Страница 4 из 7
Мне и впрямь хочется приехать к этим гостеприимным парням еще раз, и, возможно, я сделаю это, причем вместе с семьей.
Направляемся в сторону Кульсары. Вдоль дорог бегают тушканчики, мы видим кружащихся в небе птиц, кажется, даже заметили орла. Очень много лошадей, осликов, ну, и, конечно, постоянно попадаются верблюды.
Увидев очередное стадо верблюдов, решаю похулиганить: съезжаю с дороги в открытую степь и начинаю гоняться за животными на мотоцикле. Верблюды, переваливаясь с боку на бок, удирают от моего рычащего железного коня. В наушниках играет музыка группы «Пилот», светит яркое солнце, и я наконец-то получаю настоящий кайф от поездки.
Еще одно сильное впечатление: мусульманские кладбища. Это натуральные города мертвых: над могилами возводятся вроде как дома—склепы. Некоторые без крыш, некоторые увенчаны крышами-башенками, полумесяцами, в общем, очень колоритно.
Дорога по северо—западному Казахстану кажется спокойной и безопасной. Но это только на первый взгляд. Позже, в Ташкенте, мы узнали от узбекского мототуриста Рустама такое, что благостное настроение тут же улетучилось.
– Несколько лет назад на этой дороге творился полный беспредел! – возбужденно говорил Рустам. – Туристов грабили, а бывало, даже убивали!
– Серьезно?! – не верил я.
– Да куда уж серьезнее! Совсем недавно положение изменилось, после одного случая. Тут возле Атырау двух итальянских туристов полностью раздели, ну и мотоциклы, понятно, отобрали. Только ребята эти оказались из ближайшего окружения премьера Берлускони. Они ему пожаловались, а тот давай Назарбаева набирать: разберись, мол, хороших ребят обидели! Международный скандал!
– И что Назарбаев?
– Всех построил! Сказал местному начальству: чтоб никаких грабежей, никаких ОПГ, если еще такое произойдет – всех поснимаю с должностей! Президент шутить не любит! После этого положение стало исправляться. Можно и сейчас нарваться на бандюков, но уже реже.
Нам в этом смысле, слава богу, везет. Мы не встречаем на пути лихих людей, зато попадаем на кусок бездорожья. После Кульсары проезжаем Бейнеу, и за ним асфальт заканчивается. Последние 83 километра до границы с Узбекистаном – грунтовка, где сплошные ухабы, рытвины, так что скорость, хочешь не хочешь, приходится снижать. Постоянная трясучка, когда трудно удержать мотоцикл.
И тут в очередной раз ломается бензонасос! Вокруг простирается бесконечная азиатская степь.
Солнце нещадно бьет в макушку, мы сгорает от жары, и хочется пить. Сглатываю комок в горле, вижу приунывшего напарника, а машин, как назло, совершенно нет. «Неоткуда ждать помощи!» – мелькает в перегретом мозгу.
Это обстоятельство, когда надеяться остается только на себя, внезапно включает энергию. Сюда не доедет никакой эвакуатор! И попутных машин не будет, поэтому я должен сам починить мотоцикл! Лезу руками в горячий мотор, разбираю бензонасос, смотрю контактную группу. Она подгоревшая, похоже, загвоздка именно в ней. Начинаю чистить контакты, затем включаю зажигание, и вот: тух-тух-тух! Ура, завелся! И все-таки еду дальше, продолжая движение к границе с Узбекистаном.
Узбекистан. HУKУC. ХИВА. БУXАРА
Незадолго до узбекской границы вдруг воображаю себя крутым «эндуристом». Дорога – сплошные ямы, выбоины, ухабы, и я начинаю лихо объезжать их на скорости. где-то стоя, где—то сидя обгоняю одну машину, другую и лишь усмехаюсь, видя ограничительные знаки 50 км/ч. Я чувствую, как работает подвеска, проглатывая все ямы и неровности. Ощущаю дрожь в руках, пружнню ногами и отклоняюсь на виражах. Музыка в ушах, адреналин в крови – круто, блин!
