Страница 1 из 8

Рефлексивно-активные среды инновационного развития

Лепский Владимир

Владимир Лепский

Учреждение Российской академии наук Институт философии РАН

Введение

Если уж серьезно думать о модернизации страны, о которой так много сейчас говорят наши начальники и официальные СМИ, то начинать надо с модернизации, которая пока не происходит и даже скорее наоборот – идет в обратном направлении. Это модернизация социально-политической системы. Без этого невозможны ни модернизация экономики, ни подъем науки с колен.

Сегодня Россия пытается выйти из глубокого кризиса, охватившего политическую, экономическую, социальную и духовную жизнь страны. Это проявляется с 2002 года в призывах ее руководства к обществу, бизнесу и государству перейти на инновационный путь развития. Однако инновационное развитие топчется на месте, причем дело не в деньгах, которые могут его обеспечить, а в чем-то другом.

Основная причина низких темпов перехода страны на инновационный путь развития связана, на наш взгляд, с недооценкой проблемы субъектности российского развития, в силу чего в ряде случаев его проекты носят ярко выраженный характер неконтролируемых бизнес-проектов в интересах узкой группы лиц. В них слабо представлена социальная ориентация в интересах граждан России, кому по закону принадлежат основные ресурсы, используемые в проектах инновационного развития.

Кроме этого увлеченность прибылью при постановке инфраструктурных проектов способствует уходу на второй план содержательных проблем. Так, приоритетный национальный проект «Образование», безусловно, должен быть подкреплен инновациями в части содержания и методов воспитательно-обучающей деятельности, сейчас же он предусматривает лишь повышение экономических и технологических возможностей учебных заведений. Такое [1] понимание сути инноваций не только противоречит духу проектных мероприятий, но и не может приниматься обществом, заинтересованным в повышении качества образования. Хрестоматийный пример – единый государственный экзамен (ЕГЭ) как дорогая, неэффективная, порочная по своему замыслу система. А ведь есть еще Болонские соглашения: необоснованная ломка отечественной системы высшего образования. Поэтому есть все основания утверждать: при таких инфраструктуре и социальных институтах на инновационное развитие рассчитывать не приходится.

Да и разговоры об увеличении финансирования науки и образования на деле оказываются весьма надуманными. Объемы финансирования несопоставимы со странами лидерами инновационного развития, и тем более претендующими стать таковыми. Вместо 1 % от ВВП нам надо как минимум выделять 3 %, как в Сингапуре и Южной Корее. При столь скромном финансировании точечные («осколковские») вливания тем более не оправданы. Концентрация внимания должна быть сосредоточена на создании среды инновационного развития. Для этого достаточно вспомнить ряд исторических примеров.

Пример 1. После успешного запуска первого спутника Земли президент США, анализируя причины отставания от СССР, сделал вывод, что главная причина в системе образования, адекватной научно-техническому развитию, и поставил задачу максимально позаимствовать опыт СССР. В современной России этот опыт благополучно забыт, более того, он максимально искореняется из «системы» образования.

Пример 2. Также успешно забыт советский опыт Института генеральных конструкторов, в которых были созданы взаимосвязанные Среды развития, в которых человеческий потенциал рассматривался как главный для решения стратегических задач (атомное оружие, космос, военные системы и др.)[2].

В то же время только на основе инновационного развития Россия может обеспечить экономический рост, конкурентоспособность, безопасность, достойное качество жизни ее населения, стать одним из мировых лидеров, поэтому жизненно важно набрать должные его темпы. Инерционный и сырьевой сценарии – путь в пропасть.

Ясно и другое: без консолидации всех ветвей власти и интеллектуально-духовной элиты общества инновационное развитие России обречено на провал. Если раскол между ними и рядовыми россиянами будет углубляться, не помогут никакие проекты. Включая проекты, направленные на формирование позитивной системы ценностей у населения, на устранение диспропорций между результативностью труда и заработной платой, на повышение уровня нравственности общества.

В условиях современной России при управлении инновационными процессами становятся все более актуальными не технические (предметные), а социальные аспекты инноваций. В первую очередь это должно быть связано с переходом от сложившегося объектноориентированного подхода к доминанте субъектно-ориентированного подхода[3].

Подобная ситуация возникала и в СССР при разработке военных систем и автоматизированных систем государственного управления, когда удалось организовать комплексный учет «человеческого фактора» на основе эргономического обеспечения разработок и эксплуатации социотехнических систем. Уже тогда обнаруживалось, что социогуманитарные аспекты инновационного развития в масштабах национальной инновационной системы (НИС) далеко выходят за рамки эргономического обеспечения социотехнических систем.

Сегодня сложность ситуации усугубляется тем, что инновационная активность открыто или неявно гасилась в течение почти 20 лет, и это дало свои плоды. Навязываемые отдельными руководителями суждения, что наука у нас серая и если что-то понадобится из наукоемкой продукции, то мы всё купим, проникли даже в массовое сознание. Рефлексия, желание заглянуть в будущее хотя бы на 10–20 лет, элементарный здравый смысл многие годы блокировались и государственными органами, и средствами массовой информации. Масштаб этого явления таков, что можно говорить о произошедшей в России рефлексивной катастрофе. Поэтому слова В. В. Путина и Д. А. Медведева об инновационном пути развития России, о высоких технологиях, инновациях и инвестициях повисают в пустоте, или уже начинают восприниматься как привычный ритуал.

Угроза, исходящая от болезни бессубъектности и анемии рефлексивности, выявляет необходимость становления нового подхода к инновационному развитию России – субъектно-ориентированному. Действительно, без повышения качества субъектности решений на всех уровнях страну ожидает беспросветное будущее.

Сегодня крайне актуальна разработка субъектно-ориентированных технологий обеспечения инновационных процессов, а на их основе нового поколения соответствующих инфраструктурных образований. Отсутствие таких технологий приводит к «замораживанию» даже экономически эффективных и технически грамотных инновационных проектов – в большинстве случаев связанного с конфликтами интересов различных субъектов, с неспособностью организовать «сборку» адекватной инновационному проекту системы субъектов и организации их деятельности.

Сложность выработки и осуществления сегодняшней инновационной политики также объясняется необходимостью качественных изменений в общественном сознании, необходимостью вовлечения большого числа общественных и экономических институтов с целью интеграции возможностей науки, бизнеса и образования.

Для качественного изменения ситуации нужны новые высокие гуманитарные технологии, а также проекты формирования и соорганизации стратегических субъектов российского развития, что составляет суть ответа на вызов интеллектуальным силам страны.

К сожалению, руководство страны, видимо, не понимает этих проблем и как следствие не уделяет им должного внимания, о чем убедительно свидетельствует отсутствие даже упоминаний о социогуманитарных технологиях в списке официально утвержденных критических технологий РФ.

Юрий Рыжов. Дело доходит до идиотизма // Новая газета. № 112, 8 октября 2010.

Автор 20 лет проработал в институтах ВПК СССР, был главным конструктором десятка разработок для автоматизированных систем организационного управления страной.

Лепский В. Е. Проблемы субъектов российского развития // Рефлексивные процессы и управление. № 2, том 6, 2006. С. 5–20. Проблема субъектов российского развития. Материалы Международного форума «Проекты будущего: междисциплинарный подход» 16–19 октября 2006, г. Звенигород / Под ред. В. Е. Лепского. М.: Когито-Центр, 2006. Лепский В.Е. Субъектно-ориентированные технологии в инновационных процессах // Материалы конференции VIII международного форума «Высокие технологии XXI века». М., 2007. С. 277–281.