Когда жизнь удалась...

Мне надо идти дальше. Я не против отношений. Длительных спокойных отношений. До конца… Не так много осталось… Хочу рядом стену. Как папа, как Дэн. Хочу мужчину, который сможет меня любить. Только меня. Кир такой. Он сможет. Он уже любит… А я? А я точно не хочу его потерять…

Растираю ладонями по лицу солёную влагу. Поднимаюсь, смотрю в зеркало… Вах… лучше б не смотрелась. Из нас двоих я точно не красавица. Кое-как приглаживаю растрёпанные волосы. Выхожу в гостиную. Она освещена приглушённым светом торшера.

Кирилл, всё так же в одних боксерах, сидит на софе, низко опустив светлую голову. Ноги широко расставлены. Руки безвольно лежат предплечьями на коленях. Он не слышит меня...

Босиком тихо подхожу, становлюсь прямо перед ним и поджимаю пальцы ног. Блондин медленно поднимает голову, щурит глаза. Запускаю обе руки в светлые волосы, медленно веду от высокого лба до затылка. Опускаюсь по шее и останавливаюсь на голых плечах, едва касаясь кожи. Что-то оживает в голубых глазах. Кирилл кладёт мне руки на талию, притягивает ближе и утыкается в меня лицом. Жарко выдыхает:

– Прости. Голову потерял…

И я прощаю. Отстраняю его, заставляю откинуться на спинку, и залажу на колени лицом к нему. Но он ещё не верит… Переводит руки мне на спину, а я сама обхватываю его лицо ладонями и меееедленно накрываю его губы нежным поцелуем. Я говорю ему:«Да», и срываю все ограничители…

Этой ночью меня любят. Я ощущаю это каждой клеточкой своего тела. Кирилл же каждым движением, каждым прикосновением, каждой лаской показывает. Безумно приятно… И я хочу любить в ответ.

*****

Просыпаюсь утром в тесных объятиях Кира. Божечки, как же мы только поместились на этой софе… Странно, что у меня ничего не болит. Кир уже не спит. Голубые глаза смотрят настороженно. Говорю:

– Доброе утро, шеф, – и не тороплюсь лишать себя тепла его тела.

Кирилл чмокает меня в кончик носа и спрашивает о том, что его больше всего волнует:

-  Что теперь, Ната?

– Ты мне скажи, ковбой.

Кирилл выдаёт почти сразу:

– Переезжай ко мне…

Неожиданно…

– Ну, нет. Мне моя квартира нравится. Да и, Кир, не форсируй события…

– Нат, я ж теперь не отступлюсь. Ты это понимаешь?

– Игнатьев, притормози. Слишком быстро ты на меня права заявляешь, – пытаюсь безуспешно вывернуться из его объятий. Просто удивительно, как у него получается перехватывать меня, куда бы я ни дёрнулась. Осьминог какой-то…  

– Я слишком долго ждал, – тяжело вздыхает, сжимая руки крепче.

– Мне трудно опять всё поменять в своей жизни. Понимаешь? Опять же, дети... Я ещё не разведена... Дай время, – почти прошу.

Смотрит настороженно. Недовольно щурит глаза.

– Сколько?

– Сколько надо! Не дави, – начинаю злиться.

– Ладно, – соглашается неохотно, – Но секс у нас будет. Я не монах. И так  долго ждал. Понятно?  

– Ну, с этим я смогу жить. Только у меня жёсткое условие – я у тебя буду единственной. 

– А с этим я смогу жить, – целует меня отеческим поцелуем в лоб, и я чувствую, как, наконец, расслабляются его руки.

– Хотя, как только что освободившаяся женщина, имею право… – начинаю, но мне не дают договорить. Кирилл закрывает рот поцелуем.   

Глава 30.

Кирилл, квартира Натали

Сквозь сон слышу звонок. Раздираю глаза и вспоминаю, где я. Без труда нахожу торшер, включаю свет. Из спальни выходит заспанная Ната. Иду открывать дверь и чуть не матерюсь вслух. Гор собственной персоной. Пьяный в хлам.

Ната смотрит непонимающе. Он так же. Я б на его месте тоже ни хрена не понял. Но когда он кинулся на Нату, у меня рефлексы сработали – закинул её за спину и одним коротким, как когда-то в боксе, дал в нос, приложив изрядно силы. Драться с пьяным – последнее дело… инстинкт сработал.

Пока Ната лёд и полотенца собирала, присел рядом с бывшим другом:

– Слушай сюда, Гор. Ещё раз к ней сунешься, не обижайся. Подниму наверх всю грязь – не отмоешься. Понял? Только открой ещё раз на неё рот. В вашей семье была только одна шлюха. И это точно не Ната.

