Погрешность

– Ты совсем совесть потеряла? Ладно он, мужик, поманили пальцем – побежал, но ты!

– Мама, – поднимается с пола, – меня пугает твое отношение к мужчинам, ничего страшного не произошло.

– Ничего? У него невеста! Невеста! А у тебя свадьба. Ты головой думаешь? Хоть немного? Как я потом буду в глаза Оксане смотреть? А Максиму?

– А при чем здесь Громова?

– Прекрати прикидываться дурочкой, слышишь? Чтобы близко больше к нему не подходила. У тебя работа! У тебя Максим! Тебе нужно думать только об этом. А если из-за твоих интрижек тебя лишат партии? Ты об этом подумала?

– Хорошо, мама, – Ульяна кивает, подмечая, что мама пришла в ее комнату уже немного выдохшейся, видимо, Дёма слегка успел остудить ее пыл, – я буду благоразумной.

– Я же хочу как лучше для тебя, – напоследок сокрушается родительница и уходит…

Ульяна выдыхает. Садится на кровать, замечая Дёмкину физиономию в щелочку двери.

– Заходи, чего встал?

Демьян падает рядом и, подмяв подушку, вытягивается на кровати.

– Бросаешь меня, да? Теперь уже точно в Москву сваливаешь?! – подтрунивает брат.

– Поехали со мной.

– Было бы все так просто.

– Это правда? Или маме приснилось?

– Ты про что? – на секунду включает дурочку, и брат с усмешкой цокает языком. – Правда.

– Влюбилась, что ли?

– Влюбилась? – крепче обнимает плюшевое авокадо. – Не говори ерунды. Так, вино в голову дало.

– А как же Макс?

– А что Макс? У нас все прекрасно. Любовь, романтика всякая.

– Уль, ты щас такой херни натворишь.

– Я взрослая девочка, Дём, сама разберусь.

– Да твое право. Кто спорит?

***

Несколько дней усердных репетиций, смешанных с дополнительными хореографическими тренировками. Ни минуты свободного времени, жесткий ритм и график, все мысли только о работе, о предстоящих гастролях, о премьере.

Развязав ленты пуант, Ульяна лениво потянулась и даже зевнула, ее адски клонило в сон. Но на сегодня у нее было запланировано еще одно дело. Слишком провокационное дело, она мучилась в нерешительности всю неделю, но как итог села в свою лимонную красавицу уже сейчас. Выкрутила руль, поправила выбившиеся из пучка волосы, надела солнцезащитные очки и медленно влилась в поток машин.

 У клиники, где работает Громов, очень долго сидела, крепко вцепившись пальцами в руль. В ее голове даже промелькивает мысль убраться отсюда как можно дальше, но она ломает себя, громко хлопает дверью и, прихватив рюкзак, взбегает по ступенькам, входя в разъехавшиеся двери.

– Я к Громову, он меня ждет, – нагло заявляет на рецепции, – Ульяна Никольская, так и скажите.

Девушка, сидящая в кресле, что-то стучит по клавишам, с кем-то связывается и, кивнув, детально рассказывает Ульяне, куда идти.

– Спасибо, – Никольская выдыхает, у двери останавливается на несколько секунд, приводит в норму свой зашкаливающий пульс, заносит руку, чтобы постучать, но в итоге просто открывает дверь, спешно переступая порог. Словно боится, что если не успеет перескочить на другую сторону, то больше не сможет войти.

– Привет, – кидает рюкзак на стул, осматривая Громовский кабинет.

Степан кивает, с интересом наблюдая за ее движениями.

– Присядешь? – склоняет голову вбок.

– Да, – Ульяна в порыве огибает стол, останавливаясь рядом с мужчиной. Расстегивает пару пуговиц своего кардигана, стаскивая тот с плеч.

– Интересно, – Громов упирается ладонями в ручки кресла, немного подтягиваясь наверх, шире расставляет ноги, слегка покручиваясь в массивном кресле.

Ульяна трет ладонью шею, пробегает по животу и, подхватив край белой футболки, тянет ее наверх. Оголяет грудь, кидая белую ткань на Громовский стол. Ежится от прохлады кондиционера и в какой-то момент закрывает оголенные полушария руками.

Степан широко улыбается, словно смеется над ней, от этого Никольская чувствует себя полной дурой. Стоит тут посреди кабинета в одних джинсах, только позорится, но это часть плана, поэтому Уле приходится проглотить все свои сомнения.

Громов выпрямляется и теперь смотрит на нее сверху вниз, дотрагивается до Ульянкиного плеча, наблюдая за образовавшимися на коже крупными мурашками.

