Страница 26 из 59
— Выходит и вам он нужен, господин комиссар?
— Нет-нет, что вы! — встрепенулся Витте. — Зачем мне связываться с… возмутителями спокойствия. Мне в этом году на пенсию. Зачем мне все это? Этот Губер нужен моему начальству.
— И кому же?
— Генеральный прокурор Георгий Новак лично, — он поднял вверх указательный палец, — дал распоряжение объявить его во всеобщий окружной розыск. Что послужило причиной, не знаю. Официальная версия — убийство двадцать четвертого числа прошлого месяца внесоциального элемента Аркадия Шамшагана. Странность его в том, что произошло под носом у полиции, но… лично я не верю, что это дело рук того бродяги. Есть сомнения…
— Ну-ну, продолжайте.
Витте замялся.
— Дальше… вот, ищем. Прилагаем все силы.
— А при чём тут Кариди? — невзначай поинтересовался Феликс.
— Так он последним видел Губера. И с убитым разговаривал последним. Это какой-то замысловатый треугольник получается — бомж, бродяга и инспектор полиции.
Витте подумал и добавил:
— Но думаю я, что не в убийстве дело. Тут кое что… — чуть слышно сказал он и махнул головой в сторону двери, — кое, что интересное рассказала мне ефрейтор Норман.
Феликс вопросительно посмотрел на комиссара.
— Да-да, я — стреляный воробей. Чувствую, куда ветер дует. А дует он в сторону пришельца. Роза считает, что это — болезненные видения от переутомления, но… я, конечно, её понимаю, но…
Комиссар съёжился и машинально огляделся, будто в комнатке они были не одни.
— Лично я придерживаюсь иного мнения.
Он подался вперед и доверительно произнес:
— Не станет сам прокурор, который вхож в Совет и лично играет в гольф с… ну вы понимаете меня… так выходить из себя из-за какого-то ЧП на полицейской стоянке. Все это — липа. Ему нужен пришелец. Я догадывался, а сейчас уверен, всё, что рассказала мне Роза — правда.
— Та-ак, — Феликс почесал подбородок и как можно непринужденней спросил: — И что же она вам рассказала? Не стесняйтесь, мы же союзники.
— Да-да, — Витте оживился, — вот видите, я вам полезен. Так вот, Марк утверждает, что этот бродяга — пришелец из другого мира. Представляете? Он выложил всё это Розе Норман. О том, что теперь знает об ином мире, и в состоянии в любое время перейти туда с помощью какой-то «схемы перехода», но пока чего-то не хватает… ах да! Эти… «иные», их много среди нас, и они здесь очень давно. Раз в тысячу лет пытаются вступить в контакт, который может привести к коллапсу всей нашей Системы Прогресса. Полностью разрушить её. Вы понимаете?
Феликс понимал. Он понимал, что этот лысый потный человек совсем не так прост, как кажется на первый взгляд.
—Так-так, — поддакнул он, — прекрасная работа. И что дальше?
— Что дальше? — Витте выкатил глаза. — Это всё, что я знаю.
Забыв о платке, он вытер дрожащей ладонью лоб, и добавил:
— Думаю, что именно из-за этого они, — он опять ткнул указательным пальцем вверх, — и объявили этот чёртов розыск. Им нужен пришелец.
— Генпрокурору?
— Ему-то зачем? — Витте махнул рукой, — скорее его куратору.
Феликс поднял брови.
— Пару раз видел его в приемной. Молодой статный блондин. Одет хорошо и дорого, поверьте, я разбираюсь.
— Опишите его.
Витте задумчиво поднял голову вверх.
— Такой э… прилежный. Волосы собраны в аккуратный хвостик. Бородка, усики. На вид не более тридцати… Дорогие туфли. Очень дорогие. Выходил из кабинета всегда уверенно, словно это его кабинет. Как-то раз в дверях его встречал сам генеральный. Поверьте, я никогда раньше не видел, чтобы Новак так расшаркивался и по-собачьи заглядывал в глаза. Ездит на спортивном «Ногано». Что, блондин не из ваших?
Комиссар осекся и замолчал.
— Нет, не из наших, — задумчиво произнес Феликс, не глядя на собеседника.
Откинувшись на спинку стула, стал барабанить костяшками пальцев по краешку стола, бормоча одними губами:
— Так-так, значит так.
Было видно, мыслями Феликс в эту минуту далеко не в кабинете. Комиссар покорно ждал. Он успокоился — чувствовал, что оказался полезен этому крепкому убэшнику с красным усталым лицом.
