Страница 10 из 12
Так и хотелось сказать, что для бедной Лены это наверняка даже было бы предпочтительнее, чем связывать с ним жизнь, но удержалась. Выглядеть будет как еще одно доказательство того, что девушка склонна к истерикам и слишком слаба, чтобы придумать иной выход.
— Ты прекрасно знаешь, что если бы ситуация сложилась по-иному, я официально просил бы твоей руки, — сменил он тон на ласковый и проникновенный. — Но так уж случилось. Моя семья просто не поймет, если я предложу тебе это теперь. И заметь, я ведь не пользуюсь ситуацией, хотя мог бы и принудить. Никто бы за тебя не вступился и не стал предъявлять мне какие-то претензии. Даже предлагаю документально оформить наши отношения. Установлю достаточное содержание, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Не считая тех подарков, которые будешь получать помимо этого. А что ждет тебя, если откажешься?
Он вдруг так быстро нагнулся ко мне, что я с трудом удержалась от вскрика. Схватил за руку и демонстративно провел по перебинтованной руке.
— Посмотри, что произошло, когда ты оказалась предоставлена самой себе! Это еще раз доказывает, что ты не сможешь самостоятельно позаботиться о себе!
Так вот зачем он сказал врачам пока не убирать шрам! Чтобы служил наглядной демонстрацией Лениной никчемности и его «благородства»! Сволочь! Попыталась выдернуть руку, но он не позволил. Глядя в мои сверкающие гневом глаза, перевернул ладонью к себе и поднес к губам, нежно прильнул к коже.
— Не представляешь, что я испытал, когда увидел тебя на полу ванной, в крови… — глухо произнес, прижав мою ладонь к своей щеке. — А потом я несколько минут делал тебе искусственное дыхание и пытался вернуть к жизни. Пообещай, что дашь мне возможность не допустить чего-то подобного в дальнейшем. Позволь позаботиться о тебе.
— Нет! — я все-таки выдернула руку и с вызовом уставилась на Кирилла. — Я не так уж слаба, как ты думаешь! И сама смогу о себе позаботиться.
На губах Кирилла появилась снисходительная улыбка, которую он не спешил убирать.
— И что ты намерена делать дальше? — терпеливо и с нотками превосходства спросил он. — Особенно учитывая твою потерю памяти.
— Для начала вернуть тебе потраченные деньги, — сухо сказала. — То, что у меня, оказывается, есть кое-какие средства, уже радует. Надеюсь, этого хватит, чтобы покрыть расходы на лечение.
— Это необязательно, — поморщился Кирилл.
— Я считаю иначе! — вскинула голову и смело выдержала его взгляд. — Потом попытаюсь найти работу. Проживу как-нибудь.
Он расхохотался так оскорбительно, что моя неприязнь к нему лишь усилилась.
— Ну-ну… Работу, говоришь? Да ты хоть знаешь, что это такое? — весело подмигнул Порицкий. — Хоть минуту в своей жизни работала, а, Лен? Да и кто тебя возьмет?
— Стучите — и вам откроют! — брякнула, не подумав, крылатую фразу из моего мира.
Кирилл посмотрел несколько удивленно, потом пожал плечами.
— Что ж, думаю, мы вернемся к этому разговору чуть позже, когда на твоем счету не останется ни рана. Мои контакты в твоем минивизоре есть, — с этими словами он поднялся. — Выздоравливай, моя сладкая!
Он поднялся и, прежде чем я хоть что-то смогла предпринять, еще сильнее прижал к спинке кровати и впился в мои губы жадным поцелуем. Задыхаясь от омерзения и возмущения, я напрасно пыталась оттолкнуть его — проклятый мерзавец казался будто из камня сделанным. Он закончил терзать мой рот только когда сам того захотел и с видом победителя отпустил.
Напоследок одарив снисходительно-покровительственным взглядом, двинулся к выходу. А я смотрела на лысый затылок, на котором красовалась черно-алая татуировка в виде извивающихся язычков пламени, и безумно хотела чем-нибудь в него запустить. Внутри снова будто клокотало что-то, но в этот раз намного сильнее. И справиться с эмоциями почему-то не получалось. Я даже начала задыхаться, как будто что-то распирало изнутри.
