Страница 4 из 20
В августе 1422 года король Генрих Английский внезапно скончался в возрасте 36 лет от болезни, которую тогда называли «антонов огонь», а позже – «газовая гангрена». Всего лишь два месяца спустя умер и король Карл Простоватый. Наследником английского и французского престолов оказался десятимесячный сын принцессы Екатерины Генрих Шестой, племянник мятежного французского дофина Карла. Короновать малолетнего Генриха было пока нельзя. Регентом Франции стал принц Джон Бедфорд.
Французы, жившие в областях, захваченных англичанами и бургундцами, стонали от налогов и насилия, творимого захватчиками. Жители остальной части Франции жалели бедного, несчастного дофина, обделённого злыми интриганами в Труа.
– Однако, когда повели Гиневру на казнь, храбрый сир Ланселот внезапно напал, бросился на стражников, опрокинул их, подхватил прекрасную королеву на коня – и увёз её прочь!..
Луи-Школяр в упоении рассказывал очередную легенду о рыцарях Круглого Стола. Сёстры Дарк, выгнавшие стадо овец на луг возле леса, с раскрытыми ртами внимали ему. Так здорово он рассказывает… как много всего знает. А отец его был настоящим рыцарем, вроде Ланселота, на войне побывал… и его убили бургундцы в Париже. И маму Луи тоже убили. Бедняжка… сирота.
Майское солнце приветливо согревало землю, приходившую в себя после зимней стужи. Заливались трелями птицы. Рядом с детьми лениво развалились три здоровенных сторожевых пса – Толстяк, Рык и Хвост, – а чуть поодаль щипали свежую зеленеющую травку овцы. Лес невдалеке мягко шелестел листвой под лёгкими дуновениями ветра. Так не верилось, что в это время где-то идёт война, мучают и убивают людей…
Первой опомнилась Катрин:
– Послушай, Школяр, а ты не врёшь? Так складно всё рассказываешь. Что ни случится с красавицей – храбрый рыцарь непременно придёт на помощь, прогонит злодеев и спасёт её из беды. А почему же никто не придёт прогнать англичан? Почему они делают что хотят, грабят и убивают? Да и бургундцы…
Жанна видела по лицу Катрин, что та вовремя прикусила язык – не стала напоминать Луи про гибель его родителей. После короткой паузы, однако, сестрёнка зашла с другой стороны:
– И ещё объясни: ведь этот Ланселот – англичанин, верно? Как злой король Генрих?
Луи смешался. Вот этого он не знал наверняка. Но надо же поддержать свой авторитет:
– Почему это – англичанин? Он был… шотландец. Шотландцы все хорошие. Да и среди англичан не все плохие.
– Не все, говоришь? А почему хорошие англичане не остановят плохих?
Луи стало не по себе. Ох уж эта Катрин, до чего трудные вопросы задаёт. Лицом похожа на сестру, глаза такие же большие, чёрные, словно удивлённые. А колючая, будто ёжик.
– Понимаешь, Катрин… французы сами должны для этого сделать многое. Великий волшебник Мерлин, друг славного сира Ланселота, предсказал, что из беды Францию спасёт девушка, пришедшая из Лотарингии. И родится она вблизи дубового леса. По преданию, Францию погубит королева, а спасёт эта самая девушка. Королева – это, конечно, Изабелла Баварская, которая заставила нашего славного короля подписать подлый договор в Труа. А вот кто девушка-спасительница из дубового леса…
Взгляды обеих сестёр невольно устремились в сторону дубового леса, шелестящего листвою.
– Жаннетт! Гляди – волк!
Прежде чем Жанна обернулась в ту сторону, куда указывала сестра, Толстяк вскочил, оскалился, зарычал, ощетиниваясь, и бросился на врага. Следом за ним рванулись и два других пса. Все трое помчались к лесу, откуда вынырнул серый разбойник, тощий после зимней голодухи. Катрин громко закричала и, вытаскивая из складок юбки ножик и рогатку, подхватывая на ходу камни с земли, бросилась вслед за собаками. Жанна и Луи опешили, не зная, присоединиться ли к Катрин…
Жанна машинально оглянулась – с другой стороны подкрадывались два других волка… нет, три… четыре! Четверо хищников приближались к стаду, зайдя со стороны деревни, пока собаки увлеклись погоней за их собратом, который так хитро отвлёк на себя всеобщее внимание!