Вот впереди очередная фура, я влетаю в облако пыли из-под колес, и видимость становится нулевой. Эти секунды в пыльном шлейфе кажутся вечностью, ведь я вообще ни черта не вижу! Выныриваю из пыли – и попадаю на зыбучий песок! Мотоцикл начинает водить влево-вправо, и меня просто вышвыривает из седла…
Когда грохаюсь на землю, дальнобойщик тормозит, выскакивает из кабины и бежит ко мне. Но я, весь пыльный, поднимаюсь сам.
– Ты как?! Цел?! – встревоженно вопрошает водитель.
– Да вроде цел, – озираю себя. Хлопаю по экипировке, отчего вздымается пыльное облако. – Только измазался весь…
Мотоцикл тоже цел, лишь пластик треснул как раз посредине надписи «Сел и поехал». Только к вечеру обнаружится огромный, в полноги, синяк. После этого решаю: хватит выпендриваться! Этот случай остужает мой пыл и я говорю себе: тише едешь – дальше будешь. Последняя казахская бензозаправка находится километров за двадцать от узбекской границы. Но мы заезжаем и заправляемся, потому что знаем – в дальше могут быть проблемы с бензином. Баки и канистры под завязку и движемся. .
Пропускной пункт представляет собой небольшое одноэтажное здание в степи, влево и вправо от него уходят сетчатые заборы. Но такое ощущение, что через несколько километров это ограждение заканчивается и дальнейшие куски государственной границы абсолютно прозрачны для всех желающих.
Проехавшая неделю назад грyппа напугала нас тем, что границу между этими двумя странами они проходили четыре часа. Но мы на обоих пропускных пунктах задержались чуть более полутора часов.
Увидев фотографию на сумке, казахский пограничник спрашивает:
– ЭТО KТО?
– Мой дед, – отвечаю. – Герой войны! Вот решил его провести по Азии в канун праздника.
– Верно, скоро же День Победы! – вдруг возбуждается пограничник. – Это для нас тоже очень большой праздник!
Дед помогает мне общаться с людьми. Его фотография позволяет людям раскрываться, включает в них, да и во мне, хорошие чувства, и я, конечно, благодарен ему за это. А еще благодарен за моральную поддержку. Я на полном серьезе иногда с ним беседую, и порой кажется – слышу ответы либо советы…
На узбекской границе все очень строго. Требуют показать содержимое наших мобильных телефонов, просят предъявить флешки и все время спрашивают:
– Порно везете? Порно у вас есть?
Я так понимаю, что провоз порнографической продукции в мусульманскую страну является очень серьезным преступлением. Лекарства из багажа Жени отправляют на более тщательный осмотр, но все в конце концов заканчивается хорошо.
Сделав очередную страховку, меняем деньги на узбекские сомы. Менялы ходят с полиэтиленовыми пакетами, набитыми местным «кэшем». Один из них в обмен на стодолларовую купюру выдает мне толстенную, толщиной сантиметров пятнадцать, стопку сомов, она даже не помещается в руке! «И что с этим делать?» – думаю, глядя на кипу бумажек. В карманы деньги не влезают, в бумажник тем более, так что приходится тоже засовывать их в пакет.
Едем к городу Нукус по не очень качественной дороге. Ближе к столице Каракалпакии дорожное покрытие становится сносным, машин прибавляется, и тут – очередной сюрприз! Еду в крайней левой полосе на приличной скорости. Слева бежит бетонная полоса, четко разделяющая потоки движения, и вдруг прямо передо мной выруливает боком белая «нексия»! Блин, откуда взялась?! Жму на тормоза, мотоцикл тащит по асфальту так, что стирается резина, и лишь потом замечаю: в разделительной кое—где устроены разрывы, и местные водители, не обращая внимания на едущих по скоростной полосе, через них разворачиваются! Что ж, надо учитывать особенности местного «трафика» и сильно не разгоняться…
Еще Узбекистан поражает обилием машин «дэу», прежде всего марок «нексия» и «матиз». Но вскоре я вспоминаю, откуда здесь большое количество таких машин. В Узбекистане налажена их сборка, вот и покупают доступную иномарку!
Едем по безрадостной, уходящей за горизонт то ли степи, то ли пустыне. Земля желто-серая, кое-где проглядывает чахлая растительность, но в целом пейзаж безжизненный. И вдруг посреди этой пустыни видим некое железное устройство, торчащее из земли. На нем видны ржавые вентили, влево и вправо торчат ржавые трубы, так что поневоле вспоминается знаменитый фильм «Кин-дза-дза».