Первый дополнительный

– Куда?

– Принимать дела! Там уже толпа собралась! Со всех отделов города и области приехали приставы! С ночи очередь занимали! Так что цепляй погоны и пошли! – сказал начальник отдела кадров и посмотрел в окно.

Из окна второго этажа Главного управления приставов открывался шикарный вид на речку Мойку, на «почтовый мостик» и дом архитектора Монферрана. Вдоль всей набережной Мойки стояла огромная толпа судебных приставов.

Вчера вечером по всем отделам Санкт-Петербурга и Ленинградской области разнеслась весть о том, что все исполнительные производства, которые невозможно исполнить, приказано передать в новый отдел. Прошел слух, что примут дела только у первых десяти отделов. Остальные останутся со своими «сто первыми» производствами на всю оставшуюся жизнь.

Начальники подняли своих подчиненных по тревоге. Долго уговаривать не пришлось. Приставы, узнав о том, что вот так запросто можно избавиться от дел, которые пьют их кровь, побросав домашние дела, бросились в отделы. Всю ночь в отделах судебных приставов горел свет. Отбирались те дела, с которыми хотелось поскорее расстаться.

– Шеф! Давайте и эти два производства отдадим! – предлагала молоденькая пристав Машенька начальнику отдела.

– Не возьмут! – ворчал старый начальник отдела.

– А вдруг!

– А давай! Заноси в реестр!

– Есть!

Судебный пристав Помидорчикова рыдала над большим мешком, наполненным кучей прошитых папок. Это дело о границах садовых участков лежало у приставов уже три года. Должники писали жалобы. В результате дело стало весить двадцать пять килограммов, а граница участка так и не определена.

– Настя, ты что рыдаешь? – спрашивает ее начальник.

– Счастью своему не верю, Павел Борисович! Неужели у меня это дело заберут навсегда, и я больше не увижу этого старичка?!

– Старичка ты еще увидишь, чтобы передать ему эту радостную новость! Только дело у тебя не заберут! Ты реестр не составила!

– Да составила я реестр, уже давно составила!

– А чего сидишь?

– Сил нет! Ноги дрожат! Павел Борисович, можно я с вами поеду дела передавать, а то вдруг не возьмут?

– Ну тогда собирайся!

– А что, сейчас? Так рано?

– Очередь надо занять! Не мы одни такие умные! Говорят, примут дела только у первых десяти отделов! Бери свой мешок и поехали!

***

Через две недели судебного пристава Настю Помидорчикову откомандируют в первый дополнительный отдел и отдадут это производство обратно.

– От судьбы не уйдешь! – скажет начальник отдела Валерий Век, пытаясь вырвать из рук Насти свой галстук, которым девушка вытирала свои слезы.

7. Неожиданная встреча

Летнее утро Санкт-Петербурга. Река Мойка была наполнена прогулочными корабликами. На одном из них китайские туристы послушно поворачивали свои фотоаппараты вслед за жестами гида в сторону достопримечательностей города. Молодой гид, любитель альтернативной истории Владимир Пиявкин, по прозвищу «Железный Феликс», был, как всегда, в образе Феликса Эдмундовича Дзержинского. Он был одет в гимнастерку старого образца, опоясанную новенькой портупеей, и зеленые штаны-шаровары, заправленные в хромовые черные сапоги. Усы и бородка делали его очень похожим на известного персонажа. Китайцам гид нравился! Он хорошо говорил на китайском! Его версия исторических событий значительно отличалась от того, что было написано в путеводителях, и была более интересна! Но самое главное – он говорил китайским туристам, что является правнуком Феликса Дзержинского, а в доказательство демонстрировал портрет своего родственника рядом со своей физиономией. Сходство было неоспоримо!

Но вдруг китайцы отказались поворачивать свои фотоаппараты в сторону, указанную экскурсоводом. Их внимание привлекла огромная толпа, состоявшая из мужчин и женщин в белых и синих рубашках с военными погонами. Они попросили экскурсовода объяснить им это зрелище.

– Это офицеры морского подводного флота! – не моргнув глазом выдал гид, который понятия не имел, кто это такие. (Форма была, как у моряков. Значит, это моряки.)

