Страница 8 из 10
– Блёстки! – вдруг закричал Сеня, указывая в воду под камнем-кораллом, с которого мы ныряли.
– Пайетки! – поддержал Джордж, пододвигаясь к братцу. Мы с Юджином тоже поторопыжили из воды, ибо только что спрыгнули, да взобрались на камень вновь.
– Что там? – удивилась я восклицаниям, решив, что просто солнышко отражается в волнах или к нам снова прибыл солнечный Лучик, что путешествовал с нами в заповедном лесу и лестничном лагере.
– Что-то сияет! Не можем понять! – отвечал Сеня, и я наклонилась ближе к воде.
– Рыбки! Это же стая! – ахнула я, и медвежата сели рядом со мною в воду, чтоб увидеть.
– Тише, не баламутьте ноголапами, спугнёте… – тихо произнесла я, а потом увидела, что бесчисленные маленькие блёстушки пускают пузырьки воздуха – значит, они нам что-то говорили. Я шепотнула и переключилась на ментальную речь.
– Намастэ! – я поклонилась, сложив руколапы. Рыбки в ответ махнули хвостами и стали синхронно выписывать вдоль камня знак бесконечности. Их мелодичный хор приветствовал нас удивительным звуком, словно кто-то мощно провёл лапой по всем клавишам фортепьяно. Я пыталась вежливо и тактично переспросить их, но сколько ни пыжилась, не получалось: рыбки отвечали неслаженным хором, и я никак не могла разобрать, чего они хотят. Они гоняли то «восьмёркой», то по кругу, то отплывали, но, снова возвращаясь, пускали пузыри. Я то и дело переходила на ментальную речь, попробовала говорить по-медвежьи и на человечьем, но ничего, кроме растерянной улыбки и поклонов, донести до них не смогла.
– Что это было? – спросил меня Сеня, когда рыбки уплыли.
– Не знаю, – я пожала плечами, но внутри осталось щемяще приятное чувство, а в носу щипало и хотелось плакать, словно от счастья.
– Что они говорили? – спросил Джордж.
– Не знаю, – я вновь пожала плечами и рассмеялась, хлопая ресницами, чтоб прогнать подступившие слёзы. Медвежата ничего не понимали, но дружно обняли меня. – Наверное, это очередной знак от Вездесущего Неба, что всё у нас будет хорошо!
– Тогда – даже лучше, чем просто хорошо! Ведь рыбок было так много и приплывали они много раз, и всё выписывали какие-то знаки… Что это такое? – спросил Сеня, повторяя «горизонтальную восьмёрку» в воздухе…
– Знак бесконечности… – хмыкнула я.
– Во! Значит, настолько всё будет прекрасно! Бесконечно хорошо! – подхватил Джордж. – Смотрите, наши плывут! Поплыли навстречу, расскажем?! – и он стремительно бросился в воду руколапами вперёд да смело поплыл на глубину – туда, где, в случае чего, и до дна не дотянется. Джордж уже мог себе позволить такие заплывы навстречу Крёстному или мне, когда точно был уверен, что его подстрахуют, и расстояние между нами было допустимым. Рисковать понапрасну мы ему не разрешали, а вот проявлять отвагу и упорство – пожалуйста. И Джордж использовал каждую возможность, а Сеня пока слегка трусил и выжидал. А потом, уже на самой грани, когда плыть становилось почти бессмысленно, ибо Родитель приблизился, тоже пробовал себя в экстремальных заплывах.
После купаний мы с Юджином-старшим вдвоём ходили на прогулку до магазинов. Нужно было купить свежей воды и продуктов. По этой жаре мы брали провизию лишь на один приём пищи, если она была скоропортящейся, и на день, если могла храниться. Ибо не знали, сколько здесь простоим и какая шальная идея придёт нам в голову. Прогуливались также парочками, оставляя одного Родителя с детьми. Быт стал проще, приятнее – ведь когда стая в сборе, все дела делаются с особым удовольствием.
В этот день мы закупились свежими помидорками, огурцами и луком для салатов. Папочка съел огромную жареную лепёшку с разными начинками в уличном кафе, а малышам мы набрали чурчхелы.
– Что это? Это что? Ышо! Ышо! Ань-ань-ань! – с подрыкиванием голосили медвежата, когда Крёстный вытянул лапу с разноцветной чурчхелой прямо перед их носом.
– Кто какую зубами ухватит, та и его! – Папочка Медведь, как всегда, предложил забавный конкурс.