Кириллу сильно повезло, что убрался из палаты до того, как не смогла больше себя сдерживать. Да и сама в первый момент не поняла, что произошло. Из груди словно вырвалось что-то, вызывая резкую боль — ощущение, словно ребра попросту разворотили, чтобы выпустить это наружу. А потом по комнате пронесся сильный порыв ветра, напрочь снеся закрывшуюся за Кириллом несколько секунд назад дверь. Вслед за этим нахлынула слабость — такая всеобъемлющая, что по сравнению с ней та, что была сразу по пробуждению, казалась бодростью. Я распласталась на кровати будто все мышцы в желе превратились. Судорожно пыталась вдохнуть все еще отзывающейся сильной болью грудью и смотрела в потолок.
Через какое-то время увидела над собой искаженные удивлением лица доктора и Кирилла. При иных обстоятельствах их вид бы даже позабавил, но сейчас я не ощущала ничего. На какие-либо эмоции не хватало сил. Наверное, потому не проявила никакой реакции и на то, о чем заговорили Быстрова с аристократом.
— Похоже, у нее все-таки пробудилась магия, — проговорила доктор, в глазах которой светилась неподдельная радость за меня. — Иногда, пусть и очень редко, но такое случается. Видимо, весь тот стресс, что она пережила за последние дни, и какие-то сильные эмоции все же это спровоцировали.
— Дар воздушника, — уже слегка отойдя от шока, констатировал Кирилл. — Как и у большинства Бакеевых. Нужно будет им об этом сообщить! Скорее всего, тогда захотят снова принять в род, — на его лице появилось довольное выражение.
Нетрудно понять, о чем он подумал. Уговорить моего отца отдать меня замуж за отпрыска одного из великих родов вряд ли станет проблемой. И Кирилл все-таки получит то, чего хочет. Похоже, парень нехило так зациклился на Елене! Я же поняла, что становиться частью этой семейки мне совершенно не хочется. И не только потому, что они снова получат возможность решать мою судьбу. Эти люди меня предали! Пусть не меня лично, но теперь я Лена, а значит, все, что происходило с ней, воспринимается именно так. Не знаю, конечно, может, Бакеевым такое решение далось нелегко, но сути это не меняет.
А еще понять бы, почему в девушке открылась воздушная магия, если обещали мне кое-что другое. Одни загадки и странности. Это была последняя мысль перед тем, как я отключилась.
Переход от больничной палаты к какому-то незнакомому помещению, освещенному мягким светом камина, был резким и дезориентирующим. Обстановка комнаты была чем-то средним между кабинетом и гостиной: два глубоких кресла у разожженного камина, между ними столик с бутылкой вина и фруктами. В других частях комнаты — письменный стол, книжные шкафы и прочее, что создавало довольно уютную атмосферу. Кресла стояли ко мне спиной, и потому я не сразу заметила, что одно из них не пустое. Только когда к блюду с фруктами потянулась чья-то тонкая рука, вздрогнула и невольно отступила. А еще запоздало поняла, что боль в груди, мешающая дышать, исчезла. Я чувствую себя абсолютно здоровой. А еще знакомое ощущение какой-то легкости. Похоже, моя душа снова отправилась в очередное путешествие. Это даже напугало. Я что опять умерла?!
— И долго будешь там торчать? — послышался насмешливый голос из кресла, вызвавший двойственные чувства.
С одной стороны личность Повелителя Теней была мне не слишком приятна, с другой — появилась возможность задать так мучающие вопросы и получить на них ответы. Я молча проследовала к свободному креслу и уселась в него, уставившись на профиль смотрящего на огонь мужчины. Он щурился, как кот на солнце, и неспешно отхлебывал из бокала вино, то и дело закидывая в рот очередную виноградинку. Видимо, начинать разговор первым Гайдрис не собирался. Хочет и сейчас быть хозяином положения, гад такой! Ну ничего, мы не гордые. Сами спросим.
— Может, объясните, что происходит? — хмуро бросила, нагло забирая с блюда какой-то неизвестный мне тропический фрукт.
От вина бы тоже не отказалась, но его мне и не подумали предлагать, а бокал был только один. Уже надкусывая сочную спелую мякоть — нечто среднее между апельсином и персиком, вспомнила о том, что я вообще-то нематериальна. Но как ни странно, смогла нормально прожевать и ощутить весь спектр вкуса.