Страница 2 из 7
– Это для гостей. – Он скользнул по мне взглядом. – Я могу устоять перед искушением.
Я понадеялась, что он сопротивлялся выпивке гораздо успешнее, чем своему возобновившемуся влечению ко мне.
И вдобавок ко всему, я не была уверена, что Спенсер не сорвется. Он по-прежнему казался мне ненадежным.
– Как долго ты не выпиваешь?
– Два года три месяца пять дней и… – он достал телефон из кармана и проверил время, – шесть часов. – Он тихо рассмеялся. – Плюс-минус.
Его шутливое замечание не ослабило моего беспокойства.
– Я рада, что ты стараешься изменить свою жизнь. Но знаешь, что меня бесит? Я говорила тебе, какой Кирби придурок, но ты все равно сошелся с ним. Ты не виделся с ним, пока я была с тобой.
Он нахмурился:
– А что мне было делать? Сторониться его из-за тебя? Он годами пытается помириться с тобой.
Я выпрямилась. Если прежде Спенсер поддерживал мою ненависть к Кирби, то теперь он встал на сторону врага.
– Ты нанял меня, чтобы порадовать Кирби?
– Нет. – Он сильнее нахмурился.
– Тогда почему ты нанял меня?
Он пожал плечами:
– Наверное, ради старых времен.
Неужели ему было любопытно, как я жила? Мне от этого не стало легче. Наш роман начался банально: мы познакомились в Тиндере – только ради секса. Мне тогда было всего двадцать. Мы оба были молодыми и распутными.
Я пристально посмотрела на него:
– Мог бы и не говорить, что Кирби посоветовал нанять меня.
Он покачал головой:
– Я не понимаю твоего нежелания простить его. Он извинился за то, как поступил с твоей семьей, не только в частном порядке, но и на пресс-конференции. Он купил права на песни твоей матери у тебя и твоей сестры и выполнил свое обещание продать их. Ты получила от него хорошие деньги.
– Но деньги я получала не вечно. Поступление в колледж и открытие бизнеса было недешевым. – Я определенно потратила на все это огромную сумму. Но я также потратила кучу денег на всякую ерунду. Хотя Спенсеру я в этом не признаюсь.
– Это просто безумие, что ты не даешь Кирби шанса. – Он снова покачал головой. – Твоя сестра замужем за его старшим сыном.
– Это не значит, что я обязана принять Кирби так, как она. Кроме того, Мэри добрее меня. – Она была счастлива с Брэндоном и их детьми, а я все еще ждала мужчину своей мечты.
Мы помолчали, потом он произнес:
– Когда Кирби впервые порекомендовал тебя в качестве стилиста, он не знал, что я с тобой знаком. Но теперь он знает. Я сказал ему, что мы встречались раньше.
– За каким чертом ты это сделал? – Мне захотелось придушить Спенсера, убить его по-настоящему.
– Потому что глупо притворяться, будто мы чужие.
– И теперь он думает, что раньше мы с тобой бегали друг к другу на свидания?
Он пристально взглянул на меня:
– Ты предпочитаешь, чтобы я сказал ему правду?
– Конечно нет. – Я не хотела, чтобы Кирби знал о моей личной жизни. – Я предпочитаю, чтобы ты держал рот на замке.
– Я отзывался о тебе только положительно.
– Наплевать! – Мне надоело это обсуждать.
– Знаешь что?! – рявкнул он. – Наверное, нам с тобой не надо работать вместе.
– Ты уже собираешься меня уволить?
Он тряхнул головой:
– Я мог бы.
– Мне все равно, – ответила я.
В последовавшей напряженной тишине я разглядывала татуировку на руке Спенсера. Это был индейский узор. У Кирби был сын – наполовину чероки, по имени Мэтт, от одной из его бывших любовниц. Спенсер тоже был метисом. Однако он никогда не говорил мне, из какого он племени. Когда я спросила, он ответил, что это не имеет значения.
Я нагло сказала:
– Интересно, но у сына Кирби такое же происхождение, как у тебя. Если бы я не знала лучше, то решила бы, что ты – один из его детей.
Он закатил глаза:
– Ага.
– Может, ты на самом деле его сын, – насмехалась я над ним. Я не считала его наследником Кирби, а просто хотела отомстить ему за то, что он разболтал о нас. – Ты можешь быть его ребенком, не подозревая об этом. Учитывая то, как жил Кирби, у него могли быть десятки внебрачных детей.
