Страница 2 из 43
- Так вот есть такая примета. Рыбацкая… Когда медузы уходят от берега, жди непогоды.
- Кто это вам сказал?
Мы описали внешний вид рыбака.
- Терехов, - сказал наш собеседник уверенно. - Бригадир рыбацкого колхоза "Черноморец". Николай Терехов. Лучшая стахановская бригада на всем берегу. Этот не станет зря говорить.
Он задумался. Затем присел к столу, включил стоявшую на нем небольшую рацию и, надев наушники, застучал ключом.
- Область предупреждаете? - спросил я, когда он закончил передачу.
- Предупреждать-то вроде и нет оснований, - ответил он. - Но все-таки передал сигнал внимания. Терехов - человек серьезный…
Я удивился, что приметам вообще придается какое-то значение в метеорологии. Мне казалось, что это противоречит научной постановке дела, которая должна быть присуща этой дисциплине, как и всякой другой науке. Я высказал свои соображения.
- Напрасно вы так думаете, - возразил Никитин, так звали нашего собеседника. - Метеорология не отрицает вообще примет. Ведь во многих приметах зафиксирован вековой опыт народа. Поэтому перечень испытанных примет вы найдете в любом учебнике метеорологии. Странно только, что барометр не подтверждает предсказания Терехова.
Молодой метеоролог еще раз взглянул на анероид и пожал плечами.
- Вот, - сказал он, - есть такая народная примета, - он достал клеенчатую тетрадь и пояснил: - я ведь записываю эти приметы и то, как они подтверждаются. Пригодится, знаете. Тут на море примет, как камней на берегу. Вот, например, такая… "Морская блоха перед штормом уходит из сырых мест в сухие"! Не проверял, правда, ее еще… Ведь, бывает, другой раз и зря говорят… А про медуз от вас впервые слышу. Надо будет записать…
Он взял ручку-самописку и открыл тетрадь на чистой странице.
Делать нам здесь было больше нечего. Мы вышли.
Невольно мы посмотрели на море. Ровная гладь без малейшей морщинки простиралась до горизонта. Глаз утомлялся глядеть на отблески солнца. На чистом небе не было ни одного белого пятнышка. В воздухе не ощущалось ни малейшего ветерка.
- А может быть, вся эта история с медузами - вообще бред? - проворчал Смородинов.
Он сердито фыркнул и решительно зашагал, но не к санаторию, как я ожидал, а снова к морю.
Мы вышли к устью реки. Здесь кончили чинить свои рогожи рыбаки. Когда мы подошли к ним, они привязывали свернутые в рулоны рогожи к кольям, вбитым в землю.
- Чтобы ветром не унесло, - объяснил нам пожилой рыбак с черной бородой.
- А что, разве будет буря? - спросил я с невинным видом.
- Разумеется, - ответил он. - Уже первый сигнал был.
- С метеостанции?
- Нет. У нас свои приметы.
- Медузы? - иронически спросил Смородинов.
- Медузы, - спокойно подтвердил рыбак. - Дело верное. Терехов пошел радиограмму давать.
- Кому?
- Капитану дельфинера "Победа" Безрученко.
- Гм… А почему ему?
- Он просил предупредить, если что. А разве не метеостанция его предупреждает?
- Станция станцией, а это он просил особо. У нас ведь тут бывает: шторм как с горы свалится - сразу, станция не успевает предупредить…
- Ну, а медузы, те, конечно, успевают?
- Медузы успевают, - уверенно сказал рыбак. - Те заранее знают…
- Чорт знает что такое, - пробормотал Смородинов, рассерженно роя палкой в сырой гальке. - Медузам больше веры, чем барометру… А это что такое? - воскликнул он вдруг. - Вот это…
Я посмотрел на сырую гальку и ничего не увидел.
- Морская блоха, - сказал рыбак хладнокровно.
- Я сам вижу, что морская блоха, - рассердился профессор, - но почему она сидит в сыром месте и не спешит уйти отсюда? Ведь перед штормом она уходит? Есть такая примета?
- Есть, - рыбак с удивлением посмотрел на профессора. - А вы понимаете, я вижу, в наших приметах! Только время-то ведь не -пришло ей, блохе, двигаться…
Но тут же он с уважением в голосе добавил: - Ваша правда: пора! Смотрите - тронулась.