— Давайте дальше, — наконец сказал Феликс.
— Гм-м… это всё, господин… Феликс, — промямлил комиссар, холуйским голосом — к сожалению, не знаю вашего звания.
— Подытожим, — Феликс поднялся и, опершись руками о стол, встал прямо перед Витте, — Вы, Константин Витте, комиссар полиции выполняете личный приказ генпрокурора — возглавляете розыск Эрика Губера, подозреваемого в недавнем убийстве нескольких людей. Верно? Дело на контроле в самой генпрокуратуре, и поэтому вы полагаете, что мотивы розыска совсем иные… тайные. А поскольку они тайные, то именно тайный, как вы сказали, «куратор генпрокурора» заинтересован в этих поисках больше всех. Вы же, как опытный профессионал, — Феликс оценивающе подмигнул комиссару, — напали на след, но… тут появился я и сломал вам всю игру. Так?
— Всё верно, — кивнул Витте, — да-да, все так. Но вы мне ничего не поломали… это я оказался у вас на пути…
Не обращая внимания на лицемерный тон собеседника, Феликс включил электрочайник, налил кипяток в большую красную чашку, и кабинет наполнился душистым кофейным ароматом.
— Хотите кофе? — участливо спросил он.
— Хм… не откажусь, — оживился комиссар.
Феликс протянул горячую чашку, и Витте ухватился за неё обеими руками. Полковник и себе налил кофе.
— Я с радостью стал бы вашим союзником, — вздохнул он, — но есть ряд обстоятельств.
Витте жадно сделал большой глоток ароматного напитка.
— Давайте рассуждать, — Феликс устало сел за стол, посмотел на потолок, на лампочку, вокруг которой кружились две мухи. — Мне без сомнения нужен Марк. И обязательно нужен живым. А поскольку он — человек непредсказуемый, для гарантии его лояльности мне нужна и его подружка. Заметьте, нужна тоже живой. Вы понимаете меня?
Витте энергично кивнул и отпил ещё.
— Это хорошо. Так вот… возникает вопрос — зачем мне вы, господин комиссар? У вас не осталось никакой нужной мне информации. Нет ни влияния на парня, ни на ситуацию в целом. Более того, вы связаны, пусть даже косвенно, с конкурирующей стороной. Сделать вас шпионом? Вы ненадежны, о чём свидетельствует ваше сегодняшнее предательство. Вы потенциальный приспособленец, и продадите меня так же как сейчас продали их.
И он, подражая комиссару, раболепно ткнул указательным пальцем вверх. Затем упёрся локтями в стол, скрестив пальцы в «замок» и по-философски сделал вывод:
— По сути, вы мне бесполезны.
Не по сезону загорелая лысина Витте покрылась холодными каплями пота. То ли от выпитого горячего напитка, то ли от холодка, веявшего от убэшника. Дрожащей рукой он поставил пустую чашку на стол и потянулся за носовым платком.
— Нет-нет, — простонал он, — я же вам рассказал все что знаю…
— Тем более, дорогой Константин.
Феликс подошёл к окну и, заложив руки за спину, стал разглядывать толстые дождевые подтеки на грязном стекле. Ветер за окном гонял прошлогодние листья, обрывки давних объявлений, смятые старые пакеты. Дождь не прекращался.
— Когда же он закончится, — с досадой обронил полковник, — прямо не весна, а осень.
И пока он стоял, глядя в серую мглу дождя, Витте молча, ждал.
— Вы сильно потеете, господин комиссар, — наконец, произнёс Феликс, не оборачиваясь, — синусовая тахикардия? Весьма прискорбно. Я бы очень хотел быть вашим союзником. Вы, наверное, хороший человек, и вы мне симпатичны, но…
Он помолчал с минуту, и устало добавил:
— В вашем кофе была убийственная доза амитриптилина. Сочувствую, Константин.
Феликс повернулся к побелевшему как полотно комиссару и продолжил:
— Это будет выглядеть так: нападение неизвестными на спецкар с целью завладения оружием. При этом два спецназовца убиты. Далее. Ефрейтор Роза Норман сегодня не вышла на дежурство. Наверно заболела. Она же утром позвонила сразу вам из автомата под своим домом? Благодаря прослушке того звонка, кстати, мы и вычислили вас. И нашли Марка, который так и останется для всех погибшим при пожаре две недели назад. А вы, господин комиссар, сегодня скончаетесь от сердечного приступа. В своей машине, по дороге домой.