Невеста из тумана

Если сейчас Ристар строго накажет любимую младшую дочь за попытку невероятно жестоко навредить молоденькой служанке, которой заинтересовался её отец, за месяц, что пройдёт до свадьбы, это событие ещё не забудется. Слуги, приближённые, воины гостей и хозяев всегда тесно общаются между собой, и, между делом, много болтают, сплетничают, судачат обо всем на свете. Неприглядные рассказы о поступке Лисии обязательно дойдут до многих ушей, возможно, даже, в преувеличенном или искажённом виде. И тогда, слава о дочери Меченого, как о дикой ревнивице, разлетится быстрее ветра. В таком случае, о будущем выгодном для лаэрдства браке не только самой Лисии, но и Миллы, как её сестры, можно позабыть. Нет, Ристар не мог допустить этого.

Что касается Роны и жены Чарда… В настоящее время, когда в замке нужно подготовиться и принять такое огромное количество важных гостей, сыграть свадьбу, собрать обоз с приданным для Беллы, хозяин замка просто не может себе позволить лишиться старшей экономки и главного управляющего. Тем более, оба не просто служили ему верой и правдой многие годы, но и были весьма трудно заменимы на своих местах.

Жанетту, несмотря на то, что красавица ранее была его фавориткой, единственную, Ристару было бы абсолютно не жаль потерять. Но, увы, она не только жена управляющего, но и в этой истории шла в одной связке с Лисией и Роной, поэтому также избежала наказания.

Меченый решил спустить с рук покушение на здоровье фаворитки всем трём заговорщицам. Сделал вид, что поверил их оправданиям и объяснениям произошедшего. Поверил им. Не Елизе.

Он видел, чувствовал, что любовница осталась, мягко говоря, недовольна таким поворотом событий. И хотя девушка стала непривычно уступчива и послушна, но огонь и жар их ночей куда-то исчез. А Ристар очень хотел вернуть его.

Весь месяц Меченый заваливал обиженную фаворитку всевозможными подарками. Он потакал всем её капризам. Например, позволил девочке организовать собственную мастерскую. Да, что там говорить! В то время, когда все в замке с ног сбились, занимаясь подготовкой к приёму гостей, к свадьбе, сборами и пошивом приданного, Ристар освободил от работы не только Елизу, но и эту её Фису.

Рыжая упрямица не поддавалась.

Только в ночь накануне приезда гостей Меченому, наконец, удалось сломить её сопротивление. Елиза ответила ему! После бурных часов любви Ристар, впервые в жизни, уснул в одной постели с женщиной. Подобного опыта у него не было даже с жёнами! Всю ночь прижимать к себе упругое нежное тело котёнка, вдыхать аромат её кожи оказалось так сладко!

Однако утром идиллия закончилась.

Когда Ристар озвучивал запрет на выход из её комнаты, он понимал, что Елизе вряд ли понравится перспектива просидеть под замком все празднества. Ему было невыносимо досадно снова разрушать с таким трудом возвращённое желанное отношение к нему любовницы.

Меченый, неожиданно для себя, в первый момент даже попытался объяснить свой приказ: «в замок прибывает сын Стефана и брат моей будущей жены. Я не собираюсь мозолить ему глаза видом своей фаворитки».

Однако, нелепо было ожидать понимания его поступков и решений от обычной служанки. Лаэрд быстро осознал бессмысленность этого, поэтому просто приказал девчонке поспешить. Знаменательный день настал, и дел у него было намечено невпроворот.

Елиза одевалась медленно и неловко. На Меченого накатило раздражение. Девчонка снова надулась, даже, захныкала, попыталась демонстративно снять подаренный ей накануне рубиновый комплект. Да… видимо, зря он рассчитывал, что шикарный набор украшений и его бесконечная нежность этой ночью смягчат впечатление любовницы от запрета покидать свою спальню, пока в замке находятся гости.

— Оставь! — рыкнул на капризницу, и она утихомирилась.

Впрочем, хныкать не перестала, чем раздражала Ристара неимоверно. Распустил он девчонку. Совсем страх потеряла. Вместо того, чтобы молча и с благоговением выполнять любые приказы лаэрда и со счастливой улыбкой прижимать к груди его подарки, она капризничает! И это тогда, когда у него совершенно нет времени, ни на игры с ней, ни на воспитание. Что-то в выражении лица рыжего наказания насторожило Ристара. И он решил, чтобы девушка не взбрыкнула, и не выкинула какую-нибудь глупость, приставить к ней охрану, которая будет стеречь её всё время, пока в замке будут гости.

