Попаданство с вакансией

— Странная история, — резюмировал Нортон. — Надо в этом разобраться. А как звали дядю, тётю, их детей? Как называлось то селение или город, где ты жил с дядей?

— Я не помню. Мне нельзя это помнить.

— Что значит нельзя? — удивилась я.

— Не знаю, — со стоном проговорил Варьян, опять хватаясь за голову.

— Прекратили расспросы, — приказным тоном сказал Нортон. — Петрикс, помоги ему.

Петрикс снова обнял голову Варьяна ладонями, что-то прошептал.

— Нет, этот случай упускать нельзя. Будем разбираться, — пообещал Нортон.

— Правильно. Вот и возьмитесь за это дело, — поддержала его я.

— Стеф нас за это по головке не погладит, — вздохнув, произнёс Петрикс. — Без этого дел невпроворот.

— Но и уши драть не станет, — парировала я. — Вот увидите, он ещё сам вцепится в это дело.

— Это точно, — подтвердил Нортон. — Он любит сложные, запутанные дела. Милли, подписывай договор, а я, как свидетель, подтвержу.

Милли расписалась в трёх экземплярах договора, достала из кошеля печатку и приложила к своей росписи. Вспыхнуло на мгновение свечение, и на бумаге появился оттиск печати. Я заворожено проследила за этим действом. «Магическая печать», — догадалась.

Нортон проделал то же самое. Ярод взял свой экземпляр, посмотрел на подпись и печать Нортона и вскинул на него удивлённый взгляд. Нортон сделал вид, что ничего не заметил.

— Милли, — обратился к девушке Нортон, — завтра отнесёшь один экземпляр в гильдию природников, возьмёшь у них лист с расценками работ.

— Ярод, — обратилась новоиспечённая хозяйка к садовнику, — мы комнату тебе приготовили, можешь вселяться.

— Спасибо, но комната мне не нужна, — отказался от проживания в доме Ярод. — В саду есть небольшой флигелёк. Я там жил, туда же и пойду.

— Но там, наверно, нет мебели, — обеспокоилась я. — В доме пусто, как в новостройке.

— Так это хозяева, когда уезжали, всё вывезли. Что распродали, что на первый ярус свезли в лавки вещей, бывших в употреблении. А во флигеле ничего не трогали, оставили для другого садовника.

Ярод пошёл на выход и мы вслед за ним. Посмотрим, что там за флигель. У меня возник ещё один повод удивлению. Я, наверно не скоро привыкну к чудесам магии, хоть и начитанная. Одно дело в книжке выдумки прочесть, а другое — своими глазами увидеть.

От взмаха руки садовника и произнесённых нескольких слов, перед нашим взором возникла дорожка, покрытая каменной плиткой. По ней мы и направились вглубь сада.

— Иллюзия, — пояснила мне Милли. — Будто бы тут тоже заросли травы.

Флигелем оказался самый обыкновенный деревенский дом, сложенный из брёвен под тесовой крышей. Только трубы над крышей не возвышалось. Но на коньке был укреплён флюгер в виде человечка, разгоняющего метлой облака. «Зацепившееся» за метлу тёмное облачко указывало направление ветра.

Мебель во флигеле, действительно, была. Небольшая кухонька с набором утвари, с соответствующей мебелью и обеденным столом на четыре человека. Гостиная с диваном, парой кресел, небольшим низким столиком, вроде журнального, у окна. Спаленка с односпальной кроватью, за которой в стене дверь в совмещённый санузел, вполне по земному современный. И кабинет, совмещённый с лабораторией. Оборудование на месте, в шкафу книги и свитки. Такое впечатление, что хозяин жилища вышел ненадолго. Флигель сохранялся в стазисе, а теперь его расконсервировали.

— А здесь уютненько, — оценила я жильё. — Ярод, ты сам будешь готовить? Зачем это тебе? — обеспокоилась пропитанием садовника.

— У вас же пока нет повара. Будет повар, я буду питаться в доме. А пока буду готовить здесь.

— Ярод, — обратилась к садовнику Милли, — по всем вопросам, касательно садово-огородных дел, обращайся к сийре Лео, — представила меня. — Она моя маммия и вообще главная по хозяйству, — походя, взгромоздила Милли на меня дела хозяйственные.

— Вот и ладненько, — довольно произнёс Ярод и оценивающе окинул меня взглядом с головы до ног.

