Necrous. Начало Конца

За стендом виднелись склады, отгороженные высоким крепким забором. Там по территории ходила настоящая армия зараженных. Чтобы додуматься приближаться к ним, нужно быть абсолютно безрассудным, ведь это, считай, верная смерть. Слева виднелся высокий забор, за которым и располагался Оплот. По правую руку вдалеке виднелась обшитая ржавой жестью стена и большие глухие ворота, возле которых стояли двое людей с оружием. Это был лагерь выживших под названием Застава.

Первое, что бросилось в глаза на подходе к воротам Оплота, это несколько десятков трупов, разбросанных по обочинам. Следы крови на асфальте и покрашенных в белый цвет бордюрах говорили о том, что трупы туда утаскивали с дороги, освобождая проезжую часть. Некоторые следы крови были свежими, и в их сгустках виднелись волосы, кусочки костей и мозгов. Чтобы не чувствовать запах, я прикрыл лицо рукавом и старался не смотреть под ноги.

Оплот располагался на огромной складской территории, обнесенной высоченным каменно-деревянным забором с колючей проволокой на вершине. Забор упирался в двухэтажное здание проходной, которая в свою очередь перерастала в металлические отдвижные ворота серебристого цвета. Над ними висел внушительного вида прожектор, а сами ворота с обратной стороны были обиты фанерой, которая скрывала от посторонних глаз территорию складов. На внешней стороне ворот висел огромный плакат надпись которого гласила: «Внимание, водитель! 5км/ч», – и далее в красных перечеркнутых кружках были изображения сигареты, бутылки, собаки, костра, фотоаппарата и так далее. В конце этого списка кто-то искусно изобразил зараженного тянущего вперед руки, перечеркнутого красной чертой и обведенного в кружок на манер других запретов. Проходная, покрашенная в бежевый цвет, с зарешеченными окнами на обоих этажах и тяжелой железной дверью выглядела весьма потрепанно. Некоторые окна были разбиты и заделаны фанерой с внутренней стороны. На стенах и двери виднелось множество пулевых выбоин и вмятин, судя по которым, бой здесь когда-то был серьезный.

Подходя к воротам, ч чувствовал на себе взгляды, но не мог увидеть никого, кто мог бы наблюдать замной. Видеть меня могли как минимум из двух точек: это второй этаж КПП, где темное окно могло скрывать стрелка, а также трехэтажное здание, расположенное на территории, ближе всего к воротам. На крыше этого здания был расположен высокий дот из мешков с песком, крышу и бойницы которого покрывал плотный слой камуфляжной сетки.

Я на всякий случай немного приподнял руки, показывая свои благие намеренья, не спеша подошол к железной двери проходной и, громко постучав в неё кулаком, стали ждать. С территории Оплота до меня доносились различные звуки: голоса людей, лай собак, чей-то смех и даже шум отбойного молотка. Жизнь на территории убежища кипела. Дверь долго никто не открывал, и, как только я собрался постучать в неё ногой, щеколда с другой стороны звонко щелкнула, и дверь распахнул худощавый мужик в тельняшке. На первый взгляд ему можно было дать лет тридцать пять, но короткие седые волосы на голове старили его, а заветренное лицо с черными длинными ресницами выдавало в нем цыганскую кровь. Прищурившись и сморщив лоб, он осмотрел меня с ног до макушки и громким задорным голосом поприветствовал:

– Здорово, бродяга! А ну ка руки подними и это… кругом обернись!

Пожав плечами, я выполнил его просьбу. Между тем, он продолжал держать инициативу в разговоре.

– Укусы, ссадины царапины есть? С зараженными контактировал?

– Нет… – его напор немного обескураживал. – В смысле контактировать доводилось, но Бог миловал – не кусали.

– Беженец?

– Вроде того.

– Редко теперь новые приходят, – он отступил в сторону, пропуская меня внутрь. – Заходь…

Я вошол в пыльное и сильно прокуренное помещение. Открывший мне мужик, захлопнув и закрыв на засов дверь, проследовал к будке вахтера, расположенной сразу с левой стороны от входа. Я проследовал за ним и, встав у вахтерского окна, ожидал, что будет дальше. Теперь я заметил еще двоих людей с оружием, сидевших в другом конце комнаты и молча наблюдающих за мной. Тем временем встретивший меня цыган уселся в кресло вахтера и, открыв толстый журнал, лежавший перед ним, вопросительно посмотрел на меня.

