Ведун

Нормально усесться и насладиться запахом хорошего табака Ванька не успел, напротив дома снова остановились три вчерашних бронированных внедорожника.

— Оп-па, — подорвался он как ужаленный. — Я побежал деда предупрежу.

Проводив взглядом буквально испарившегося Ваньку, посмотрел на калитку, в которую как раз входил Цапыгин, в этот раз не один, что меня почему-то немного напрягло, его Виталий Корзун сопровождал, один из сильнейших воздушных магов анклава.

— Здравствуй, Александр, — первым поздоровался со мной Сергей Андреевич, Корзун же только кивнул, приветствуя, и с интересом принялся рассматривать меня обновленного, в этом виде ему совсем незнакомого. — Мы присядем?

— Пожалуйста, — равнодушно пожал я плечами, делая вид, что их приезд меня совсем никак не обеспокоил и не заинтересовал.

Поднес сигариллу к губам, втянул в себя ароматный дым, наглеть не стал, выдохнул в сторону, после чего поднес ко рту чашку с кофе, сделал маленький глоток. И всё это под неодобрительным взглядом Корзуна, которому совсем не понравилось, что я не спешил подрываться и стоя приветствовать его начальника.

Но сам Цапыгин на этот мой демарш совсем не обратил внимания, усевшись в кресло, в котором до этого Ванька сидел, и также как и тот — носом повел, витающие тут запахи в себя втянул.

— Хм, — хмыкнул он одобрительно, да заинтересованно бровь заломил, но спросить ничего не успел, Ванька прибежал.

— Здравствуйте, Сергей Андреевич, Виталий Викторович, — поздоровался он с гостями, и быстренько сгрузил на столик поднос с сахаром, молоком и тремя кофейными, такими же, как и моя, белоснежными, с золотистым ободком и такого же цвета ручкой, чашками.

На этом Ванька не остановился, едва с ним в ответ поздоровались, скороговоркой выпалил, что дед сейчас подойдет, метнулся к небольшой пристроенной к дому бытовке, достал оттуда еще два кресла, притащил к нам, забрал сахарницу, которую я до этого использовал, и тут же усвистал в дали дальние, оставив нас одних.

— Угощайтесь, — кивнув на кофейник, решил я проявить гостеприимство, раз один хозяин нас покинул, а второй еще не подошел. — Кофе еще не остыл, Анна Валентиновна только заварила.

— Спасибо, с удовольствием, — Цапыгин даже не подумал отказываться, и Корзун тут же принялся чашки ароматным черным напитком наполнять.

В отличие от меня, они его молоком портить не стали, но, прежде чем сделать глоток, прикрыли глаза и втянули в себя уже позабытый аромат настоящего кофе. Ну да, даже правителям сейчас такая роскошь недоступна, так как для получения хорошего кофе нужен доступ в океан, а это в данный момент невозможно. Если по рекам и немного по морям уже успешно плавают, то вот после выхода в океан еще никто оттуда не возвращался. Не одни смельчаки уже сгинули, что решили по-новому другие континенты открывать. Что тому виной, люди или может чудовища там какие завелись, никто не знает, и даже слухов… хотя нет, слухов как раз хватает, но достоверных нет. Так что многое из того, что раньше было доступно всем, теперь только на картинке и можно увидеть.

— Совсем недурно! Я бы даже сказал — превосходный вкус и аромат, — сделав глоток, похвалил кофе Цапыгин, и как бы между прочим поинтересовался: — Это, я так понимаю, ты с того света с собой прихватил?

От такого вопроса у меня глаза на лоб полезли.

«Откуда знает? — меня чуть паникой не захлестнуло, ведь о моем путешествии в другой мир никто не знает, кроме разве что… — Приведение настучало?»

Спас меня Иван Андреевич, подошедший к нам с еще одним кофейником в руках. И пока они здоровались, да обменивались дежурными фразами, я в себя успел прийти, отбросив в сторону ту пришедшую в голову бредовую мысль. Так что, когда хозяин дома присел в свободное кресло и спросил:

— О чем беседуете?

Я уже снова из себя саму невозмутимость изображал, спокойно дымил сигариллой, под его неодобрительным взглядом, что он на меня бросил, но так ничего и не сказал, снова на Цапыгина посмотрел, ожидая ответа.

