Страница 16 из 29
— Это? — Светлана обернулась и остановился. — Генерал армии Гордеев Петр Николаевич, кавалер ордена «Красного знамени» и ещё множества наград. Это можно в интернете почитать, пойдём.
«Генеральша Гордеева Аполлинария Илларионовна. А что? Звучит пожалуй. Только как наш простой деда Митрич, оказался связан с птицей такого полета? И как она сказала — „старая ведьма“? Либо это чрезмерная самокритика, либо род занятий. Наверное, я больше поверю во второе, учитывая цель нашего визита». — с этими мыслями она добралась до пункта назначения.
Кухня, куда горничная привела Аню, встретила сногсшибательным ароматом какого-то блюда, напомнив ей, что уже время обеда, а завтрак так и не случился. Светлана открыла резной буфет и выудила оттуда склянку с бурой жидкостью и стакан. Поставив перед Аней, наполнила до середины и выразительно кивнула, мол, пей. Когда бабушка Маша хваталась за успокоительные капли, то десять капель ей приходились за норму. Половина стакана — это не слишком ли много? В сущности непонятно, хорошо или плохо: состав неизвестен, основное действующее вещество не изучено, а процент спирта и вовсе тайна. Но отказаться от угощения в гостях, даже такого своеобразного, Аня не могла. Она почувствовала, что здесь не причинят вреда, потому взяла стакан и сделала глоток. Настойка была приятной: густой травяной вкус, не приторная и не крепкая. Одновременно похожая на что-то и непохожая ни на что. Оказалось, половина стакана — очень мало.
Плюхнулась на садовое кресло Аня с ровным сердцем. Дрожь в коленях ушла, а в голове появилась необыкновенная ясность. Плацебо ли это, или действенный рецепт, но настойка сработала, придав уверенности и собранности. Эффект схлынул после первого же вопроса хозяйки:
— Полагаю, ты невинна?
— Какое это имеет значение? — вспыхнула Аня, покраснев до ушей.
— Значит так: волосы распустишь и разденешься донага, впрочем ладно, можно накинуть тонкую сорочку. На закате зажжешь травы, что я дам, и трижды обойдешь деревню. Только смотри, чтобы не происходило за твоей спиной — не оборачивайся. Иначе круг порвешь и все напрасно. Даже если мать родная о помощи молить будет, ты вперёд иди. Первый — самый трудный, а потом легче станет. Все сделаешь — спи спокойно, в деревню Лихо не войдёт.
— Лихо? Которое из детских сказок? — непонимающе вклинилась Анна.
— А ты думаешь сказки на пустом месте сочинили? — поджав губы ответила дама. — Нечисть эта одна из самых опасных: пробуждает в людях низменные черты. И коль всем кругом плохо, то ей хорошо. Присасывается как пиявка и душу человека отравляет: кому злобой, кому тоскою, кому завистью. А когда совсем распоясается, то убивать начинает, своими или чужими руками уже значения не имеет. И почему я должна это рассказывать?
— Это лихо можно убить? — нетерпеливо подскакивая на стуле выпалила Аня.
— Как у вас все просто! Нельзя убить то, что и не живёт, — изумилась Аполлинария Илларионовна.
Святослав, который до того безразлично рассматривал сад, наконец вступил в разговор:
— Как от него избавиться?
— А вот этого я уже не знаю! — чрезмерно громко вскрикнула дама. — У меня специализация другая. И вообще, чертополох кончится — приезжайте, дам ещё. А сейчас предлагаю завершить этот разговор и пройти в столовую отобедать.
Мужчина резко поднялся со стула.
— Просим прощения, но мы вынуждены отказаться от столь заманчивого предложения. Возникли непредвиденные дела. Ещё раз прошу нас извинить, — натянуто, но вежливо откланялся Свят.
«Нас? Я бы пообедала. С чего это он за двоих решил?» — про себя негодовала Аня, вспомнив ароматы витающие по кухне. К тому же Аполлинария Илларионовна ей понравилась, и не хотелось бы так грубо покидать ее после того как она помогла.
Хозяйка словно бы услышала это и сказала мягко:
— Деточка, можешь приезжать в любое время. Ты девушка интересная и, не скрою, буду рада компании.
Эти слова изумили Аню, но вместе с тем и успокоили.
— Спасибо Вам огромное за помощь. — ответила она.
