Попаданство с вакансией

Остановились возле кузницы. Нас встретил сам хозяин. Рослый, не менее двух метров, мужчина в свободной рубахе, не скрывающей хорошо развитую мускулатуру. Тип лица, как и у большинства, виденных мной, аборигенов. Очень загорелая кожа, видимо сильнó ультрафиолетовое излучение местного солнца. Но волос светло-русый, глаза серые, миндалевидной формы, нос тонкий, прямой. Губы жёсткие, нет чёткой линии, подбородок тяжеловат, гладкий, без ямки. Брови и ресницы чёрные.

На наше приветствие ответил доброжелательно, представился.

— Кузнец Теодор Кэррогес к вашим услугам. Что вам предложить?

— Моё имя сийра Лео. Извини за беспокойство, — сказала я, сойдя с помощью Нортона с коляски. — Нас заинтересовало твоё имя.

— Чем же оно примечательно? — удивился кузнец.

— Вот эта сийрина — Миллиирия ду Кэррогес, наследная графиня, — представила я, сошедшую с коляски, Милли. — Она хочет с тобой познакомиться, как с вероятным родственником.

В глазах кузнеца пыхнуло и погасло удивление.

— Ты дочка сийра Вольдмара? Я был там, — посмотрел на Милли с сочувствием.

Мы с Милли поняли, где «там».

— Ты знал моего отца. А дедушку? — взволнованно спросила Милли.

— Нет. Графа Теодора я не знал лично. Но мне о нём много рассказывал отец. Мой отец тоже был кузнецом и работал у графа. Он был великим мастером. Отец рассказывал, что случилось с графом и какие невероятные изменения произошли с ним.

— Расскажи, пожалуйста, что помнишь, — попросила Милли.

— Пройдёмте в беседку, — пригласил Теодор, окинув наших телохранителей взглядом, как знакомых, но виду не подал.

Варьян привязал Нору, пропустив через петлю в хомуте бичёвку, к коновязи, тоесть, норнисовязи, присоединился к нам. У боковой стены кузницы, куда не проникал припекающий полуденный Вейриис, стояла беседка из пергол, густо оплетённых ярко цветущим вьюном. А за ней, далее вдоль стены, вход в лавку и мастерскую кузнеца-артефактора. В беседке стоял стол, за которым могли бы свободно разместиться десять человек. С двух сторон стола установлены скамьи. На столе… стоял… самовар. САМОВАР!!!

Я с замиранием сердца смотрела на это чудо. Да что я? Парни тоже заинтересовались этим водогреем родом с Земли. Самовар имел простую цилиндрическую форму, сиял отполированной до блеска медью. В первую очередь я обратила внимание на ручку краника. В переплетениях причудливого поворотника крана явно просматривались две заглавные письменные русские буквы: «Ф» и «К». Нижний хвостик «К» поднимался вверх, несколько возвышаясь над буквами, держал на себе шарик из стролла. И я зависла. Случайное совпадение загогулин или это, действительно, русские буквы?

— Сийр Теодор, — привлекла я к себе внимание кузнеца, — эти переплетения что-то означают? И кто автор этого узора?

— Понравился? — улыбнулся Теодор. — Этот узор придумал граф-кузнец.

— Граф-кузнец?! — в унисон воскликнули я и Милли.

— Вы садитесь за стол. Почаёвничаем. Проголодались, поди, по рынку-то гуляя. Сейчас взвара попьём с пирогами.

Сдёрнул с блюда салфетку, под которой оказались, сложенные друг на дружку открытые пироги с мясом, тоненькие, словно пицца. На другом блюде тоже пироги, с ягодами, но пирогами, как таковыми не являлись. Я бы назвала это кулинарное изделие шарлоткой. Меня же удивило, что пироги были испечены в духовке или печи. Мне уже было известно, что печей, типа русской, в этом мире нет. Наверно в прошлые времена не попала сюда душа печника.

Кружки стояли тут же, на столе, накрытые салфеткой. Видать хозяину частенько доводится принимать гостей. Теодор налил из самовара в кружки взвару, разрезал на части два пирога с мясом и два — с ягодами.

