Страница 14 из 15
– Опохмелишься? – спросил Зван.
Андрей отказался.
– Тогда ешь, – сказал Зван. – Ешь и слушай. В Новостройке сейчас сколько домов? Восемь. А через год будет шестнадцать. Еще через год – тридцать два. Об этом в газетах пишут. Считай, новый город вырастет. А у вас полный разброд и никакого порядка. Мы хотим, чтобы ты был основным. Как на это смотришь?
«Это нужно им, а мне-то зачем?» – подумал Андрей. Ему хотелось есть, но кусок не лез в горло.
– У тебя и твоих пацанов будет все: авторитет, бабки, общие телки. Короче, все необходимое для жизни, – продолжал Зван. – Мы все покажем, всему научим. Ну и, конечно, полная свобода. Никто вас пальцем не тронет.
– Но тогда нас начнут гнуть центровые, – заметил Андрей.
Зван тонко улыбнулся.
– А разве сейчас не гнут? Разве вы свободно ходите по городу? Ты пойми, Корень, не получится у вас нейтралитета. Рано или поздно придется вступить с кем-то в союз. То ли с центровыми против нас, то ли с нами против центровых. В противном случае и мы будем вас гнуть, и они. Вам оно надо? Я понимаю, там, где вы раньше жили, такого не было. Но знаешь, брат, надо приспосабливаться. Иначе труба.
Жанка выпила, быстро захмелела и начала льнуть к Андрею.
– Слышь меня, хочешь, я буду только с тобой?
Андрей отодвинул ее плечом.
– Дай пожрать человеку, – сказал Зван.
– Слышь меня, а ты че такой худой? – хохотала в ухо Андрею Жанка. – Она обратилась к Звану: – Корень будет моим, ладно? Хватит мне быть общей. Ну, Зван, ну скажи, что так будет!
– У Корня любовь, – сообщил Зван.
Жанка скривила грубо накрашенный рот.
– К Катьке Вебер, что ли? Так ведь она старуха для него! И ее любит Жгучий. У Жгучего и так на Корня зуб. Он же выйдет из СИЗО, башку ему оторвет. – Она снова повисла у Андрея на плече. – Слышь меня, Корень, мне тебя жалко.
Пришел и сел за стол Волдырь. От него несло потом. Волдырь выпил и стал чавкать, а Зван негромко читал ему нотацию:
– Не надо обижать потерпевших. Зачем нам лишние неприятности?
– Если не обижать, ничего иметь не будем, – оправдывался Волдырь. – Не нагонишь жути, кто что даст?
Зван обратился к Андрею:
– Поимей в виду: если меня закроют, автор – Волдырь. Его слово – мое слово. Закроют Волдыря – его заменит Джага. Джага! – повысил голос Зван. – Давай сюда общих!
Джага впустил в гримерную несколько напомаженных ватрушек.
– Не нравится Жанка, выбирай любую, – сказал Андрею Зван. – Выбирай и веди. У нас тут есть отдельный кабинет.
– Зван! – возмутилась Жанка.
– Не хватало мне на винт намотать, – проворчал Андрей.
Зван развел руками и сказал пьяным голосом:
– Ну, братан, ты много хочешь. От этого никто не застрахован. Но ты на всякий случай имей в виду: у нас этих общих навалом. И на ваших пацанов хватит. Ну а со временем и какие-то ваши общими станут. Делиться будем, ха-ха!
«Он уже считает меня своим», – подумал Андрей. Его мутило от этой компании.
Волдырь что-то шепнул Звану, тот негромко ответил. Андрей понял, что говорили о нем. Зван повернулся к нему:
– Ну так что? Берешься княжить в Новостройке?
Андрей попытался уйти от прямого ответа.
– Разве это зависит от моего желания?
Зван нехорошо усмехнулся.
– Правильно, это наше желание. Ты можешь только сказать: спасибо за доверие. И больше ничего. Ну, мы ждем.
Жанка толкнула Андрея в плечо.
– Солнце мое, ты че ломаешься?
Зван с напором смотрел в глаза Андрею. Андрей выдержал этот взгляд и сказал:
– Я привык знать только себя.
Волдырь икнул.
– В рот компот, надо отдать его пацанам. Они его в шесть секунд уболтарят.
Зван пристально посмотрел на Андрея и повысил голос:
– Я что, зря с тобой сегодня откровенничал?
Неожиданно послышались громкие шаги многих людей. Люди шли в сапогах. Дверь резко распахнулась. В комнату вошел капитан Досанов и еще несколько милиционеров.