– Паспорт есть?

С некоторым недоверием я достал паспорт и положил его на стол перед ним.

– Значит так, Артем! – сказал цыган, глядя в мое удостоверение и что-то записывая к себе в журнал. – Порядок у нас такой: сейчас я тебя в гостевую записываю, затем ты к Трофимычу идешь, он за главного тут. С ним пообщаешься, определишься, куда тебя направят, тут вообще гражданских немного, они в «Лесном» по большей части. Меня Пашей звать, если что. Какие вопросы есть – задавай. Я решил спросить у него что он знает про вирус.

– Ну, а что про вирус знаю? Да что и все – очаги заражения по всему миру, будто разом случились. Люди стали с ума сходить и на других людей бросаться. А кого покусают, тот, считай, обречен – и полдня не пройдет, как таким же станет. Еще тут недавно, так сказать, опытным путем выяснили такую хрень, от которой волосы дыбом встают. Прикинь, если человек своей смертью умирает, то через какое-то время оживает и тоже упырем становится. Ходячие мертвецы, твою мать, как в кино в лучших традициях жанра…

– Да, я в интернете уже читал про это. – подтвердил я, – Ты сам, то как тут оказался?

– Мы с женой и сыном дома отсиживались, ждали, пока эпидемия закончится, но еда закончилась раньше, и в подъезд зараженных наползло несколько десятков, а мы на восьмом этаже жили. Я уже думал конец нам, но рядом с городом часть военная была, а на ней друган мой службу нес, так вот когда они в город вошли и лагерь для беженцев в «Лесном» организовали, он меня и пришел искать первым делом. Зачистили подъезд и увезли нас в убежище. Семью мою там определили, а меня сюда вахту нести. Повезло, вовремя случилось. А то уже вторую ночь вокруг нашего дома мутант вертелся.

– Мутант? – Удивился я, – ты про зараженных что ли?

– А ты про мутантов не знаешь? – Я отрицательно покачал в ответ головой – Брат, да ты счастливчик. Тут по ночам такое творится иной раз – мама не горюй! – Он горько улыбнулся и продолжил. – Мы еще не знаем как, но некоторые из этих. – он указал куда-то сквозь стену, в сторону откуда я пришол. – Мутируют в каких-то полу горилл и полу волков… Хрен пойми, может сам как-нибудь увидишь… хотя, не дай Бог. Так вот они только по ночам вылезают. Быстрые и сильные. Их, считай, что только с пулемета убить можно. Так ведь они, сволочи, еще ведь и умные, охотятся пуще кошек. В общем, хочешь жить – старайся по ночам никуда не выбираться, а то если такая тварь тебя заметит, глазом моргнуть не успеешь, как у неё в брюхе окажешься.

– Пиз**ц… – подвел я итог его рассказу, и спросил его о Заставе.

– Ууу, братуха, в Заставу без надобности не ходи, они чужаков не жалуют. Могут и пулю в лоб пустить. – Павел развалился на стуле поудобнее, закинув ногу на ногу. – Так, только если бензина надо. Правда, ценник конский загнут, скорее всего.

– А они кто вообще такие? – Возможность приобрести бензин меня заинтересовала.

– Да шахта там угольная была раньше, самая большая из местных. Гастарбайтеров да бывших осужденных там работало, как чертей в аду. Контингент там всегда был скверный, работа – сущий кошмар, платят копейки, и под землю спускаешься в сомнительном окружении людей, у которых душа черная и озлобленная, как сам уголь – Павел достал сигарету и, чиркнув спичкой о потрепанный коробок, поджог её, выпустив в потолок густую струю дыма. – Когда войска в город вошли, одна из частей забазировалась как раз на территории шахты. Технику, оружие понагнали да еще цистерн двадцать с бензином прикатили откуда-то. А потом, как припекло, так и дезертировали все чуть-ли не до последнего. Да это и понятно, блин, кому ж хочется службу нести, когда твоих родственников, не ровен час, сожрет какой-нибудь упырь? Похватали они казенное имущество, значит, да и отправились в родные края, кто на чем, а местные бандюги и работавшие там раньше уголовники, судя по слухам, объединились и территорию штурмом взяли. Перебили остатки вояк… Ох и резня, говорят, была…