– Давай без резких движений, – подцепляет ее футболку пальцами, протягивая в женские ладони. – Для начала просто поужинаем. Хорошо?

– Ладно, – девушка отводит взгляд, боясь посмотреть в его глаза.

Громов слегка вытягивает руку, огибает изящную спину, устраивая ее на тонкой талии. Склоняется к Ульяниному лицу, вскользь касается носом виска, втягивая запах ее волос.

– Подожди меня немного, я скоро освобожусь. Можешь выпить кофе, Лера принесет.

– Прости меня, я совсем не подумала, глупо вышло, – принимает застенчивый вид, пытаясь показать, насколько ей стыдно.

– Да нет, очень даже занятно, – вырисовывает на лице полуулыбку, – получилось смело. Ты красивая, – все же дотрагивается до ее щеки, после чуть ниже, обхватывает подбородок и немного тянет тот на себя, чтобы посмотреть в ее синие глаза.

Никольская смущается, теперь по-настоящему, отступает, быстро надевает футболку, упавший к ногам кардиган и садится в кресло по другую сторону стола, прижимает к груди рюкзак. Громов без слов завершает дела, снимает халат, выходит в смежную комнату кабинета и возвращается уже в джинсах и расстегнутой на груди рубашке. Пока шагает к двери, застегивает мелкие пуговички, одергивает манжеты и протягивает Ульяне ладонь.

– Поехали, – смотрит на свое запястье, которое украшают массивные золотые часы.

Ульяна вышла первая. Тем временем Громов закрыл кабинет, убрал ключ в карман пиджака, о чем-то переговорил с ассистенткой, а после направил Улю к выходу, немного коснувшись пальцами ее спины.

По дороге в ресторан Ульяна нервничала и никак не могла найти себе места. Нужно было говорить, сказать хоть что-то, но слов не было. Совсем. Степан спокойно вел машину, словно ничего не произошло.

Уже в зале просторного ресторана Ульяна вспоминает о том, что у нее есть план, о том, что это не просто дружеский ужин. Это изучение врага, манипуляция, чтобы найти болевые точки

– Значит, выходишь замуж? – поинтересовался Степан и параллельно ослепительно улыбнулся официантке, забрав из рук той меню. Одну папку галантно протянул Ульяне.

Девушка же тем временем не могла справиться со вставшим в горле комом. Сработал эффект неожиданности, она почему-то была уверена, что он не знает. Но, видимо, мама успела просветить его в ту часть ужина, с которой Ульяна трусливо сбежала.

– А ты женишься, – парировала с легкой ухмылкой, а после коснулась глазами страниц а-ля карт.

– Не исключено. Что за фокусы? Зачем ты приехала?

– Хотела тебя увидеть, – Ульяна тянет руку через стол, уверенно положив ее на тыльную сторону мужской ладони.

Громов ухмыляется, кидает взгляд на ее пальцы, а после слишком пронзительно смотрит в девичьи глаза, от этого взгляда по Ульянкиной спине бегут мурашки. Она вновь забывает, зачем сюда пришла.

– Увидела?

– Более чем.

– Тогда самое время поесть.

– Приятного аппетита, – Ульяна поддевает на вилку немного салата и тщательно тот пережевывает. – Зачем ты вернулся?

– Это допрос?

– Дружеская беседа. Просто интересно. У тебя были шикарные перспективы в Штатах.

– Не верь всему, что слышишь. -Степан отделывается двусмысленной фразой, запивая слова водой со льдом.

– Громов, давай переспим, – слетает с ее губ, прежде чем она начинает отдавать себе отчет в сказанном, но намеренно продолжает идти до конца, терять ей уже нечего.

– Давай, – он соглашается будничным тоном, – к тебе, ко мне? В гостиницу?

– Ты серьезно? – Никольская нервно заламывает пальцы, стараясь оставаться непринужденной, получается плохо.

– Более чем. К тому же ты теперь девочка взрослая, да и сама предложила. Поехали, доешь завтра.

Громов выпрямляется, расплачивается с подбежавшим к их столику официантом и резко вытягивает Ульяну из кресла. Подталкивает к выходу, торопит. Эмоции бушуют внутри него свирепым тигром. Ему так и хотелось выволочь ее оттуда за волосы с такими предложениями. Играет она. Значит, решила спровоцировать? Хорошо. Он посмотрит, насколько далеко она сможет зайти, да и сможет ли вообще. Глупая, малолетняя дура, втемяшившая себе в голову, что она стерва. И сдалось оно ему все?