Он вздохнул:
– Придумывай любые истории, какие захочешь. Но он не может быть моим биологическим отцом. Кирби белый, и моя мама тоже.
По неизвестной причине я всегда считала, что его мать – коренная американка, но смуглую кожу Спенсер наверняка унаследовал от отца, которого не знал. Я решила извиниться перед ним.
– Прости, мне не следовало этого говорить. – Я смущенно взглянула на него. – Мир?
Он поднял брови, заставляя меня ждать его ответа.
– Ты изменилась, – сказал он через несколько секунд, не выглядя удивленным. Вздохнув, он прибавил: – Хотя ты всегда была дерзкой.
Я обнадеживающе улыбнулась:
– Ты меня не увольняешь?
– Думаю, что нет. – Он взглянул на мои губы так, словно вспомнил их вкус.
Спенсер встал и подошел к бару. Проходили секунды, а может быть, минуты. Я хотела нарушить молчание, но не могла придумать ничего умного. Я тоже вспомнила вкус его губ.
– Ты уверена, что ничего не хочешь? – спросил он.
Я моргнула:
– Что-что?
– Хочешь выпить? Я выпью имбирного эля.
На самом деле меня мучила жажда. А может быть, у меня пересохло во рту из-за реакции на Спенсера.
– Выбери мне на свой вкус.
– Тебе положить лед?
– Да, пожалуйста.
Он повернулся, открыл мини-холодильник и налил мне стакан.
– Ну вот. – Он принес мне имбирный эль.
Я сделала глоток, лед звякнул в моем стакане. Спенсер прислонился к перекладине, стоя лицом ко мне.
– Фотосессия будет у тебя дома?
– Да, здесь, чтобы показать, как я живу.
Он продолжал пить имбирный эль, а за его спиной стояли закрытые бутылки с крепкими напитками. Спенсер был окружен запретным.
Я тоже была рядом с запретным. Моим запретом был сам Спенсер. Каким бы безумным это ни казалось, но мне не терпелось пробраться в его спальню.
– Ты не против того, чтобы я осмотрела твою одежду? – спросила я.
– Нет, я не против. Ты увидишь кучу джинсов. На самом деле я не гоняюсь за модой.
Он подождал, пока я встану, потом направился к дверям из затемненного стекла, которые вели в другую часть дома. Я пошла за ним следом. Он оглянулся и сказал:
– Кстати, мне нравятся твои сапоги. Они такие…
Он не закончил свое высказывание. Я подозреваю, он собирался сказать «сексуальные» или что-то в этом роде.
Я решила не обращать на это внимания. Он провел меня по коридору, искусно оформленному киноафишами. Я заметила черно-белую афишу к фильму «Дикарь» с молодым и дерзким Марлоном Брандо, и меня это заинтересовало. Актер сидел на мотоцикле «Триумф» в байкерской одежде 1950-х годов. Я знала историю этой одежды, потому что изучала моду в кино.
Спенсер открыл дверь в главную спальню:
– Здесь моя одежда.
Я сразу увидела широкую кровать на возвышении из натурального дерева. На кровати – коричнево-золотистое покрывало.
В целом его комната была теплой и уютной, с прилегающей ванной и балконными дверями, ведущими на задний двор. Шторы открыты, из окон видны бассейн и лужайка.
– У тебя красивый дом, – произнесла я. – Мне следовало сказать об этом, когда я приехала сюда. – Я подошла к дверям и выглянула наружу.
Он присоединился ко мне, указывая на каменную дорожку, пересекающую лужайку.
– Там находится мой приют для собак. У меня много помощников. Некоторые из них – наемные работники, а некоторые – волонтеры.
– У меня нет домашних животных. У Мэри и Брэндона живет хаски по кличке Клайн. Мои племянница и племянник обожают его. Этот пес жил у Брэндона до того, как он познакомился с моей сестрой, и теперь Клайн – семейная собака.
– У меня две собаки.
– Да? А где они?
Спенсер издевательски прошептал:
– Прячутся под кроватью. – Он улыбнулся и ответил нормальным тоном: – Они просто присматриваются к тебе и решают, можно ли тебе доверять. Это были первые собаки, которых я спас.