– Луи, смотри, волки! Целых четверо! Катрин, верни собак, скорее! Катри-и-ин!!!
Луи растерянно смотрел на приближавшихся серых зверюг, оскаливших голодные пасти. Разве возможно двоим детям справиться с ними? Однако Жанна уже рассердилась и мигом позабыла о страхе. Она схватила длинный посох и, пренебрегая опасностью, рванулась к лесным разбойникам:
– А ну – прочь отсюда! Быстро!
Волки в растерянности застыли на месте. Всего-то одна девочка против них – четверых… Но вот Жанна, не давая им опомниться, быстро подбежала к ближайшему зверю и замахнулась на него палкой. Тот отпрянул, скалясь и рыча. Девочка быстро прыгнула ко второму – он не успел увернуться, и палка огрела его по серому пушистому боку, матёрый хищный зверь неожиданно жалобно взвизгнул. Ещё движение, удар – третий успел отскочить назад…
Наверное, волки быстро пришли бы в себя и растерзали ребёнка, но в это самое время, заливаясь лаем, на них уже мчались Толстяк и Хвост, а Луи, придя в себя от неожиданности, подхватил несколько камней и, пусть не так умело, как Катрин, запустил ими в того зверя, который заходил на Жанну сзади. Спустя несколько мгновений серые мародёры, поджав хвосты, уже уносили ноги прочь. Луи и Катрин смотрели им вслед, собаки всё ещё скалились, оглядываясь, не подбираются ли другие разбойники, а Жанна уронила палку и затрепетала всем телом. Страшно…
По дороге в деревню девочки уговорились не рассказывать родителям о нападении волков. В любом случае – их недосмотр, надо было с утра кого-то из взрослых с собой позвать, да и кто поверит, что волки додумались отвлекать внимание людей ложным нападением? Так, обычный пастушеский день прошёл без приключений…
Однако дома их ждал совсем другой разговор.
На лавках сидели незнакомцы, молодые женщина и мужчина, а рядом с ними – двое маленьких чумазых детей, мальчик и девочка, казавшиеся чуть младше Катрин. Лицо мужчины выглядело усталым. Женщина… когда повернулась, оказалось, что она прижимала к груди совсем крошечного ребёночка – возможно, недавно родившегося. Изабель, мать Жанны и Катрин, готовила ужин, отец Жак, с сумрачным видом сидя за столом, выслушивал рассказ беженцев, а братья ещё не вернулись с рыбалки. Сёстры, едва войдя в дом, тихонько присели на лавку и стали прислушиваться к разговору. Вскоре им стало ясно, что гости – беженцы. Беженцы из Нормандии.
В мае тысяча четыреста восемнадцатого английские войска, шедшие в Нормандию, соединились с бургундцами у Пон-де-Лярш. Король Генрих рассчитывал получить всю провинцию без боя, полагаясь на память руанцев о тех временах, когда они были подданными английской короны. Однако с той поры немало воды утекло. Попав однажды под власть короля Франции, руанцы почувствовали себя куда лучше и увереннее, чем в качестве придатка к острову. Не меньшую роль, чем самолюбие руанцев, сыграли тревожные слухи о жестокости, алчности и мародёрстве англичан в занятых ими областях. Армия короля Генриха Английского подошла к Руану в конце июля, но её встретили наглухо запертые ворота города и поднятый мост через ров перед ними. Переговоры представителей короля с городскими старейшинами продолжались недолго и закончились провалом.
Первая атака англичан, неподготовленная и рассчитанная на внезапность, завершилась полной неудачей: город оказался надёжно укреплён, его оборона готовилась в последние два года – с того момента, когда пришли тревожные вести о поражении французов при Азенкуре. Осаждающие понесли потери, хотя и небольшие, и перешли к более организованным действиям. При поддержке бургундцев, годоны окружили город со всех сторон. Были подвезены пушки, осадные лестницы, катапульты. Новый штурм – и опять неудача. Англичанам даже не дали подойти к стенам, их расстреливали со стен арбалетчики и артиллеристы. Несколько английских пушек были уничтожены огнём защитников города. Бургундцы вообще потоптались на безопасном расстоянии от стен и вернулись в лагерь. Ещё несколько неуверенных попыток штурма – и всё безрезультатно.