Он указал на гальку, покрывающую пологий берег.
Опять я не увидел ничего там, где опытный глаз рыбака различал что-то важное. Галька была как галька, - такая же, как и по всему побережью: разноцветные камешки, гладко обточенные водой.
- Смотрите, - сказал рыбак, - Удирают!
Тут, наконец, и я увидел, в чем дело: по гальке кое-где двигались какие-то темные точки.
Присмотревшись, можно было заметить, что морские блохи в своих перемещениях держались некоторого общего курса. Они двигались от моря по направлению к траве, покрывавшей берег за полосой прибоя. Некоторые, удалившись на порядочное расстояние от воды, останавливались на высоких местах, где лежали сухие водоросли, другие, не ограничиваясь этим, лезли прямо в траву.
- От шторма улепетывают, - сказал рыбак. - Здесь, у воды, их перемелет галькой, - ведь она начнет перекатываться и тереться, что твои жернова! Вот и думают, как бы подальше от воды уйти.
- Ну, насчет "думают" это, конечно, вздор, - пробормотал Смородинов, становясь на колени и с интересом рассматривая крошечных ракообразных. - Такая тля не обладает способностью соображать. Ио вот то, что они так дружно удирают, - это интересно. Значит, они каким-то образом чуют непогоду.
- Да уж они знают, - подтвердил рыбак. - Это кого хотите спросите.
- Откуда же у них такие сведения? - спросил Петр Иванович. - Ведь барометр даже не думал падать. Что же у ник, у блох, своя метеослужба, что ли?
Рыбак пожал плечами.
- Этого уже я на могу сказать. Для этого ученые люди есть.
Профессор встал на ноги. Он держал на ладони маленькое ракообразное и смотрел на него с выражением недоумения и в то же Время некоторого невольного уважения.
- Позвольте, - воскликнул он немного погодя, - но ведь медузы раньше приняли свои меры безопасности! А блоха только сейчас тронулась в путь…
- Медузы, и правда, раньше узнают о шторме, - засмеялся рыбак, - а блоха уже потом. Медуза, она хитрее; У нас так и считается: медуза ушла вглубь - первый сигнал, морские блохи полезли на берег - второй. Ну, а там, дальше, жди уже самого шторма.
- Что же у них - разные метеослужбы или разная система оповещения? - сказал задумчиво Петр Иванович, выпуская своего пленника на свободу и вытирая руку о штаны пижамы - этот рассеянный жест подчеркивал, что профессор серьезно углубился в какие-то мысли.
- Впрочем, - воскликнул он через минуту, - ведь шторма-то нет! А может быть и не будет вовсе!
- Как не будет! - возразил рыбак. - А это что такое?
И он показал в сторону пляжа. На мачте, стоявшей на берегу возле навеса, поднимали рывками штормовой флаг. На лодке, плававшей вдоль берега, кто-то в матросской полосатой тельняшке кричал в рупор купальщикам, заплывшим слишком далеко. Некоторые пловцы уже начали возвращаться к берегу.
Погода была такая же ясная, как и все утро. Но что-то тревожное чувствовалось в этой картине нарушенного мирного отдыха.
- Так, - сказал я. - Значит, барометр откликнулся наконец! Или предупреждение пришло из области?
- Сейчас узнаем!
Смородинов круто повернулся и направился к санаторию. Я едва поспевал за ним. Проходя мимо метеостанции, мы увидели в дверях белого домика нашего молодого знакомого.
- Пришло сообщение с дельфинера "Отважный", - крикнул он, - а сейчас начал падать и барометр. Сразу на двадцать делений скакнул! Хорошо, что сигнал внимания я раньше передал…
Не успели мы дойти до санатория, как из-за горизонта показались тучи. Они спешили к берегу, словно воздушная армада, совершающая налет. Задул ветер.
Последние купальщики прибежали с пляжа уже под первыми каплями дождя. В воздухе потемнело.
Обедали не на веранде, как обычно, а в столовой, где были закрыты все окна и двери. Но ветер проникал сквозь щели, колыхал портьеры, надувал, как паруса, занавески… Со звоном посыпалось стекло на паркет в дальнем углу. Кто-то плохо закрыл окно, и ветер сорвал раму с крючков. Несколько человек бросилось закрывать окно.