Страница 62 из 84
– Думаешь, это сделал Моаг?
– Уверена. Хотя тут много непонятно. Моаг контролирует роботов, и роботы доброжелательны к детям. Опасны только пятнадцатые. Может, глюк в блоке, что отвечает за робототехнику? Может, получится на челноке облететь станцию и найти возможность попасть в серверную?
– Ничего себе, планы у нее… – буркнул Колька, – давай поедим. После посмотрим.
– Я бы вообще улетела на Землю, – вдруг сказала Эмма, – не хочу тут оставаться. Даже возвращаться сюда не хочу.
– Да, я понял, – кивнул Колька и тяжело спрыгнул вниз прямо с верхней ступеньки лесенки.
Эмма не заметила вкуса еды. Прожевала все, запила безвкусным кофе. В голове крутилась только одна мысль – о дверях. Что бы она отдала за возможность выбраться со станции? Да что угодно. Десять лет жизни отдала бы, только бы умотать отсюда, чтобы не слышать, как орет привязанный к кровати Валёк, как плачет Нитка. И Катя тоже плачет. Маша, хмурая и растерянная, ругает мальков и велит им сидеть в каюте.
Ни Федор, ни Таис так и не пришли. Колька, может, и тешит себя надеждой, но Эмма очень хорошо понимала: друзья не вернулись, потому что их нет в живых. Моаг убил их. Тела сжег в крематории. Моаг выполняет заданные программы, вот и все. Но кто их задал, эти программы?
– Пойдем посмотрим на дверь? – попросила она, как только Коля перемыл после себя посуду.
– Что, прямо сейчас?
– Почему нет? Проход туда готовить не нужно. Взяли да пошли. Сейчас соберу рюкзак.
– Зачем рюкзак?
– На всякий случай. И планшет возьму. Тоже на всякий случай.
Планшеты лежали в углу каюты сиротливой и никому не нужной стопкой. О них вообще забыли после вчерашних происшествий.
– Сейчас я подготовлю тебе планшет, – сказал Коля.
Возился он недолго. Вскрыл заднюю крышку, подсоединил в один из разъемов флешку, запустил голограммный экран от флешки и, увеличив на нем главную плату, что-то сделал с ней.
– Вот, теперь Моаг не увидит этот планшет, когда он будет работать. Вернее, сигналы услышит, но примет их за сигналы лона.
Эмма кивнула. Восхищаться работой Кольки уже не было сил.
– Говорить никому не станем, куда пошли, да? – спросил Колька, когда Эмма натянула лямки рюкзака на плечи.
Она мотнула головой. А кому говорить? Маше и Нитке? Или Кате, которая с утра ходит, точно сомнамбула, и не реагирует ни на кого?
Поэтому вышли молча. Что-то крикнула вслед Маша, но ни Колька, ни Эмма ей не ответили. Уже шагая по коридору, Эмма подумала, что если за дверью действительно окажутся ангары с челноками, то она с удовольствием уберется с Моага. И никогда больше не вернется.
Пришлось пробираться по трубе, после прыгать вниз, в темноту. Луч фонарика скупо освещал пыль на полу, странные потеки на стенах и оплавленный остаток флешки в разъеме. Следом за Эммой прыгнул Колька, ругнулся, отряхнул штаны.
Эмма хотела напомнить о Законе, но передумала. Вряд ли Закон может защитить от вируса. «Вирус злости» – вот как можно назвать эту заразу. И соблюдение правил от этого не спасает. Вряд ли защитишься от болезни, если просто будешь стараться быть хорошей. Или защитишься?
– Как думаешь подключаться к разъему? – спросил Колька, наведя фонарик на дверь.
– А ты как думаешь?
– Надо вскрыть разъем и посмотреть, что там.
– Давай. Я бы тоже так сделала.
Эмма присела на корточки, наблюдая за действиями Коли. Тот с помощью магнитной отвертки поднял крышку панели, тонкую, полупрозрачную. Вместе с ней выскочил и намертво припаянный оплавок.
Эмма глянула на квадратную, маленькую плату, включила планшет.
– Я хочу попробовать сама, – пояснила Коле.
– Ну-ну. Давай пробуй.
У нее все получилось. Снизить напряжение в цепи не такое уж и сложное дело. Теперь любое устройство, подключенное сюда, не воспламенится оттого, что тут гораздо больше вольт, чем надо.
А дальше даже флешка не понадобилась. С помощью планшета Колька запустил программу, взламывающую файлы замка. Десять минут – и готово. Дверь щелкнула, и створки разъехались в стороны. Исчезли в стене золотистые звезды Моага.
