, вспоминая, каким оно было звездным в мой выпускной. Сейчас в городе этих звезд не было видно из-за повышенной освещенности. А так было бы классно каждый вечер наслаждаться такими видами! Загадывать желания на падающие каметы…

Вдруг мои мысли резко прервали.

Откуда-то с боку начали громко сигналить.

Очень громко и беспрерывно.

Я даже успела возмутиться. Повернулась, чтобы посмотреть на того идиота, что портит всеобщий покой, и так и осталась неподвижно стоять.

Из машины с обочины на меня смотрел Денис.

Такой же, каким был при нашей последней встрече.

Он тепло улыбался мне и ждал, когда я сама к нему подойду. Вот только мои ноги мигом вросли в землю, и я не смогла сделать и шага.

В груди бешено забилось от внезапной встречи, и я поняла, что безумно по нему скучала.

До головокружения и дикой боли в сердце… До мурашек по всему телу и до солнечных зайчиков в глазах.

Я была счастлива его видеть…

Мужчина понял, что я шокирована этой встречей, поэтому он первый пошел мне навстречу.

Он медленно приближался, как грациозная кошка. Но я видела, его глаза тоже светятся от счастья. В нем не было раздражения или негодования, злости или ярости от встречи. Денис сдерживал себя, чтобы не наброситься на меня с объятиями, и это чувствовалось за версту.

— Ангелина, — подошел он ко мне.

Его голос звучал мягко, и он немного улыбнулся. Его рука дернулась и легка на мою голову в нежном поглаживании.

— Прости…

— Прости, — почти одновременно сказали мы, и от этой синхронности внутри что-то с легкостью подпрыгнуло.

Мы оба засмеялись, как заведенные, сбрасывая с себя неловкость и отчаяние.

— Я так скучала, Денис, — перехватила его руку со своей макушки и сладко сжала ее обеими ладонями.

— Я тоже…

— Прости, что я так с тобой поступила, — я должна была перед ним извиниться за всё, что натворила тогда, месяц назад.

— Не надо извиняться. Борис мне все рассказал с самого начала, так что я был не в обиде на тебя, — мужчина приблизился и теперь уже второй рукой поглаживал мою щеку, — К тому же, я должен сказать тебе спасибо. Ты помогла мне выбраться из тюрьмы.

— Не я, Макар сам себя подставил.

— Все равно. Если бы не ты, меня сейчас не было бы здесь.

Его руки опустились вниз на живот, и теперь он также мягко поглаживал его.

— Ты уже знаешь кто там?

От его вопроса вдруг вспыхнули щеки. Это было так трепетно и нежно.

Первое прикосновение Бойкова к нашему ребенку.

— Еще нет, маленький срок.

— Я рад, — заявил он, серьезно глядя мне в глаза, — Это невероятное счастье. И я обещаю, что буду любить моего малыша так же сильно, как и тебя.

— Спасибо…

Денис взял меня за руку и повел в машину, мягко усадил на переднее сиденье, пристегнул, наклоняясь настолько близко, что кожу обожгло изнутри, и повез меня в каком-то неизвестном направлении.

— Куда мы едем? — спросила я.

— Ко мне.

— Зачем? — тут же поинтересовалась, хотя мне было абсолютно без разницы, куда этот мужчина меня вез.

— Ангелина, — каким-то дико томным тоном произнес Бойков, — Мы не виделись уже два месяца. Ты думаешь, я сейчас с тобой гулять по набережной хочу? — сказал он и окинул меня таким красноречивым взглядом, что внизу живота сам собой завязался узел возбуждения.

Я быстро задышала и навалилась на прохладное окно, чтобы тут же не наброситься на Дениса.

Мы доехали до его квартиры, как в тумане добрались до его этажа, и, едва за нами закрылась дверь, как мужчина набросился на меня срывая с себя одежду.

— Сейчас, прямо сейчас я сделаю это! И только попробуй сбежать, — почти прошептал он, отдаваясь во власть возбуждения и полностью отпуская волю, которая сдерживала в нем животное.

— Де-енис, — прямо в коридоре, не доходя до комнат, он развернул меня спиной, а потом мне на подбородок легла его рука и потянула назад, прижимая к твердому телу.

Поцелуй обжег шею в самом чувствительном и беззащитном месте, и я застонала.

Ладонь нажала мне между лопаток, заставляя лечь на пол. Я прогнулась в пояснице, чувствуя, как мягко упираюсь в достоинство профессора. Он уже был готов. Раздался шорох одежды и между ног мне уперлась горячая головка, надавливая на вход. Я закусила губу, зажмурившись. Он мучает меня? Боже…

И в этот момент он толкнулся внутрь меня, заполняя полностью. Мурашки побежали по всему телу, и я задохнулась от лавины чувств. Я так скучала по нему. До дрожи.

Это было так правильно.

Он начал двигаться, то медленно, то резко, рывками вбиваясь, растягивая меня, сжимающуюся от возбуждения и таких немного забытых чувств.

Я стонала, скребла ногтями по полу, а когда он заставил выпрямиться меня и прижал к своему телу, продолжая двигаться внутри, то я едва не умерла от остроты ощущений.

Он шептал мне на ухо фразы, которые могли бы звучать грязно и неприемлемо от кого-то другого … но не от него. Я умирала в его объятиях. Хотела сделать это.

Он прикусил мочку моего уха, напрягаясь во мне и с тихим выдохом кончая. Развернул, посадил на колени и позволил оседлать себя. Я двигалась на нем, обхватив ладонями его лицо и что-то выдыхая в губы. Целуя, томительно и медленно, пока он задавал темп, положив руки мне на бедра.

А потом резко на смену сумасшествию пришло спокойное возбуждение, и меня от такой смены чувств накрыл оргазм. Кажется, я плакала и благодарила мужчину за то, что он нашел меня. А он в ответ стирал мои слезы своими поцелуями, прижав к груди и убаюкивая.

— Ты — мой, профессор! — из последних сил выдохнула я, вырубаясь в его объятиях.

— А ты — моя… Моя студентка…