Капкан

– Книгу какую-то написала. – Он пожал плечами.

– Ты не читал? – В голосе собеседника прозвучал укор.

– Я люблю читать, если ты об этом. – Сонни не сводил взгляда с плитки, украшающей пол – слишком вычурно даже для такой крупной компании, как «Энью Пикчерз». – Но не интересуюсь беллетристикой.

– Это не беллетристика. – Патрик закатил глаза и прислонился спиной к одной из стенок. – Лили де Лирио написала самую жестокую книгу за всю историю.

– Не надо утрировать.

– Ладно, – на удивление легко согласился Патрик. – Учитывая, что это, как ты выразился, беллетристика, она не самая страшная, так как является выдумкой. Но её даже занесли в книгу Гиннеса по количеству насилия, смертей и жестокости. – Лифт остановился, и он вышел следом за Сонни. – Изначально её даже не хотели туда вносить. Эту книгу запретили во всех коммунистических государствах и в большинстве мусульманских стран.

– Хорошо. Она известна. Что дальше?

Патрик покачал головой – Сонни его совсем не слышал, точнее, не понимал – и продолжил объяснения:

– Она стала известна благодаря этой книге, но после – написала ещё дюжину менее мрачных, но невероятно популярных произведений. Ты знаешь сколько раз Warner Bros. просили её дать разрешение на экранизацию?

– Сколько? – без особого интереса откликнулся Сонни, садясь в машину.

– Семнадцать! – с воодушевлением выдохнул Патрик и уселся рядом. – А знаешь, сколько они ей предлагали?

– Патрик. – Тот вздохнул. – Короче.

– Я к тому, что заполучить произведение этой де Лирио для экранизации – настоящий прорыв для любой компании.

– И всё-таки, – прервал его Сонни, – какое мне до этого дело? Ну кроме того, что меня собираются использовать в качестве наживки.

Патрик сдался. Он откинулся на сидение и растёр ладонями лицо. Сонни – отличный человек, превосходный актёр, но иногда, вот в такие дни, как сегодня, он просто невыносим, хоть и бывает это крайне редко. Было принято решение выложить козырь на стол.

– Ты же слышал, что Альв Юханссон – близкий друг де Лирио? – И вот тут он попал в точку. Заметив наконец долгожданную заинтересованность во взгляде Сонни, Патрик улыбнулся. – Один из немногих, кто с ней знаком. – Щёлкнул пальцами, всё больше расплываясь в улыбке. – Разве ты не мечтал сняться в его фильме?

– И студия считает, что я смогу не только уговорить эту… – Он запнулся и нахмурился, вспоминая. – Де Лирио отдать нам одно из её «увлека-а-тельнейших» произведений для экранизации, но и убедить её привлечь в проект Юханссона?

– Звучит не очень, да. – Патрик кивнул. – Но попытаться ведь можно?

Сонни судорожно выдохнул, вцепился пальцами в обивку кресла и задумался. Что именно ему придётся сделать ради этого? Нет, в жизни всякое бывало, особенно в самом начале карьеры, но ему при этом везло. А теперь… Соблазнить какую-то полоумную – ибо здравый человек не может написать такой ереси – чтобы она помогла ему воплотить мечту о работе с Юханссоном?

– Ну так? – не мог сдержать возбуждения менеджер.

– И где мы должны с ней встретиться?

Патрик едва ли не застонал. Он так и знал, что Сонни всё прослушал. Придётся объяснять всё с самого начала.

***

Сонни поправил манжеты перед выходом и наконец ступил из уютного салона автомобиля на мощённую крупными камнями дорожку. Он всё думал о том, правильно ли поступил, отказавшись взять с собой Мэта. В конце концов, это его работа, а Мэтью сюда не приглашали. Хотя вид возмущённого любовника заставлял сомневаться в сделанном выборе.

Сегодня – он решил – просто прощупает почву. Познакомится с этой де Лирио, постарается очаровать, скажет, что является фанатом её книг, и мягко намекнёт, что всегда мечтал сыграть в фильме с похожим сюжетом. Будет ли это просто? Он надеялся. Учитывая неформальность обстановки. Как оказалось, на прямую встречу де Лирио всё-таки не согласилась, тогда окольными путями студия узнала, что писательница будет на праздновании годовщины свадьбы неких Мазе, и даже умудрилась впихнуть его с менеджером в список приглашённых.