Ну тот и пояснил, заодно мне стало понятно, почему он с сопровождением в этот раз пришел.

— Да вот, провели допросы Саферова и Тарноруцких, много интересного узнали… от Саферова. Остальные Тарноруцкие вообще не при делах оказались, ничего не знали о планах своего отца и деда. Ну так вот, Саферова разговорили, и он утверждает, что не может Саня Мещерский живым быть. Убили, говорит, его, в чем он всеми богами божится, так как сам это убийство и организовал. Вот я и спрашиваю у «Александра» — выделил он интонацией мое имя, мол сомневается, что это я и есть. — Как оно там, на том свете, и как умудрился вернуться, да еще и столь божественный напиток с собой прихватить.

Цапыгин замолчал, снова к кружке к кофе припал, а вот Корзун с моего лица взгляда не сводил, не знаю, что там пытается высмотреть. Я же, после произнесенной речи, окончательно успокоился. Даже хмыкнул про себя, какие до этого мысли глупые в голову приходили.

— Или все же не вернулся? — сделав глоток, Цапыгин, как и Корзун, пристально мне в глаза всмотрелся.

Видимо понял мой намек Сергей Андреевич, вот и в сомнениях теперь: признавать меня живым или нет? У них ведь уже есть ведун, во многом от них зависящий и который головы правителям не режет, что ему очень не понравилось, несмотря на хорошие в прошлом отношения с моей семьей. Но они у него и с семьей Тарноруцких были не менее хорошие, так что, если бы не сидящий сейчас молча хозяин этого дома, легко бы это и сделали. Вернее, не сделали, не признали бы меня, объявили бы мошенником.

Отвечать ничего не стал, вместо этого поставил кружку на стол и вытянув перед собой руку, начал светопреставление. Снова кисть покрылась золотистой пеленой, которая на стол полилась, растекаясь по нему и быстро истаивая. Поменял цвет «водопада» на изумрудный, потом красный, и снова вернулся к золотистому. Всё это время не сводил взгляда с Цапыгина, что с показным равнодушием за мной наблюдал. А может и не с показным, ему действительно было пофиг. Посмотрел на Корзуна, что было напрягся, но тут же расслабился, опознав простую диагностическую технику, снова на Цапыгина взгляд перевел, но теперь уже не молча.

— Ну как, Сергей Андреевич, узнаете? — Еще раз изменив цвет, я прекратил действие техники, что хотел, уже показал. — Не вашего ли сына у вас дома я с такими спецэффектами лечил? Именно при вас меня дед тогда чихвостил за это, а вы меня защищали. — Цапыгин никак на это не прореагировал, но мне ответ уже и не требовался, меня, как говорится, понесло: моя смерть, смерть моей тамошней семьи, особенно болезненная для меня смерть деда… слишком много смертей близких мне людей. — Хвалили, при необходимости велели обращаться, обещали всякую поддержку, — чуть не выплюнул я последние слова. — Хороша поддержка! Стоило деду помереть, так сразу своих ручных чинуш прислали, описать, оценить и оприходовать на нужды анклава, — как он недавно мое имя, я также выделил интонацией «нужды анклава», — имущество почившего ведуна. И знаете, — усмехнулся я криво, откидываясь спиной на спинку кресла, — теперь я понимаю, почему дед деньги не хранил в вашем банке. Видимо он знал то, чего до этого момента не знал я… зато теперь прекрасно знаю. Жаба задушила, Сергей Андреевич? Решили воспользоваться ситуацией и стать еще немного богаче?

— Язык попридержи, — не выдержал Корзун, его, в отличие от хозяина, мои слова из себя вывели.

— Виталий Викторович, как же я про вас то забыл, — я тут же на него переключился. — Как ваши близнецы, живы-здоровы? Привет жене передавайте, которая так нервничала, излишне накручивала себя во время беременности. И не я ли к вам в Нижний приехал и ее успокаивал? — снова на миг запустив «золотистый водопад» с руки, показал, как именно я ее успокаивал. — Или вы другого такого ведуна знаете, который также может? И ведь она успокоилась, помогла ей эта бесполезная иллюминация. Или вы тоже считаете, что это был не я, и сидит перед вами тут сейчас злостный злоумышленник, который, вот гад такой, смеет претендовать на свое имущество, которое ваш хозяин уже своим посчитал?