Эфиррия

— Эви, — позвал Кристэн. — Эви-и-и, — ещё раз протянул её имя и подхватив на руки, уложил на кровать: — посмотри на меня, девочка, — потребовал, нависая над любимой.

Эвелина, всхлипнув, всё же повернула голову и задрожала, когда любимый наклонился и накрыл её губы поцелуем. Томительным и безумно нежным. Едва Кристэн немного отстранился, она, вспыхнув от смущения, потянулась рукой к его паху:

— Я могу…

— Не надо, — перехватил он её руку, лёг рядом и притянул к себе.

— Крис, я понимаю, что тебе нужно…

— Мне нужно, — перебил любимую Кристэн, — чтобы ты посмотрела на меня и не отводила взгляд, потому что я безумно соскучился по тебе. И если бы я хотел, чтобы ты обласкала мой член своими очаровательными губками и языком, поверь — я бы не стал молчать.

— Крис, — Эвелина, покраснев как цветущий на лугу мак, застенчиво спрятала пылающее лицо. От его откровенности кровь вспенилась и в горле пересохло.

— Эви, Эви, — засмеялся Кристэн, прижимая супругу к себе. Её робость и смущение после двух лет супружеской жизни, в которой он приучил её к безудержному сексу, мужчину удивляла, вызывала ещё большее влечение и в то же время пробуждала щемящую нежность. — Лучше расскажи — чем занималась в моё отсутствие?

Эвелина, вздохнув, начала свой рассказ, описывая будни. Как пригласила нянечку, но дойдя до момента с письмом Вистару, замялась. До ужаса хотелось узнать — что за дуэль, которой грозился муж, и состоялась ли она? Но ей было так хорошо в объятиях мужа, так спокойно, что она решила немного отложить продолжение, боясь, что у супруга может испортиться настроение. Поэтому вскинув голову, спросила:

— А ты? Чем занимался? Тебя долго не было, и я переживала, — вздохнула, провела по щеке любимого, заглядывая в его глаза.

Кристэн слушая жену, медленно поглаживал её по спине, а услышав, что она пригласила нянечку, напрягся. Сложить известные факты не вызывало труда — её месячные, напряжённый взгляд, тихое «Прости» и визит той, которая воспитала любимую. Он знал — как сильно расстраивается Эвелина каждый месяц, как трепетно надеется, ждёт беременности. Не раз видел её слёзы и утешал. Объяснял, что время придёт и всё у них получится, что у них вся жизнь впереди, но увы — это мало помогало.

Услышав вопрос жены, Кристэн хмыкнул, поймал ладошку супруги и поцеловав её, приложил к своей груди.

— А я большую часть времени провёл в канцелярии эфира. Отчёты, совещания. Встретился с канцлером. Посидели, выпили, — Кристэн усмехнулся, вспомнив — как они не просто выпили, а напились с давним другом и на утро еле смогли встать. — Провёл совещание с главами семей рода.

Эвелина встрепенулась:

— Ты говорил, что проведёшь собрание рода, — напомнила супругу.

— Я передумал, — пожал плечами Кристэн. Он и не собирался этого делать, знал — какой нанесёт удар по репутации жены, если соберет род и явится без неё. — Обсудили что необходимо сделать, посовещались с казначеем. Так что в ближайшие дни начну объезд владений. Надо заглянуть на несколько предприятий, да и в шахты съездить. Буду рад, если составишь мне компанию, — посмотрел на супругу.

— А можно, — Эвелина чуть замялась, но всё же продолжила: — можно я не поеду? Отработаю в центре и у меня соберутся выходные дни…

— Эви, одно моё слово и у тебя этих выходных…

— Нет, — Эвелина яростно мотнула головой и с мольбой заглянула в глаза мужу: — Не надо никому ничего приказывать. Прошу. Я сама хочу отработать.

Кристэн пристально посмотрел на супругу и со вздохом притянул её к себе.

— Ну хорошо, — отступил он. — Сама, так сама.

— Крис, — позвала его Эвелина, уткнувшись любом в его грудь.

— Да, милая.

— Прости меня. За тот вечер, за то, что не сказала. Я виновата, понимаю это. Прости.

— Эви, давай забудем, — сухо отозвался Кристэн, но в этот раз девушка не желала отступать:

— Послушай, я должна сказать, — говорила жарко, вцепившись в полы его халата, но головы не подняла: — я написала ему.