Волдырь начал суетливо собирать со стола и рассовывать по карманам еду. Зван взял вилку, вонзил ее в стол и с ненавистью сказал Досанову:
– Достал ты меня, хозяин страны.
На лице капитана не дрогнул ни один мускул. Он повернулся к Андрею.
– Что-то мы часто стали встречаться, Корнев. Если я спрошу, как ты здесь оказался, что ответишь?
У Андрея стало сухо во рту.
– Долго объяснять, – хрипло ответил он.
– А ты, однако, авантюрист, – медленно проговорил Досанов.
Он кивнул милиционерам на Звана и Волдыря.
– Этих – в «воронок».
Милиционеры хотели было взять под руки и Андрея, но капитан остановил их.
– Этого пока не надо.
Андрей подошел к дому, где Саня-морпех устроил в подвале спортзал. На скамейке возле подъезда, морда тряпкой, сидел Жорик. Слабым голосом сказал:
– Андрюха, поговорить надо.
Андрей остановился.
– Говори.
Жорик посмотрел по сторонам.
– Не здесь.
– Давай завтра с утреца на чердаке, – сказал Андрей.
Жорик благодарно кивнул.
В подвале было душно, пахло канализацией и прелью. Одни пацаны сидели на старых матрацах, другие стояли вдоль стен. Всего было человек сорок, самых старших и самых уличных из новостроевских. Огромный Саня-морпех восседал на единственном стуле.
На Андрея смотрели как-то странно. Не так, как всегда. С подозрением и опаской.
– Говорят, ты поладил со слободскими? – начал Саня.
Андрей обвел взглядом ребят.
– Кто сказал?
Все молчали.
– Это не так? – спросил Саня.
– Пусть мне конкретно предъявят, и я конкретно отвечу, – сказал Андрей.
– Тебя видели со Званом, – пояснил Саня.
– Я тоже видел вчера, как кое-кто чесал из «Ударника», – припомнил Андрей.
– Ребята считают, что слободские наехали из-за тебя.
Андрей скривился.
– У каждого додика своя методика.
– Нет, ребята, так дело не пойдет, – с досадой произнес морпех. – Ругаться нам ни к чему. Надо основного выбрать. Мне рулить как-то не с руки. Староват я для этого. Я буду только помогать.
– Я еще раз предлагаю влиться в оперотряд, – настаивал Толян. – За оскорбление члена ОКД есть отдельная статья, повышенная уголовная ответственность.
– А я еще раз тебе отвечу: красные корочки вас не спасут, – отвечал Саня. – И ты посчитай, сколько вас всего. Нельзя вам разделяться. Одним в отряд идти, другим не в отряд. Почему бы тебе не стать основным?
Толян поморщился:
– Поздно мне в эти игрушки играть.
Саня усмехнулся.
– А оперативный отряд – не игрушки?
– Не игрушки. Отряд конкретно борется с преступностью. А вы хотите создать кодлу.
– Ребята хотят защититься. Только и всего. Или я что-то не так понимаю? – оглядывая всех, спросил Саня.
Пацаны одобрительно загалдели.
– Делайте что хотите, только без меня, – в сердцах бросил Толян.
Он направился к выходу, но остановился у двери рядом с Андреем. Ему хотелось увидеть, чем все кончится.
– Андрюха, может, ты возьмешься? – спросил Саня.
Андрей фыркнул:
– Что я, с дуба рухнул, что ли? Мы тут не на комсомольском собрании. Знаем, кто чего стоит. Куда нам против слободских?
– И поэтому ты решил закорешить со Званом? – ехидно спросил Герман Дворецкий.
Гера единственный из ребят всегда был в костюме, при галстуке, с бумажником и хорошими сигаретами. Его папа, директор тракторного завода, стоял над отцами ребят, а Гера – над ребятами. Он был авторитетом по признакам материального достатка. Теперь положение круто менялось, но он этого еще не понимал.
Собрание кончилось ничем. Перед тем как уйти, Андрей поддел Дворецкого:
– Гера, если ты принял «додика» на свой счет, то зря. С чего ты взял, что я тебя имел в виду?
Андрей снова пришел в больницу, когда уже начало темнеть. Ленка и Катя сидели на скамейке у входа в реанимационное отделение. От одного их вида у Андрея сжалось сердце. Ленка рыдала, уткнувшись в грудь Кати. Катя гладила Ленку по голове и тоже плакала.