Щенки-медвежатники

– Ладно, приду, – согласился Андрей. – Хотя, может, опоздаю.

В чердачном окне показался Славик. Опасливо посматривая на Андрея, выбрался на крышу.

– Ты чего? – строго спросил Андрей.

– За тобой, – сообщил Славик. – Мама велела тебя покормить. Пойдем, дома никого, только Валерка.

– Ага, мы придем, закурим, начнем говорить о своем, а ты потом доложишь. Знаю тебя. А ну, мотай отсюда! – прикрикнул Андрей.

– Я больше не буду, – пообещал Славик.

– Домой я больше не приду, – сказал Андрей.

Славик плаксиво пролепетал что-то.

– Кыш отсюда! – цыкнул Андрей.

Славик исчез в чердачном окне.

– Зря ты так, – осуждающе произнес Мишка. – Он же еще ничего не понимает.

– Вот и надо воспитывать, чтобы понимал, – отрезал Андрей.

Мишка покачал головой.

– Буреешь ты, Андрюха.

На крыше строящегося напротив дома появился Расписной. Сказал густым голосом:

– Здравствуй, дружок.

– Я не дружок, – неприязненно отозвался Андрей.

– Извини, забыл, что тебя зовут Корень, – сказал Расписной.

Он повторил вчерашнюю просьбу.

Андрей обратился к Мишке:

– Сгоняешь?

Расписной перебросил через забор грелку и деньги. Мишка исчез.

– Скоро жизнь наладится, – сказал Расписной. – Я – твой счастливый лотерейный билет, Корень.

Сказав это, он растянулся на крыше, прикрыв глаза зэковской кепочкой.

Андрей тоже лег и закрыл глаза. Ему вспомнилось, как мать в годы войны приходила в дом, где он жил с бабкой и дедом, и просила, чтобы ей разрешили повидаться с ним. Они уходили в парк, развлекались на аттракционах и ели пирожные, запивая крюшоном. «Почему ты не живешь со мной?» – спрашивал маленький Андрей. «Потому, что меня не любит бабушка», – отвечала мать. «А почему тебя не любит бабушка?» – допытывался Андрей. «Подрастешь – узнаешь», – отвечала мать.

Но Андрей не хотел долго ждать и приставал с расспросами к бабушке. «Гулять не надо, когда муж на фронте», – ответила бабушка. «С кем гулять? Со мной?» – спросил Андрей. «Подрастешь – узнаешь», – отвечала бабушка.

Андрюша немного подрос. И папа привез ему после войны другую маму. Так и сказал: «Теперь это будет твоя мама». Вместе с новой мамой Аллой приехала сестренка Леночка. Очень хорошенькая. Андрей ей обрадовался и даже дал поиграть со своим любимым медвежонком.

А настоящая мама Аня не знала, что папа привез другую, и пришла навестить Андрея. «Чтоб ноги твоей здесь больше не было!» – строго сказал папа. «Ты хоть выслушай, – плакала мама Аня. – Никого у меня не было. Просто я не приглянулась твоей матери с самого начала, и ты отлично это знаешь». – «Поздно разбираться», – сказал папа.

Но через год мама Аня все же появилась. И ей разрешили погулять с Андреем. Потому что мама Алла вместе с дочкой вернулись в свой Ленинград.

Но скоро папа привел другую маму, Олю. А маме Ане снова запретил приходить к Андрею. Мама Оля родила братика Васю и требовала от Андрея, чтобы он выносил горшки и качал коляску.

Андрею к тому времени было уже семь лет. Он начал показывать характер. Он не хотел выносить горшки и называть маму Олю мамой. Папа оттаскал Андрея за уши. Было очень больно и очень обидно.

Когда Андрею исполнилось девять лет, мама Оля с братиком Васей вернулась к своим родителям. А бабушка стала советовать папе сойтись с первой мамой. Мол, если он с кем-нибудь и уживется, то только с ней. Андрей был доволен. Наконец-то, думал он, мама будет настоящей и родители будут заниматься только им, любить только его. Но через год родился Славик, потом Валерка…

Вернулся Мишка, принес коньяк и грелку. Андрей повторил вчерашний трюк. Вертухай на вышке был другой, но и он смотрел в другую сторону, как бы ничего не видел.

– Ты золотой пацан, Корень, – сказал Расписной.

Мишка притащил пирожки с ливером. Отличный рубон. Ребята управились в считанные секунды. Захотелось пить. Они спустились с крыши. Навстречу шла Зойка. Андрей хотел пройти мимо, но Зойка придержала его за рукав.