Уходя, Елиза выглядела такой расстроенной, что в душе Меченого шевельнулась жалость.

Однако, он не мог допустить, чтобы фаворитка сидела за одним столом с братом его будущей жены. Более того, позволять ей, вообще, показываться в парадном зале, также, было неприемлемо. Пусть он никогда не видел своей невесты, но неподобающе развлекаться с любовницей, пока его будущую жену ищут её почти отчаявшиеся родные и его собственные поисковые отряды. Конечно, Филиппу, так или иначе, донесут о фаворитке Меченого. Но, иметь любовниц для лаэрда — это нормально. Главное, не придавать им значения и не выставлять напоказ перед родственниками будущей жены.

Поэтому Елиза посидит взаперти, как миленькая. А потом, пусть не сразу, но он снова добьётся от неё ответных жарких ласк в постели. Так даже забавнее.

Не зря Меченый так торопился приступить к делам. Уже к обеду дозорные с главной башни сообщили о появлении южного обоза в зоне видимости. Ристар едва успел проверить устранение всех недочётов и полную готовность служб замка к приёму гостей.

Жених со свитой прибыл. И замок загудел, как потревоженный пчелиный улей, встречая и размещая дорогих гостей.

Вечером, в честь прибывших, был устроен праздничный приветственный ужин, сопровождаемый торжественным представлением бродячих артистов, которых, кстати, специально пригласили в замок на всю свадебную неделю.

Чард носился, как угорелый, чудесным образом поспевая, и тут, и там, и здесь. Ристар был очень доволен — управляющий не подвёл его и великолепно справлялся с приёмом гостей. Южный лаэрд явно был доволен, и встречей, и своими покоями, и размещением своих людей, и в целом, гостеприимством будущего тестя.

— Какие удивительные свечи у вас в подсвечниках. Этот тонкий освежающий аромат в отведенных для меня покоях явно исходит от них. Наверное, они весьма дорогие? Знаете, я бы приобрёл ящик таких для своего замка. Кто поставщик? — спросил южанин у хозяина замка в неспешном разговоре за праздничным ужином.

— Это наше собственное производство. В приданном Беллы есть три ящика таких свеч, с разными ароматами. — довольно ответил Ристар. — Позже можем обсудить цены на регулярные поставки или, даже, секреты изготовления.

Этот разговор напомнил лаэрду о фаворитке, запертой в своей комнате. Это ведь Елиза придумала ароматные свечи, когда пряталась в свечной мастерской. Нет худа без добра. Впрочем, Меченый и так не забывал о своей любовнице. За целый день у него и минуты не было свободной, но нашлось время лично проследить, чтобы обиженному котёнку относили подносы с самыми лучшими яствами. Хотелось подсластить этой капризуле горькое заточение. Кроме того, вечером Ристар послал к девушке в комнату менестреля. Актёр, несмотря на его старость и немощность, чудесно поёт сказки, наигрывая на виеле. Наверняка, он своими проникновенными песенными балладами о любви или приключениях отменно развлечёт Елизу.

Меченый усмехнулся, вспомнив потрясённое лицо Роны, когда она получила приказ отвести бродячего актёра в спальню мастерской красок для лица, чтобы развлекать его фаворитку. Экономка даже с лица спала. Подобной заботы даже жёны и дочери лаэрда никогда в жизни не удостаивались. Та же Белла, которая по традиции накануне свадьбы не должна видеть жениха, весь этот вечер просидит в своей комнате одна-одинёшенька. Похоже, в этот момент старая интриганка поняла, что зря выступила против Елизы, и её дни в замке сочтены. Если Лисия его дочь, а Жанетту прикрывает Чард, то Роне не за кого спрятаться. Ристар уже решил, что вышвырнет её из замка первой, сразу после того, как уедут гости. Кстати, это будет хороший способ погасить обиду любовницы за недельное ограничение свободы и запрет на участие в празднествах. Жанетта и Лисия пока останутся, но Ристар найдёт способ приструнить обеих, чтобы больше не доставляли проблем его женщине. Главное, Меченый выяснил, что непосредственно управляющий не участвовал в заговоре против Елизы, и это хорошо, потому, что терять верного и умелого Чарда лаэрд очень не хотел.