– Ты с нею? – гнусавит Гор, закрывая ладонью раненый нос.

– Нет. Пока нет. Сегодня так совпало, что я ночую здесь. Но я рад, что так получилось. Ты меня услышал? Не лезь больше к ней. Она тебе всё сказала. Времени прошло достаточно. Хотела, уже б вернулась к тебе. Никто б не удержал.

– Она моя жена…

– Хочешь, чтобы стала вдовой? – уже рычу, – Угомонись.

– Ты изменился, Кир, – зло смотрит на меня, – Надо же, одна Ната всех нас сделала врагами...

– И причём здесь Ната? Гор, ты забыл, что значит любить. А сейчас ты трепыхаешься и делаешь глупость за глупостью. Хватит. Не усугубляй. Ты меня услышал?

Медленно кивает окровавленной моськой.

– Вот и хорошо.

Выпроваживаю его, усаживаю в такси, называю адрес лучшей частной клиники, где его уже ждут. Может, правда, нос сломал…

Захожу в квартиру и, наконец, рассматриваю её. Такую домашнюю в этой пижамке бледно розового цвета, растрёпанную, с огромными испуганными глазами… Да ещё смотрит на меня так… внимательно. Останавливает взгляд на губах. Мляяя… Член в боксерах дёрнулся. Надо всё это прекращать, пока ещё могу остановиться.

Выдавливаю:

– Спать?

Послушно кивает и идёт в свою спальню. А у меня стояк. Как я заснуть смогу? Ворочаюсь. Всё, хватит! Достаю из портмоне презерватив. Иду к ней.

В свете ночника она такая маленькая, беззащитная. Сажусь на кровать, кладу ладонь на её щёку. Улыбается. Наклоняюсь и легко касаюсь её губ. Ната забрасывает руки мне на шею. Понимаю, как сигнал к действию.

Ложусь рядом и кладу руку на её грудь. Упругая… Углубляю поцелуй, раздвигаю её колени, ложусь сверху и трусь стояком о неё, целую по-взрослому. Моя девочка стонет, а потом вдруг пытается вывернуться из-под меня, да ещё кусает. Шепчу ей какие-то глупости, засовываю руку под пижамные шорты – мокрая же… Хочет. И тут её всхлип...

Бью ладонью по тумбочке. Где эта чёртова лампа! Включаю. Ладонями фиксирую её голову и заглядываю в глаза. Твою ж так… Там ничего, кроме животного ужаса и обречённости, нет… Да ну, на хрен! Нахожу в себе силы извиниться и возвращаюсь в гостиную. Толку ей от моих извинений…

Сажусь на софу, закрываю глаза и пытаюсь решить, что мне сейчас делать. Самым правильным кажется немедленно уехать домой. Я чёртов мазохист... Сколько можно питать ненужные надежды?! Нет, так нет. Она смогла жить без Гора, я смогу без неё! Открываю глаза и охреневаю… В который раз за эту долбаную ночь.

Передо мной стоит Ната. Не верю… Она запускает пальчики в мои волосы, гладит меня, и тело тут же отзывается на эту желанную ласку… Протягиваю руки, беру её за талию, притягиваю к себе, упираюсь в неё лбом, втягиваю манящий аромат и снова прошу прощения…

А дальше я теряю себя… Ната залазит ко мне на колени и сама трётся о твёрдый член. Я, как робкий пацан, боюсь её спугнуть. Тогда она сама целует меня. Делает это удивительно нежно, приглашая, заманивая... и я срываюсь.

Зарываюсь в её волосы и перехватываю инициативу. Придерживая под ягодицы, переворачиваю и кладу её спиной на софу. Сегодня я хочу любить. Хочу тоже быть нежным. Я держу в руках женщину, о которой столько лет мечтал. И она сама пришла. Сама! Медленно веду языком по её зубам, ныряю глубже. Она отвечает.

Ната выгибается, стараясь прижаться плотнее. И я подхватываю её под плечи. Отрываюсь от сладких губ, опускаюсь лёгкими поцелуями по шее к ключице. Помня её укус, сам кусаю её, слегка сдавливая зубами кожу. Слышу её стон. Нравится. Отстраняюсь и медленно, расстёгивая пуговицу за пуговицей, снимаю с неё верх пижамы. У неё шикарная грудь. Целую тёмную бежево-розовую бусину, захватываю губами и чуть прикусываю. Её выгибает на софе, и я тут же подхватываю резинку шортиков и тяну вниз.

Захватывающее зрелище – полностью обнажённая Ната в моих руках. Я опускаюсь и иду мелкими поцелуями от груди вниз по животу, придерживая её за талию. Ощущаю пальчики в своих волосах. Кайф… Под каждым моим поцелуем упругий живот подрагивает. Такая отзывчивая…