– А что они тут делают? – не унимались китайцы.

– Ну как, что делают? – почесал лоб Пиявкин, пытаясь придумать правдоподобную версию. Но это не история, тут ничего не выдумаешь! Значит, нужно следовать логике.

– Офицеры подводного флота ждут свою подводную лодку! – выдал он и махнул указкой в другую сторону. – А теперь давайте посмотрим сюда! Мы видим здание по адресу Большая Морская, 59. Владельцем особняка был потомственный почетный гражданин Санкт-Петербурга, Отто Адольфович Матисен. Впервые он упоминается владельцем в 1874 году. В 1879–1880 годах архитектор Андрей Леонтьевич Гун надстроил здание вторым этажом и изменил оформление фасада. На месте ворот появилась пристройка с эркером. Заказчиком этих работ выступил купец 1-й гильдии Эрнс Фридрихович Юнкерс. С 1880-х особняком распоряжался адъютант великого князя Владимира Александровича Эрик Августович Пистолькорс. Кстати, брат великого князя Павел увел у Пистолькорса жену и женился на ней вопреки воле царя. Позже Павел Александрович был прощен, а его супруга даже получила титул княгини Палей.

Но китайцы, не обращая внимания на слова экскурсовода, подняв головы выше, вдруг, как по команде, открыли рты! Пиявкин, едва сдерживая свое возмущение от потери аудитории, посмотрел в ту же сторону и тоже открыл рот. На крыше дворца Монферрана загорали пять девушек, а рядом висели синие рубашки с такими же погонами, как у офицеров, толпившихся на набережной.

– А эти девушки тоже ждут подводную лодку? – спросила пожилая китаянка у экскурсовода.

Слух о том, что в управлении создали отдел, куда можно скинуть все неисполнимые производства, моментально разнесся по области и городу. Приставы, бросив работу, устремились на Мойку, 86 и заполнили набережную и соседние улицы. Приставы, мужчины и женщины, стояли в огромной очереди, держа на руках кипы бумажных папок. У некоторых были целые мешки.

– Лишь бы взяли! – прижимая к груди увесистую папку с бумагами, твердила молодая девушка с погонами лейтенанта.

– Как мне этот должник надоел! – жаловалась она пышной даме с капитанскими погонами. – Теще своей задолжал пятьдесят тысяч и не отдает! Пишет на меня жалобы каждую неделю! И теща его пишет, и жена, и он пишет! А что я сделаю? Официальной работы у него нет! Машина по доверенности! Живет вместе с женой у тещи! Меня премии лишили из-за него! Выговор дали! А за что? Хотела уже уволиться, а тут такое счастье свалилось! Отдел открылся, куда можно отдать этого вместе с его тещей! Лишь бы взяли! А у вас я смотрю целый мешок! Там, наверное, штук двадцать производств!

– Какие двадцать? – воскликнула пышная дама в погонах капитана. – Это одно производство! Взыскатель пишет жалобы каждый день в течение пяти лет! А что я могу сделать? Фирма поменяла в названии одну букву и все! Нет фирмы! А мы должны вернуть его на работу! Я ничего сделать не могу! А этот пишет, что я их выгораживаю! Хотела тоже уволиться, но мне один год до пенсии остался! Ой, лишь бы взяли!

– Слушайте, а может им бутылку водки дать? Или две? Тогда точно возьмут!

– А я взяла! Аж три бутылки взяла, чтобы уж наверняка взяли! А ты что, без пузыря?

– Ага!

– Тогда могут не взять! – сказала более опытная дама и, тяжело вздохнув, прижала пакет с бутылками к груди.

– Ой, мамочки! Тогда я в магазин! Тогда скажите, что я за вами! Хорошо?

– Хорошо! Беги давай! Ну и молодежь! Всему надо учить!

Этот разговор был услышан и передан по всей очереди. Толпа зашумела, заволновалась, и из нее стали отделяться целые группы приставов, которые бежали в ближайший магазин. Через десять минут вернулась девушка с пагонами лейтенанта. В белом пакете виднелись горлышки пяти бутылок водки.

– А не много ли ты взяла, подруга?

– Да я бы и ящик водки взяла, лишь бы от этого производства избавиться!