Страница 47 из 56
— Что?! — я подскочила с кресла и, зацепив кружевным рукавом перо, перевернула чернильницу на столе. Особые королевские краски растеклись по документам и столешнице кровавым пятном. — Отец Армана подписал сыну приговор? Мир сошел с ума!
Я дышала часто, справлялась с яростью, но не получалось.
— Одного не понимаю, папа… — заскрипела зубами. — Ты согласен выдать дочь за того, кто напал на тебя и пытался меня украсть? Я тебя не узнаю!
— Я хочу отвязать тебя от бастарда! Хочу, чтобы ты жила! И выдам тебя замуж за эртинского принца! Потому что из этих двоих ублюдков только он проявил уважение и не опорочил твою честь! — он ударил кулаком по столу снова, и чернила брызнули во все стороны, орошая нас алыми каплями.
И я взорвалась:
— Не трахнул он меня, только потому что я не дала! Я дам согласие на брак, если ты защитишь Армана. Только так! Не будет других договоров, услышь меня! Или можешь убить его сейчас, вместе со мной, папочка.
Родные глаза расширились до предела, в их серебре забесновался лёд. Подскочив с места, отец в два шага настиг меня и, схватив за руку, вздернул, будто хотел, чтобы я очнулась.
— Ты не в себе, дочь, — прижал меня к груди, сдавил в объятиях. — Как ты можешь так говорить? Сама себя слышишь?
— И слышу, и прекрасно знаю, что чувствую. А еще, — оттолкнула его и отошла к окну. — Знаешь, почему фанатики хотели меня убить?
— Хочу услышать от тебя, — тихо бросил отец в спину. От его низкого голоса по коже пошли холодные мурашки.
— Потому что, если я стану альеной, я уничтожу эртинского короля и всю его звериную семейку, — выплюнула в сторону, повернулась к отцу, чтобы видел, что не шучу, и на сжатых кулаках неосознанно вспыхнуло пламя. Впервые за много лет я не удержала магию в узде. Она сорвалась крупными сгустками магмы на пол и пропалила несколько черных дыр в деревянном полу.
Я испуганно отступила, вызвала мамину умиротворяющую магию, чтобы все потушить, но она воспротивилась и не откликнулась.
— Никто меня не заставит выйти за Рэя, слышишь?! Я не люблю его и никогда не лягу с ним. Папа… неужели тебе все равно, что я чувствую? — вытянула перед собой руки и раскрыла полыхающие ладони.
— Рэйден все рассказал мне о Шиинах и о том, что именно от них он хотел тебя защитить, — король не отводил взора от моих рук. — Сейчас в тебе говорят ложные чувства, но пройдёт время и ты поймёшь, что я принял это решение, потому что люблю тебя и вижу на шаг вперёд. Мы выберем меньшее из зол. И это Рэйден. Так будет лучше для наших королевств. Я всегда учил тебя думать головой, Лили. И если взамен мне надо пообещать, что Арман не умрёт, я сделаю это ради тебя.
Я замерла в надежде, но пламя не успокаивалось, перебежало по запястьям на локти, сжирая тонкую ткань платья.
— Даешь слово? — прошептала трогательно, заглядывая отцу в серебристые глаза.
— Даю слово, Лилиан. Как только ты выйдешь замуж, я помилую этого урода, хотя мне будет тяжело это сделать, — он поднял руку и, раскрыв пальцы, вытянул из меня магическое пламя. Дар Айшура освободил меня от беснующегося жара.
Прежде чем я сказала, прежде чем разлепила пересохшие губы и сиплый звук полетел вперед, почувствовала, как льдистый холод заполоняет грудь. Не папина магия, не холод, пришедший в замок по сезону, а…
Пустота.
Такая сильная и тягучая, что я на миг задержала дыхание, заглянула в себя и холодными губами произнесла:
— Я… согласна, — и ударила глазами по папиным глазам, но не увидела в них понимания. Любовь, беспокойство, но не то, чего на самом деле ждала. — Только не обмани… — разорвала наши руки, повернулась и, не спрашивая разрешения, ушла из кабинета.
Если брак — единственный способ разорвать метки, я попробую уничтожить их иначе. Должен быть шанс не связывать себя на всю жизнь с тем, кого не люблю.
В сопровождении стражей я подошла к знакомой резной двери. Осторожно толкнула тяжелую створку и заглянула в покои. Внутри уютно пахло сандалом и еловыми шишками — их очень любила бабушка Эния.