— Угощайтесь, — налив и себе кружку взвара, Теодор сел за стол, но пирога не взял. — Угощайтесь, я сыт. Как рассказывал отец, с графом Теодором случилась беда. На него напала банда наёмников. И во время боя с ними, графа похитили. А через год его нашли израненного в лесу. Он никого не узнавал и ничего не помнил. Потом-то память к нему вернулась, и он начал чудить. Ещё до этого, он научился сражаться на шпагах. Тогда многие увлеклись этим оружием, изменив мечу. Шпага легче. Причём ей можно не только рубить, но и колоть. Сейчас уж мало кто бьётся на мечах. Но разговор не об этом. Чудить граф начал в том, что стал ходить в кузню к отцу и учиться у него мастерству. Сам он тоже многое умел. А у отца он, в основном, учился применению магии при работе с металлом. Все дивились: откуда это у него взялось? Стал ходить слух, что с графом произошёл обмен душ. А иначе, откуда у него многие знания, каких не было в нашем мире? Ни в королевстве, ни у других народов.

— Так вот, — продолжал повествование кузнец. — В кузнице граф проводил много времени, но и графством заниматься успевал. При нём, как рассказывал отец, графство ещё богаче стало. Но мы не об этом. Граф не гнушался учиться у не менее талантливого кузнеца, моего отца. Их совместные работы вызывали восхищение. Это они придумали и смастерили замки, ключи к коим подделать невозможно. Каждый замок имел свой родной ключ, один. Запасных нет. Магией такой не открывался. Отмычку к нему было не подобрать. Эти замки были востребованы при изготовлении сейфов и сейфовых сундуков. Мастерство изготовления секретных замков отец передал моему старшему брату. Он так и живёт в графстве Грэфикс, в нашем родовом доме и работает в той же кузне. На секретные замки спрос имеется. На них высокая цена, поэтому брат не бедствует. Они так и называются — грэфикские. Меня же отец выучил мастерству изготовления самоваров, — произнёс название водогрейного агрегата на русском языке, потому что иного названия не придумали. — Самовар — это слово придумал граф. Он много слов придумывал. Граф ковал из старых мечей шпаги с особой закалкой. Этот секрет отец передал среднему сыну. Нас три брата, и каждый обладает секретом какого-то изделия. Самоваров я делаю мало, только на заказ.

— Тогда прими заказ от меня, — заявил Нортон. — Какова ёмкость этого самовара?

— Пять литров. Меньше я не делаю, но могу и гораздо большей ёмкости изготовить. По какому адресу сообщать об исполнении заказа?

Нортон назвал Миллин адрес. Сообщив этот же адрес, сделал заявку на заказ самовара Петрикс.

— И мне тоже, — спохватилась Милли. — Адрес этот же. Только чтобы на ручке краника этот же узор был, и шарики из этого же дерева.

— А вам, сийры, тоже копию делать? — спросил Теодор.

— Не обязательно, — ответил Нортон. — Лучше что-нибудь другое, в отличку. А то у всех одинаковое будет. А вот держатели тоже из стролла можно. Или у тебя что-то другое есть?

— Как же не быть? Есть. — Теодор сходил в кузницу и, вернувшись с мешочком, высыпал на стол разноцветье камней. — Вот, выбирайте. Это уже готовые, заказывал у ювелира-артефактора. На них сильное заклинание защиты от перегрева на пять лет наложено.

— Мне вот эти, — ухватился Петрикс за янтарные держатели, вырезанные в форме плоских ромбов, внутри которых навечно замерли паучок, жучок и муха. Из янтаря сделаны и вставки к ручкам. В них не было насекомых, но были пузырьки. — Мама любит этот вид янтаря и будет рада такому подарку от меня.

Нортон выбрал тоже, как мне назвали, янтарь. Но не жёлтый, а ярко-алый. Держатели были выполнены в форме октаэдра, но в основе не квадрат, а восьмиугольник. Память-то уже подводит, забыла, как называется. И в ручках вставки такой же формы, только вершинки срезаны. А Милличка настояла на копии и не зря. Самовар она получила сразу.

— У меня есть готовый самовар, точно такой же, — сообщил Теодор. — Мне его заказали год назад, но не забрали. — Сходил в кузницу и вернулся с самоваром. — Сийрина Миллиирия, прими от меня в дар, в память о наших родственниках, о своём деде. Если у тебя возникнет нужда, потребуется какое-нибудь кузнечное изделие, обращайся. Приму за честь услужить тебе.

Милли очень растрогалась, даже слезинки в глазах заблестели. Поблагодарив, приняла дар и спрятала в рюкзак.