«Всё должно выглядеть естественно», – настаивал Патрик, как ранее убеждал его самого представитель компании. Естественно, как же. Сонни натянул на лицо профессиональную улыбку и ступил на порог дома, следуя за Патриком. Тот направо и налево стрелял такой же заученной улыбкой, пожимал руки, восхищался красотой особняка и желал здравия его хозяевам. Show time!

Хотя для Сонни и было это привычным, он всё ещё смущался от чрезмерного внимания к себе. Дело было в природной скромности, от которой он мгновенно избавлялся только перед камерой. И сейчас он просто представил, что находится на съёмочной площадке, что вон за той бегонией скрывается оператор, а режиссёр где-то в толпе пристально за ним следит.

– Здравствуйте. – Сонни пожал руку владельцу особняка, мистеру Мазе, оказавшемся на вид довольно приятным человеком, который организовал праздник в честь тридцать пятой годовщины их с женой свадьбы. – Чудный дом.

А в голове тем временем вертелась мысль о том, сколько же лет должно быть этой де Лирио, если она дружит с такими людьми. Явно не сильно меньше, чем самим Мазе.

– Прошу. – Мистер Мазе рукой указал в конец коридора, пересекающего холл от самой входной двери и ведущего к другой точно такой же. – У нас праздник на свежем воздухе.

– Отличная идея, – вклинился Патрик, тут же увлекая Мазе в новый разговор. – Мы прибыли слишком рано?

Сонни облегчённо выдохнул и прошёл в указанную сторону. На заднем дворе царил своеобразный предпраздничный хаос, довольно непривычный для верхних слоёв общества: дети носились по лужайкам, женщины сновали с подносами и тарелками, несколько мужчин занимались установкой навеса. Сонни придерживался современных взглядов на быт, выступал против расовой дискриминации и за равенство полов, поэтому такое классическое консерваторское проявление в разделениях обязанностей ему не очень понравилось. Он поморщился, но вышел через раскрытую нараспашку дверь, думая о том, что был прав в разговоре с Патриком – они приехали слишком рано.

К нему тут же засеменила рослая, несколько крупная женщина с высокой причёской. В тёмных волосах, несмотря на явно тщательную укладку, просматривались седые пряди, а на руках, словно в противовес повязанному фартуку в голубых цветочках, виднелись крупные перстни. Она широко ему улыбнулась:

– Вы, наверное, мистер Хейтс? Очень похожи по описанию. Так это о вас говорил Эльдар, как об очень талантливом и успешном молодом человеке? – и подмигнула ему.

Неприятное предчувствие холодом отозвалось в позвоночнике Сонни. Каким же образом студии удалось впихнуть его на это торжество счастливого традиционного брака? Здесь мог быть лишь один вариант: его представили как возможного жениха. Хотя нет, не представили – подставили. Сонни удержал спокойное выражение лица, улыбаясь в ответ.

– Миссис Мазе, если я не ошибаюсь. – И даже склонился, чтобы поцеловать её руку. Нежелание принимать консерватизм – одно, а вот хорошее воспитание, которое он получал во вполне себе традиционных заведениях никуда не делось. – Очень рад познакомиться, от всей души вас поздравляю.

Женщина звучно засмеялась, махнула только что поцелованной рукой и подхватила его под локоть.

– Вы уже мне нравитесь. Хорошие манеры – залог хорошего будущего, но у нас тут так не принято. Зовите меня Тойба. Вас ведь Сонни зовут, верно? – и тут же отвлеклась, обращаясь к кому-то в стороне. – Эй, Файгель, не трогай! Я всё вижу! – затем повернулась обратно. – Вы пришли в самый разгар, Сонни!

Уточнять, в разгар чего, он не решился. Только собирался ответить, как Тойба снова отвлеклась.

– Рэд, принеси мальчику попить, давай-давай! – Она буквально оттащила его в сторону, заставляя опуститься на один из стульев, которые ещё не успели расставить возле столов. – Вы пока отдыхайте, Рэд принесёт вам чего-нибудь. Отдыхайте-отдыхайте! – прикрикнула, увидев, что он собирается подняться. – Силы вам сегодня понадобятся.