Страница 11 из 15
Наконец, приехала смена. Ровно шестнадцать немчиков. Не богатыри. Вертухаи обыкновенные. Уж не знаю, упражнялись ли они в стрельбе из пулемета в последнее время. Хотя лучше считать, что они все тут асы-пулеметчики, способные с первой очереди сбить муху в полете. Тогда и не будешь надеяться, что они промажут.
Фамилия начкара была не Мюллер. Вебер. Просто комендант спьяну перепутал. Ничего страшного. Сменщик любвеобильного Матиаса был сух, неулыбчив и недоверчив ко всему на свете. На меня смотрел подозрительно, но вроде как Корф смог убедить его, что я хороший парень, хоть мне и не повезло родиться вдали от родной земли. А уж новость, что мои помощники вскоре придут для тщательной уборки помещения, смягчила сердце непреклонного до сих пор воина. Он даже пожаловался мне, что покойный Пика был ленив и постоянно норовил выпросить еду и сигареты. То, что я не курю, и вовсе заставило его улыбнуться. Я заверил герра начальника, что как стемнеет, так мы и сразу, и отбыл к себе.
Оказывается, у меня тут большое количество поклонников. Первым мне встретился Енот. Вот ему я про Дарницу и рассказал. Мало ли что со мной случится, а передать такое надо обязательно. Подпольщик только кивнул, ничего не сказал. Запомнил, и ладно. Я добавил, что всё остается в силе, и пошел к своему бараку.
Группа болельщиков в нетерпении бродила в окрестностях. И этих я успокоил, что планы не изменились. Сам всех успокаиваю, мол, ребята, всё будет хорошо, а у нас оружия — моя финка, которую еще достать надо, и ржавый рашпиль у Енота. Может, он хитрит и у него в заначке спрятан танк — я не знаю, он не признавался.
Ждем, когда вторую смену поведет по постам разводящий. Пять человек отдыхающей смены и часовой на вышке. Да что они стоят против моего грозного пера? Разбегайтесь, враги!
Со мной идет Андрей Быков — на нем самый стремный кусок нашей операции. Это ему надо снять без шума того, кто откроет калитку и часового. Одноглазый, уставший от недожора парень. Против двух здоровых и сытых мужиков. Хорошо, что не вместе, а раздельно. Я ставлю всё на Андрюху.
Вторым номером — мелкий, вертлявый Игорь Никитин, из Татарии. Есть там городок Елабуга, он оттуда. Не знаю, не был там ни разу. До этого вечера я с ним общался мало. Впрочем, как и со всеми. Но раз сказали, что лучше пулеметчика не найти, то не вижу смысла не верить товарищам. У него тоже простая задача: подавить четыре точки по углам периметра.
А на мне самое сложное: ждать и верить. Я и нужен только для того, чтобы подойти к калитке и сказать, чтобы ее открыли. Ну, разве что коменданта пойти прибить. Нет, а что мне делать? Конечно же, я пойду с Андрюхой крошить отдыхающую смену. Надеюсь, хоть мешать не буду.
Минуты тянулись как смола, когда ее только начинают нагревать. Казалось, в мире ничего не происходит, Нет, кое-где в вечернем городе время от времени вспыхивала стрельба, тут же замолкая. Бухало одиночными и очередями, но так, будто нехотя, для галочки. А у нас — ничего. Часовые, нарушая устав, нагло дымили сигаретами на посту, даже особо не таясь ни от кого. Штраузе вышел на крыльцо и, громко икнув несколько раз, обильно блеванул, а затем скрылся в конторе.
Наконец, что-то зашевелилось в караульном дворике, послышался недовольный голос Вебера и пятеро часовых новой смены отправились вслед за разводящим. Подождав, когда они пройдут первую вышку на углу, выдвинулись к караулке и мы. Ни от кого не таясь, мы втроем подошли к калитке и я громко в нее застучал.
— Кого там принесло? — заворчал Вебер с крыльца. — Отто, ты что так быстро вернулся? Случилось что-то?
— Это я, герр фельдфебель, Петер! Привел уборщиков! Мусор забрать и что там еще у вас… Кажется авария на крыльце — я постарался произнести это как можно бодрее. Вроде получилось.
Часовой на вышке даже не шевельнулся, ему было не до нас. Как раз в тот момент, когда я постучал в калитку, начался специальный концерт для одного зрителя. Наши ребята вытащили на улицу Карлика Носа и Чуму, как раз в такое место, чтобы часовой это хорошо видел, и начали играть этими чувырлами в лагерный футбол. Шакалы летали в воздухе, орали и почти не падали на землю. Вокруг представления тут же собрались голодные до зрелищ зрители и начали подбадривать участников концерта.
Вебер открыл калитку и рявкнул:
— Что так поздно? Что там происходит?
— Драка, господин Вебер.
Немец выглянул.
После этого он вдруг замолчал и внезапно решил лечь прямо на землю. Обычное желание человека, которому перерезали горло. Быков сработал на отлично! Он помогал начкару примоститься в сторонке, чтобы не загораживать проход, а я продолжал начатый разговор, рассказывая Веберу, почему мы задержались. Хотя моему собеседнику, похоже, было всё равно. Удивительная невоспитанность.
Ребята возле барака как почувствовали, и крики оттуда понеслись посильнее. Наверное, скучающий часовой радовался неожиданной забаве. Не знаю, кто и как, но я не услышал, как разувшийся Андрюха босиком забрался на вышку. Вот падение тела сверху я увидел. Мужик лет тридцати пяти с навечно удивленными глазами рухнул на землю аккурат возле начкара. Чернеющая лужа крови начала увеличиваться от добавки.
— Игорь! Никитин! Давай! — крикнул я, и он помчался на верхотуру.
Мимо меня пронеслись какие-то тени и исчезли в караульном помещении. Вот там что-то пошло не так здорово, раздались выстрелы. Дважды кто-то пальнул и замолчал. Видимо, не хотел спать и сидел рядом с оружием. Но из длинноствола в небольшом помещении особо не постреляешь, так что там, скорее всего, тоже всё кончилось.
Ну вот, и Никитин разобрался с пулеметом и пустил первую очередь. Потом еще. Бил он аккуратно, короткими. Похоже, первый пулемет, ближний, он с двух очередей и снял. Потом небольшая пауза, видать, целился, и снова две очереди. И тут же еще одна. Только после этого немцы начали ответный огонь. Сначала одна вышка ответила, тут же и вторая подключилась. Похоже, палили немецкие бойцы в Киевскую область, не до точной стрельбы было.
Я в это время решил всё же хоть немного вооружиться. Для этого пришлось перевернуть организм покойного Вебера и достать его пистолет. Дешевая дубовая кобура никак не хотела расстегиваться, но мои усилия все же увенчались успехом и судьба подарила мне «браунинг». Хоть и старой модели, на семь патронов, но я не в обиде. Запасная обойма, правда, была только одна, но четырнадцать зарядов намного лучше, чем ничего.