Погрешность

– И что будешь делать? – Лиза вытерла пальцы салфеткой, с любопытством посмотрев на подругу.

– Не знаю. Но мне кажется, что мы еще не раз увидимся.

– Это же отлично!

– Не уверена. Вообще-то у меня свадьба через два месяца.

– Ты сказала Максу «да»?

Ульяна неуверенно кивнула, а подруга громко выдохнула воздух.

– Серьезно?

– Более чем.

– Да, дела, подруга. А что, если… что, если в этот раз у тебя все получится с Громовым? Вдруг он вернулся не просто так?

– А я ничего от него не хочу. Мне он не нужен.

– Ну-ну.

– Хотя, ты знаешь, кое-что я все-таки желаю.

– Что именно?

– Хочу, чтобы ему было так же плохо, как и мне когда-то.

– Теперь ты его окрутишь? А то что он там все где-то бегает!

Ульяна заливисто рассмеялась, несколько раз покивав.

– Возможно. Как он мне тогда сказал, между нами ничего не может быть? Вот и посмотрим. Надолго ли его хватит.

– Слу-у-ушай, – встрепенулась подружка, – а если у него кто есть?

– А мне, Лизонька, совершенно нет до этого дела.

– А как же Макс?

– А он ничего не узнает. Ближайшие три недели мой будущий муж будет в командировке.

– Значит, устроишь Громову план «Перехват»?

– О, еще какой, – кровожадно улыбнулась, обхватывая губами алую трубочку, украшающую безалкогольный коктейль.

После вечерней репетиции Никольская вернулась домой еле живой. Если утром она была слегка подбитым лебедем, то вечером точно умирающим.

Ульяна кинула машину у дома, не стала заезжать в гараж. Переступила порог, положила ключи на полку по правую руку от двери, зажгла свет. Стянула ветровку и сунула ноги в тапочки. Заглянула на кухню, папа сидел за столом, что-то пролистывая на планшете. Увидев дочь, отложил в сторону гаджет и мягко улыбнулся.

– Привет, – Уля чмокнула отца в щеку и присела на соседний стул, – ты чего тут один? Где мама?

– В ванной. Ароматерапия у нее.

– Ясно.

– Вы опять поссорились? – поинтересовался отец.

– Так, – отмахнулась, поднимаясь на ноги.

Ульяна старалась не смотреть на отца. Достала кружку, налила в нее кипяток и кинула ложку растворимого кофе. Если бы это увидела мать, то обязательно бы сказала, что кофе портит цвет зубов и такими темпами дочери вскоре придется бежать к стоматологу за винирами. Мама всегда пыталась уколоть. А после того как Никольская сделала нос, сорвалась со всех цепей, постоянно цепляясь к этому исправленному элементу ее тела.

– Не обижайся. Она просто очень нервничает, эта твоя Одетта не дает ей покоя. Ты же знаешь, как мама когда-то хотела ее танцевать.

Отец поджал губы, стараясь скрыть печаль. Олеся Георгиевна всю жизнь жила балетом, но не имела особых талантов. К сожалению, в ее случае просто упорства оказалось слишком мало. Проходили годы, она не молодела, но продолжала трудиться, хоть и понимала, что теперь-то ей точно ничего не светит.

Ульяна отхлебнула из кружки кофе и вновь вернулась к отцу, только теперь присела напротив.

– Я понимаю, пап, правда понимаю. Но чем дальше, тем хуже. С ней становится невозможно общаться. У нее мания. Это ненормально.

– Ульян?!

– Ладно, прости. Спокойной ночи.

– Спокойной. Кстати, завтра на вечер ничего не планируй.

– А что?

– Демьян вернулся, нужно собраться по-семейному.

– Точно, братик уже в городе. Заметано.

– Максим приедет?

– Он улетел в командировку, еще в четверг.

Глава 3

Громов бегло застегнул пуговицы на светло-синей рубашке, поправил ремень брюк, посмотрел за свою спину через ростовое зеркало. Карина уже успела натянуть чулки и даже упаковать свой пышный бюст в платье.

– Степ, тебе правда пора уходить?

– Прости, дел по горло, – пожал плечами с присущим ему безразличием.

Степан подхватил пиджак, висящий на спинке стула, натянул его на широкие плечи, поправил манжеты, прошелся пальцами по темным лацканам и развернулся к Карине лицом. Коснулся ее запястья, улыбнувшись каким-то своим мыслям. Он намеренно не произносил ее имени вслух, потому что не мог быть уверенным, что ее на самом деле зовут Карина.