– Мама сказала, что все зависит от тебя. Ты должен опознать тех, кто тебя бил. Хоменко, Левитин, Сорокин тоже видели. Пусть они тоже опознают.

Андрей ответил, сдерживая злость:

– Ладно, ты таких вещей не понимаешь. Но твоя мамашка… Она чего хочет? Чтобы по каждому из нас «Школьный вальс» сыграли?

– Что же делать? – растерялась Зойка.

– У мамашки своей спроси.

Зойка обиженно вспыхнула.

– Что ты заладил: мамашка, мамашка? Я Анну Сергеевну, кажется, так не называю.

Андрей виновато кашлянул. Он чувствовал, что не прав.

Ему хотелось узнать, как там в школе. Неужели одноклассникам все равно? Хотя чего тут удивительного? Школа открылась всего два года назад. Каждый знает только себя. И плевать им на Корнева и Левитина.

Зойка выложила, наконец, главную новость.

– Между прочим, Анна Сергеевна была сегодня у директора. Вышла от него в слезах. А через пять минут повесили приказ: не допускать вас к экзаменам. Вся школа сбежалась читать.

– И меня не допускают? – спросил Мишка.

– И тебя, – бросила Зойка, не повернув головы.

Андрей шутливо предложил Мишке:

– Может, линчуем Карпыча?

Зойка приняла всерьез.

– Андрей, ты в своем уме?

– Шутка, – успокоил ее Андрей. – Топай, промокашка. Мы больше не одноклассники.

– Андрей, вернись домой. Анна Сергеевна места себе не находит, – умоляюще произнесла Зойка.

– Топай, – повторил Андрей.

Зойка скрылась в своем подъезде. А Мишка и Андрей пошли к Толяну.

В квартире стоял дым коромыслом. Толян и Петр Палыч сражались в быстрые шахматы. Андрей присмотрелся к игре майора и понял, что тот берет в основном нахрапом.

– Сядешь? – спросил Толян, проиграв партию.

– Давай, – согласился Андрей.

Когда-то отец показал ему, как ходят шахматные фигуры. Остальные премудрости Андрей почерпнул из специальной литературы. Он поставил Петру Палычу ловушку, тот мгновенно клюнул и в результате остался без фигуры. Остальное было делом техники. Майор начал подолгу задумываться, и у него упал флажок.

Толян и Мишка торжествующе загалдели.

– Давай еще одну! – потребовал реванша Петр Палыч.

У него тряслись руки.

Андрей разыграл рискованный дебют. Пожертвовал одну за другой три пешки. Майор мог безнаказанно съесть только одну. Но он слопал вторую, потом третью. Наказание за пешкоедство было неотвратимым. Теперь нельзя было двинуть без потери ни одну фигуру. Флажок упал.

– Надо усилиться, – пробормотал майор и скрылся в своей комнате.

Петр Палыч вернулся через минуту. От него несло водкой.

– Давай утешительную!

На этот раз он играл собранно, не поддавался ни на какие уловки. Андрей, наоборот, расслабился, зевнул фигуру. Петр Палыч довел партию до матовой позиции. Он сидел багровый, довольный собой и ласково смотрел на Андрея из-под кустистых бровей.

– Чем интересны шахматы? Не признают возраста. Молодец! Представляю, как ты будешь драть меня, когда у тебя откроются глаза.

Все дружно захохотали.

– Пьем чай, – сказал Петр Палыч, доставая из холодильника кусок торта, оставшийся после свидания с травительницей тараканов.

После чая майор учил Толяна и Мишку танцевать вальс.

– А тобой я займусь, когда поправишься, – пообещал он Андрею. – Ты будешь танцевать у меня, как кавалергард.

…Потом Толян сел за уроки, Мишка отправился по своим делам, а Петр Палыч ушел к себе и, похоже, завалился спать. Андрей тоже прилег. Но сна не было. Из головы не выходила мать. Все-таки она пошла в школу, надеясь уговорить Карпыча. Наверняка сказала, что Андрей каждый новый учебный год начинал в другой школе. Семья постоянно переезжала из города в город. И в каждой школе нужно было начинать с нуля. Новые учителя, новые одноклассники. И он, Андрей, для них новый. Незнакомый и чужой. Но, видно, дирюге плевать на эти тонкости. Для него главное, что Корнев часто пропускал уроки. А почему – не его забота. Карпыч ненавидел нарушителей дисциплины, как личных врагов.