– Пахнет странно! – сморщил носик Сеня. Но, видя, как стараются братишки, решил на всякий случай тоже посуетиться, а то вдруг не достанется.
– Укусили? Странно? – уточнил Большой Медведь.
– Ум-ум-ум! Орешки! Вкусно! – промедвежили малыши и стали прыгать снова, но Папочка поднял лапу повыше, и они уже не дотягивались.
– Кто первый зароется полностью в песок, тот и получит чурчхелу! – многоэтапные задачи мы ставили перед медвежатами с раннего детства: это учило их выдержке и терпению. Поэтому они ничуть не смутились, не надули губки, а бросились выполнять задачку. От скорых руколапок поднялась настоящая песчаная буря! Медвежата закопались в мгновение ока.
– Почти как на пляже в Орджоникидзе, когда вы устраивали нам «Весёлые старты»! – произнёс Джордж, вспоминая, как одним из конкурсов было закапывание добровольца всей командой.
– Да, так было весело! Вы, кажется, победили в том конкурсе? – вспомнила Кью.
– В соревновании – нет, продули, а в этом конкретном конкурсе – да! Меня закапывали… – не унывая, говорил Джордж с такой интонацией, словно одержал большую победу. Всё-таки у некоторых мишек уникальная способность во всём находить повод для радости, даже в мелочах!
– А что, те, кто позже закопался, вкусность не получат? – не верил Сеня, подсыпая вокруг себя песок на всякий случай, хотя братья уже остановились и поразевали рты, чтобы Крёстный покормил их, как птенчиков.
– Ладно! Все молодцы! Очень шустро справились! Держите свои чурчхелы! – объявил Папочка Медведь, перестав дразниться.
– Что это такое? – снова уточнил Сеня, пока ждал своей очереди.
– Это традиционная грузинская сладость, которую теперь готовят по всему миру. Называется чурч-хе-ла, – медленно выговаривая название по слогам, ответил Крёстный.
– Я буду звать это чурч… чурч…
– Чи! – закончил за Сеню Юджин Джуниор.
– Чурччурчи! – хором повторила стая.
– Так что там у вас внутри чурччурчи? – спросил Большой Медведь, когда все отсмеялись. Любим мы новые слова выдумывать!
– Орехи какие-то… – начал гадать Джордж.
– Правильно. Мы выбрали разные по цвету и составу. Внутри фундук, миндаль и грецкие орехи.
– А почему они сверху разноцветные… зелёные, жёлтые и красные?
– А это для привлекательности и аппетита. Классическая чурчхела – та, что тёмная – делается из уваренного виноградного сока с добавлением пшеничной муки.
– Вот это сок? – Джордж потянул зубами сладкую оболочку.
– Да, это и есть сгустившийся сок. В нём много витамином и полезных элементов.
– А другие цвета?
– Они тоже полезные, если ты об этом. Просто их делают из других фруктов. Как вы думаете, из каких можно получить зелёный «стручок»?
– Яблочко! Груша! Огурец! Перец! Горошек! Арбуз! – наперебой затарабанили медвежата и расхохотались, увидев, как взметнулись вверх наши брови.
– Ага. Ещё скажите – зелёный лук! – кивнул Папочка Медведь, усмехаясь и подкручивая усы.
Если ты не знаешь правильных ответов, попробуй предположить – вслух или про себя – в чём медвежата были неправы. А потом – какие именно фрукты какие цвета дают чурчхеле. Если ты не видел эту сладость, сразу скажу, что она, кроме зелёной, бывает разных красных, жёлтых и коричневых оттенков.
– Ну, что-то же мы угадали? – уточнил Джордж.
– Киви даёт зелёный цвет, абрикос – оранжевый, груша – жёлтый, виноград – коричневый, янтарная оболочка получается из яблок, красная – из граната. Орешки пронизываются нитью и окунаются полностью в уваренный сок, подвешиваются сушиться на солнышке на пару часов, а потом снова окунаются в сок, чтоб сладкий слой достиг нужной толщины. Видите, ваши орешки словно наряжены в тёплую одёжку? – рассказывал Крёстный.
– Дям! – громко жуя, кивал Юджин.
– Потом чурчхелу снова высушивают на солнце в течение пары недель, а затем на несколько месяцев фасуют по коробкам для выдержки, перекладывая слои тканью…
– Недели? Месяцы? – хором спросили старшие.