У ворот они подобрали увесистую корзину полную сухого чертополоха, которую принесла туда Светлана, и на натянутой ноте распрощались.
Солнце неумолимо катилось за горизонт. Через десять минут оно коснется верхушек леса. Под ногами беззаботно стрекотал кузнечик. Теплый вечерний ветерок колыхал травяное озеро, но прикосновения не грели Аню: стоя в одной сорочке до пят, она чувствовала себя обнаженной и уязвимой.
Интернет сообщил, что солнце скроется за горизонтом через пятьдесят минут, а значит начинать нужно сейчас. Путь из одного конца деревни в другой занимал у нее примерно семь минут. Умножить на два, а затем на три, плюс несколько минут форы. Должна уложиться в сорок пять. И почему она не уточнила, что будет если совершить этот ритуал раньше, или вовсе опоздать?
Вытащив добрый пучок сушеного чертополоха, задумалась: хватит ли его на круг? Навряд ли. Сухая трава горит очень быстро. А что если взять с собой корзину? Едва ли наличие посторонних предметов в руках способно нарушить ритуал. Поколебавшись с пол секунды Аня подхватила под локоть ношу, подожгла зажигалкой высушенный букет и двинулась вперед.
На ближнем участке косил траву дядя Миша. Увидев столь необычное шествие, остановился, оперся о косовище и с нескрываемым интересом проследил за юной соседкой. Заметив первый любопытный взгляд Аня втянула голову в плечи и покрылась гусиной кожей.
«Началось.» — подумала она удрученно. — «Сейчас вся деревня высунется посмотреть на то, как внучка Николаевых с ума сходит. И будут не так уж и не правы.»
Аня горько усмехнулась сама себе.
«Господи, что я делаю?»
День выдался слишком сумбурным и у нее не осталось возможности крепко подумать над произошедшим. Вначале она была напугана, потом стушевалась под чинным взглядом Аполлинарии Илларионовны, а затем разозлилась на всех вокруг. В вихре этих эмоций потерялись собственные соображения на счет происходящего.
Бабушка, когда услышала пересказ того, что поведала генеральша, даже в лице не изменилась.
«— Что же, если она так сказала, значит так оно и есть. — отвечала она.
— Ты веришь в то, что дым от горящего сена способен обезопасить деревню? — Аня тогда устало опустила голову на стол. Не то, чтоб ей не хотелось уберечь от беды как можно больше людей, ведь это родня, друзья, знакомые, просто коробило, что все теперь зависит от нее и странноватого ритуала, принцип действия которого был непонятен. — Ладно. Кто вообще такая эта Гордеева?
— Ведьма, — баб Маша пожала плечами.»
«Ведьма, конечно ведьма» — думала Анна, проходя половину первого круга. — «Бабушка нисколько не удивилась словам старой генеральши, и в действенности обряда не сомневается, а я не верю, хотя видела эту тварь собственными глазами, даже касалась ее. Ночью все казалось другим, а теперь в разгар дня страх ушел и тот ужас стал дурным сном. Нет! Это было взаправду. Перестать доверять себе я не могу. И если есть хоть малейший шанс, что лихо в деревню не войдет после моих хождений, то я обязана схватить его и не отпускать. Пусть это и будет выглядеть глупо в глазах окружающих.»
Наконец договорившись сама с собой Аня продолжила идти. Первый пучок травы уже догорел, и пришлось взять свежий. Стараясь не о чем не думать и не смотреть по сторонам она шла вперед глядя под ноги. Окружная дорога свернула, привела до крайнего дома.
«Вишневский Святослав Алексеевич, собственной персоной в нашем Выселке. Кто бы мог подумать? Странный человек конечно. Играет в простого парня, но остается себе на уме. Иной раз промелькнет такое выражение, будто он и не здесь вовсе. Хотя, чего же тут удивляться? Птица не нашего полета. Пред ним открыты все двери этого мира, а он в дауншифтеры подался. Зачем? Да и с ведьмой-генеральшей странно себя вел, будто они друг друга на дух не выносят, хотя говорил, что впервые видит. Пойти спросить?»
Аня запнулась, притормозила и уже было хотела свернуть к калитке, как вдруг одернула себя. Сперва закончить! К тому же он уже рассказывал, почему приехал сюда. Понятнее не стало конечно, все еще сквозит недосказанность, но это точно подождет полчаса.