– Созвонимся, – разжал пальцы и вышел из спальни.

Девица побежала следом – провожать, но все ее телодвижения его раздражали. Оказавшись на лестничной клетке, мужчина выдохнул, вытащил смартфон из внутреннего кармана пиджака, обнаруживая там более десяти пропущенных. Три с работы, остальные от Светки. Свайпнув по экрану блокировки, перезвонил в клинику. Очередная консультация. А он надеялся приехать сегодня позже. Первая операция назначена только на два.

Спустившись во двор и окинув небольшую парковку взглядом, Громов сел в черный ягуар, подсоединил смартфон к зарядному устройству, переключил машину в драйв и плавно тронулся с места.

На работе не успел перешагнуть порог, как перед его лицом появилась Лера.

– Степан Арсеньевич, через полчаса консультация. Морозова, та, которая с маммопластикой.

– А что там?

– Переделывает. Сэкономить хотела, она у Васнецовой в прошлом году уже так нос исправляла. В регион куда-то летала, вот ее там и прооперировали.

– Понял. А почему ко мне? Васнецова где?

– Так в декрете. Месяц уже.

– Вспомнил, – бросил на ходу, – кофе принеси и карточку Морозовой, все в кабинет, – ускорил шаг, заворачивая к себе.

Валерия кивнула и исчезла в направлении зоны кофемашин.

Громов открыл дверь, снял пиджак, аккуратно вешая его в шкаф. Оттуда же вытащил бледно-зеленый хирургический костюм и белоснежный халат. Поморщился от звука звонящего телефона, нехотя перевел глаза к дисплею. Света, чтоб ее.

– У меня мало времени, – произнес отрывисто вместо приветствия.

– Некогда? Ты дома не ночевал! – беснуясь выкрикнула благоверная.

– У меня работа, много работы, – отрезал ледяным тоном, – мне некогда разговаривать, пациент.

Закинул телефон в ящик. Принял душ, переоделся, когда вернулся за свой стол, на нем уже стояла чашка кофе, а рядом лежала карточка пациентки. Через пятнадцать минут в кабинет ворвалась женщина. Хамоватая, с ярко выраженным агрессивным настроем. Долго поливала грязью врача, к которому сама же легла под нож, потому что дешевле. После немного успокоилась, наконец-то присела на стул. Громов слушал ее молча. Иногда кивал. Было интересно, насколько еще хватит ее запала.

– Все? – уточнил с нажимом в голосе.

Дамочка поджала губы, прижимая к груди небольшую сумку-саквояж.

– Когда вы сможете это исправить? – коснулась своей груди.

– Для начала все же давайте проведем осмотр, – надел перчатки, – снимайте верх.

После нескольких манипуляций Степан стянул с рук белый нитрил и выбросил в урну, запустил принтер. Распечатав, пробежал глазами по буквам и вложил лист в карточку.

– Я возьмусь за ваш случай. Сегодня в течение дня с вами свяжется моя ассистентка, обсудите с ней дату следующей консультации, там определимся с имплантами, датой, ценой.

– Но мне нужно как можно быстрее! – никак не могла уняться Морозова.

– Нужно быстрее, тогда подыщите другого специалиста, – отрезал Громов, вновь взглянув на часы. Любезность явно не была его сильной стороной.

Женщина еще немного посокрушалась, но распрощалась с ним уже с улыбкой, правда, напоследок все же от души шарахнула дверью. Громов не повел и бровью, лишь с легкой руки исправил сумму за намечающуюся операцию и отдал бумаги ассистентке.

После этого хлопка дверью внутри поселилось неспокойное ощущение, оно преследовало его еще с прошлой ночи. Девчонка оказалась для него сюрпризом. Никольская и пару лет назад вызывала в нем бурю странных, неконтролируемых эмоций. Он не понимал их, да и не желал разбираться в происходящем. Три года назад он смог сбежать от этого влечения, от мешающих жить эмоций. Грязных, неправильных. Светка тогда появилась очень вовремя, отвлекала, заполняла его внимание собой.

Это отвратительно, когда тебя влечет к девчонке-подростку, ненормально. Ульяна всегда выглядела старше, была сообразительной, умной, и в какой-то момент он понял, что она ему нравится. Нравится как девушка. И чем осознанней становились эти мысли, тем сильнее он старался от нее отдалиться. Предложение от клиники в Штатах подвернулось очень вовремя, в тот момент, когда ему было необходимо сменить обстановку, абстрагироваться, улететь как можно дальше. Да и колоссальный полученный там опыт давал кучу преимуществ.