— Лисуня, — она приподнялась на постели, отложила рукоделие и позвала к себе рукой.
Я мягко подступила и стыдливо опустила глаза. Все осуждают мой выбор, не понимают мои терзания, а я устала оправдываться. Да и теперь, какая разница?
— Как там Айс, помогает тебе? — спросила бабушка, похлопывая по постели сухой ладошкой. Ее белые волосы были аккуратно уложены в строгую прическу, а наряд ничем особенным не выделялся — разве что нашивки на груди оттеняли золотом бледную кожу и причисляли женщину к королевскому роду.
— Очень. Он умница, много раз выручал, — я с грустью вспомнила, как питомцу пришлось несладко меня защищать и носиться за оборотнями по моим приказам. — Но в последнее время отстраненно себя ведет.
— Расскажи.
Я убрала волосы за ухо, а бабушка сдержанно улыбнулась, заметив мою новую прическу. Она вдруг потянулась, провела пальцами поверх моей головы, и знакомый аромат чайных роз защекотал ноздри.
— Вот, так лучше. И ровнее, и здоровее, — она показала на мои слегка закрученные кончики и слабо щелкнула меня по носу. — Так что там с фамильяром?
— Он будто выбрал другого хозяина, все время вертится около… Рэйдена, эртинского принца, — сказать следующее было, будто глотнуть горсть стекла, — моего будущего мужа.
— Ты уверена в своем выборе? — бабушка наклонила голову, перекрутила пальцы в воздухе — перед нами раскрылись сияющие цветы, но они быстро рассеялись, превратившись в звонкую пыльцу.
Я часто не понимала, что бабушка делает, а она не объясняла — продолжала чудить. В детстве я думала, что она меня развлекает и утешает, но сейчас… мне показалось, что она видит то, чего не видят другие. Точно как Тамуа.
— Призови Айса, проверим негодяя. Мы ирбиса делали для твоей защиты, нечего уходить от обязанностей. Ишь какой, другого себе нашел.
Пока я взывала к фамильяру, приложив ладонь к груди, бабушка рассматривала мое лицо, внимательно и цепко, а потом провела по щеке ладонью и мягко спросила:
— Так что с выбором, детка, точно решила? — и понимающе прищурилась.
Наверное, мои глаза говорили лучше слов, но я все-таки попыталась:
— Я не хочу этого, но иначе нельзя, — пожала плечами и резко потянула за нить фамильяра, который совсем обнаглел — не откликался снова. — Я же королевской крови, отвечаю за страну, уже взрослая и готовилась к политическому браку… — Тяжело вздохнула и уронила плечи. — А сердце может и потерпеть.
— Только бы это сердце не взорвалось, внучка, — Эния покачала седой головой. — Долго он, — пытливо посмотрела на дверь, но Айс все равно не появился. — Странно…
— Да тьма с ним! Пусть развлекает принца, мне сейчас не до ирбиса. Ты мне лучше скажи, можно ли метку истинной пары разорвать? Я на все пойду ради этого.
— Но зачем? — удивилась бабушка и даже отстранилась, чтобы осмотреть меня внимательней.
— Ты веришь мне? Веришь так же, как верил дедушка Ронис?
— Конечно, верю. Ты у меня самая смелая и честная, у меня нет причин не доверять родной и самой близкой внучке.
— Тогда… Так нужно. Мой вынужденный брак можно отменить, если метки с Рэем не будет.
— А тот… — бабушка кивнула, — что первым стал — достоин?
Я прикрыла на миг глаза, собрала волю в кулак.
— Он сложный, жизнь была к нему жестока и несправедлива, а я не сразу разобралась — как могла его ранила и пинала, но он… — я сглотнула, — терпел. И теперь терпит ради меня, — я закусила кончики пальцев, не справляясь с волнением. — Арман использовал чары лишь раз, и я ему верю… Только сейчас он твердит обратное, чтобы себя уничтожить. Я не допущу… Понимаешь?
— Любовь не терпит оправданий, Лисуня. И ты поймешь это, когда будешь стоять на краю.
— Понимаю, что мы не ровня, что брак с ним — невозможен, но жизнь ему спасти обязана, — я сложила руки в молитвенном жесте, увела пальцы вверх, на лоб, и смахнула в сторону, почтив этим Богиню Эстиер. — Прошу тебя, дорогая бабушка, сделай хоть что-то. Папа не стал меня слушать. Мама разводит руками, а больше некому меня поддержать.