— Что? — Кристэн рыкнул и сделал попытку отодвинуться, но Эвелина вцепилась в него маленьким клещиком и не отпустила:

— Да, написала. Просила, чтобы он более мне не посылал весточек, что хочу избежать даже случайных встреч. Моё письмо забрала нянечка, чтобы отправить. Но ты можешь завтра поехать к ней и прочитать его, она его придержит на сутки. Крис… я очень, я безумно тебя люблю. Не хочу, боюсь, что ты воспримешь эти случайные встречи неправильно. Мне же… — Эвелина наконец подняла голову и супруг увидел, как её глаза блестят от слёз: — мне никто, слышишь? Никто не нужен кроме тебя. Ты мой мир, ты моя душа, — шептала она и Кристэн не выдержал, рывком перевернул супругу на спину и впился в её сладкие губы.

Тревожное воспоминание о том, что так и не решилась спросить у мужа о дуэли, Эвелина старательно отогнала. Чувствуя, как горят губы от жарких поцелуев, как сладко замирает сердце после всех признаний в любви, она с улыбкой на губах провалилась в сон. А Кристэн ещё некоторое время задумчиво поглаживал супругу по спине.

Его любовь к этой девочке пугала своей глубиной, мощью. Вспомнилась сестра, которая уехала жить за Пепельный океан и тяжело вздохнул. Его никогда не прельщала должность главы клана. Видел, как отец выкладывается, чтобы поднять род, чтобы возвысить его среди других. Дети практически не видели его, потому как отец был постоянно в делах, разъездах. Но он погиб и на собрании рода Кристэн на поединках доказал свою мощь и одарённость. Главенство перешло к нему.

Он был жесток и бескомпромиссен в суждениях. Если бы его сестра раньше встретила любимого и просила отдать её в жёны мужчине со средним даром и из практически неизвестного рода, он бы конечно категорично отказал. Более того, вспоминая себя, знал — ещё и запер бы сестру подальше, где-нибудь в провинции и под охраной.

Но в его жизнь ворвалась маленькая пташка, которая своей светлой улыбкой и наивным взглядом перевернула его жизнь с ног на голову. Он влюбился. И вот тогда сестра и попросила отпустить её. Кристэн на себе почувствовал — что значит любить и гореть в этом огне чувств. Поэтому и разрешил. Несмотря на все общественные пересуды, на истерики, просьбы и угрозы матери, он отпустил сестру. Она уехала с возлюбленным из королевства туда, где их никто не знает. И сейчас Кристэн, получая письма от сестры, был рад, что принял правильное решение — его сестрёнка была счастлива. Она родила двойняшек девочек, была чудесной женой и матерью. И всё это случилось благодаря той, которая сладко сопела в его объятиях.

Глава 11

— Прикройте глаза, — попросила молодая женщина и продолжила через пару мгновений: — а теперь откройте.

Эвелина, стараясь не шевелиться, послушно выполняла просьбы мастерессы визажа, которая колдовала над её макияжем. Едва сдержала счастливую улыбку, вспоминая минувшие дни. Между нею и супругом установились чудеснейшие отношения. Совершенные ошибки и обиды если и не были забыты, то уже не жгли душу, а остались в прошлом. Кристэн каждое утро отправлялся по делам рода, объезжая и инспектируя обширнейшую территорию, а она спешила на работу в центр. Но все вечера и конечно ночи проводили вместе. Смеялись, шутили, много разговаривали. Кристэн постоянно фиксировал понравившиеся ему моменты на тонкие, хрустальные пластинки эфирограмма, а потом показывал их смущающейся Эвелине. Он запечатлевал её улыбки, смех, то, как она иногда задумчиво смотрела в окно.

— Почему ты фиксируешь на пластинки только меня? — спрашивала, хмуря брови. — А если мне будет грустно, и я захочу полюбоваться тобой, когда ты уедешь на очередное задание? Так нечестно! — насупившись, она вскакивала и заставляла мужа настраивать эфирограмм на фиксацию с задержкой, чтобы осталась память их объятий, а иногда и жарких поцелуев.

— И что же ты будешь делать в моё отсутствие, рассматривая эти изображения? — жарко шептал муж на ухо Эвелине. — Смотреть, как я накрыл ладонью твою грудь, как моя рука поползла под твоё платье и…