«Что это он меня так осмотрел, словно прикинул, справлюсь ли я с хозяйством в силу возраста или что-то другое имел в виду?».

— Ярод, мы ужинать пойдём в едальню. Пойдём с нами, — пригласила Милли.

— Спасибо, хозяюшка. Но я уж тут разогрею, что с собой принёс. Я вот ещё что спросить хотел. Вы норнисов покупать будете?

— Будем одного, — ответила Милли. — Нам коляска нужна. А что?

— Когда купите, выпустите его попастись в саду. Он тут лишние кущи пообъест.

Флигель осмотрели, жильё одобрили и отправились в дом. Два экземпляра договора так и лежали на столе. Я взяла один в руки и попыталась рассмотреть печать Нортона. Чему же удивился Ярод? Но, сколько ни всматривалась, разобрать ничего не смогла.

— Не пытайся, Лео, всё равно не рассмотришь, — с улыбкой проговорил Нортон. — Магическую печать нужно смотреть магическим зрением, а у тебя его нет. Но стоит попытаться его развить путём простых тренировок.

— Но я, же, видела магическую сетку от насекомых, — вспомнила я нашу первую ночёвку в лесу.

— Когда и где ты видела магическую сетку? — спросил Нортон.

— В первую ночь мы с Милли ночевали в лесу. Она обсыпала защитную границу нашей стоянки, и мы легли спать. Но зазудел комар и Милли взмахом руки накрыла нас куполом из зелёной светящейся сетки.

— Ты не специально присматривалась, а увидела случайно. Так? — продолжил пытать меня Нортон.

— Так, — согласилась я.

— Значит, путём тренировок ты сможешь развить магическое зрение, — резюмировал Петрикс.

Вдруг со второго этажа донёсся громкий, протяжный детский мявк. Мы с Милли посмотрели друг на друга и рванули наверх. В нашей гостиной на полу стояли две спальные корзины леополек. Но оба детёныша обнаружились в одной. Они прижимались друг к дружке и блажили во всю глотку.

Мы подхватили малышей на руки и попытались успокоить. Если Полли на руках мамки-хозяки жалобно поскуливала, то Лёвка возмущался по-мужски. Во-первых, он попытался меня укусить или поцарапать, наказать за забывчивость. Я ухватила его за шкирку и держала на вытянутой руке. Тяжёлый, гадёныш. Он продолжал недовольно мне что-то выговаривать. Я встретилась с его взглядом. В его глазах плескался страх. Он ещё не мог слать ментальные картинки, но я его поняла.

Осваиваясь в новых корзинках, они, слыша нас, спокойно уснули. Когда проснулись, поняли, что в доме никого нет. Заволновались. Лёвка перелез к Полли, чтобы было не так страшно — мол, давай бояться вместе. А когда мы пришли, но к ним не поднялись, они устроили скандальное возмущение.

Лёвка, повыговаривав мне ещё пару минут, безмолвно повис у меня в руке. Я прижала его к себе и стала вымаливать прощение. Говорила, какой он смелый, умный мальчик. Рассказывала, посылая ментальные картинки, каким он вырастет могучим, сильным и храбрым. Говорила так, как говорила бы с ребёнком. Лёвка уткнулся мне в ямку под подбородком, сопел ещё сердито, вздрагивал. Я не выдержала, приподняла и поцеловала сначала в лобик, потом в оба синих глазика.

Милли тоже ворковала с Полли, успокаивая малышку. Потом мы обе поклялись своим воспитанникам и себе, что больше никогда не оставим их одних, пока он не вырастут, что смогу постоять за себя. Посадили в переноску и спустились вниз.

Парни о чём-то тихонько переговаривались. Встретили нас сочувствующими взглядами.

— Успокоили мамки своих детёнышей? — со смешком спросил Петрикс.

— Чего они шум-то подняли? — спросил Варьян.

— Так мамок потеряли, — объяснил Нортон. — Напугались. Маленькие ещё совсем.

— Интересные. Сколько им? — склонился над переноской Варьян, которую я поставила на стул рядом с собой. — Погладить можно?

— Нет, Варьянчик, — не разрешила Милли. — Вот подрастут, будут по дому свободно бегать, они сами решат, кому позволить себя погладить, а кому нет. Маммия, сколько им уже?

— Ты же записала, когда они родились? Вот и посчитай.

— Милли, ты записи ведёшь? — поинтересовался Петрикс.

— Маммия велела, чтобы я вела дневник наблюдений. Сказала, что реферат придётся писать.