За дверью оказалась темнота. Абсолютная темнота.
– Хорошо бы найти хоть какой-то рубильник, чтобы включить свет, – заметила Эмма.
Вдруг у них над головами послышалось шуршание, вскрик, и за спиной у них приземлился кто-то выскочивший из трубы. Эмма дернулась от неожиданности, оглянулась.
Это был мальчишка. Малек, коротко стриженный, худой и решительный.
– Я с вами, можно? Я точно с вами, вы меня назад не отправите, – торопливо заявил он.
– Ты что, обалдел? – возмутился Колька, – С чего это ты с нами? Это не игрушки тебе, давай возвращайся. Быстро, я сказал!
Мальчишка вдруг присел, мгновенно юркнул между Эммой и Колькой и нырнул в проем двери. Отбежал в темноту и оттуда крикнул:
– А ну, верните меня? А что, слабо, да?
– Вовка, я поймаю и побью. Клянусь собственным планшетом! – закричал Колька.
Эмма, дотронувшись до его плеча, попросила:
– Не ори. Мало ли что за дверью. Мы уже не отправим его назад, бесполезно. И гоняться за ним не будем. Надо сказать ему, чтобы вел себя нормально, не орал и не убегал. Тогда возьмем его с собой.
– Да я прибью паршивца! – буркнул Колька, но уже гораздо тише. После позвал: – Вовик, ты где?
Они зашли за дверь, оглянулись и посветили фонариком. Вовик темноты, видимо, не боялся. Стоял в одном из ответвлений – коридор разделялся на три прохода – и нагло улыбался:
– Я тут. Я слышал, как вы говорили, что хотите улететь на Землю. Я с вами. Я тоже хочу на Землю.
– Болван, – выдохнул Коля, – мы сначала посмотрим, что в этой части уровня. Никуда мы не собираемся лететь. Давай топай назад.
Вовик отступил назад, в темноту, и оттуда прокричал:
– Я не уйду! И не заставите! Я тоже хочу уехать отсюда! А вы решили сбежать. Для меня должно хватить места в челноке, я маленький, много места не займу…
– Вот же дурачок. – Коля направил свет фонарика в лицо Вовки и бросил: – Да топай с нами. Нечего тебе делать – давай, идем с нами. Полазь в темноте и грязище. А Машке я скажу, чтобы отмывала тебя с мылом и дезинфицирующими средствами.
Эмма не стала ничего говорить. Конечно, с Вовиком будет лишняя возня, но не возвращаться же из-за него. И не бегать за ним по непонятным коридорам. Пусть идет, черт с ним… Кажется, она уже сама начинает ругаться…
Они пошли дальше. В этих коридорах было заметно холоднее и пахло странно. Эмма не могла понять, что за запах. Еле уловимый, немного кислый… Или это только кажется?
Коридоры тянулись полукругом, в них попадались странные комнаты, похожие на каюты. Все они были открыты и пусты. В некоторых фонарик Кольки высвечивал кровати без матрасов, столы, стулья и даже выключенные планшеты. Но запустение и пыль – вот все, что можно было там увидеть. Люди давным-давно ушли отсюда, и теперь все эти каюты пустовали.
Склады, широкие коридоры с плотно закрытыми дверями ангаров.
– Надо попробовать открыть один, – проговорил Колька.
Вовик, который все еще держался в некотором отдалении от них, заметил:
– Сейчас? Давайте сейчас откроем. Вдруг там челноки?
– В этих ангарах могут быть челноки. Вполне. Но сначала просто все осмотрим, – ответил Колька, водя фонариком по стенам. – Я не могу понять, зачем закрыли эту часть корабля? Тут вообще ничего нет. Ничего, что бы представляло опасность. Ну, кроме челноков, разумеется. Хотя вовсе не факт, что и челноки тут есть. Потому что все шлюзы устроены на Третьем уровне, там, куда приходят крейсеры.
– Тогда почему вы не открываете?
– Да подожди ты, – отмахнулся Колька, – надо осмотреться сначала.
Эмме вдруг стало страшно. Темно и тихо тут кругом, но кажется, что мрак этот дышит. Вдыхает и выдыхает воздух. Живой мрак, неприветливый, опасный.
«Они здесь… они здесь… они здесь…» – завертелось в голове. Как поставленный на повтор файл с песней. Эмма замедлила шаг, почему-то схватилась рукой за стену. Пальцы коснулись труб, которые в этих коридорах не прятали внутрь. Трубы и еще что-то непонятное.