Антижизнь

– Я тоже это слышал, – Юрка разглядывал свои часы. – Но мне, наверное, и так недолго осталось… А хочется пожить! Хочется иметь то, чего у меня никогда не было.

Я просил Юрку не ставить на себе крест, а сам смотрел на него и думал, что он уже выглядит, как мертвец. У него даже дёсны были бледные, почти белые. Очень нездоровый вид.

– Сеня, хочешь жвачкой угощу? – предложил он.

– Нет. Что-то не хочется.

– А хочешь ту книжку тебе подарю? «Жук в муравейнике», которую можно читать через зеркало.

– Так она же чужая?

Я искал поводы, чтобы отказаться от подарков, добытых в чёртовых ларьках, а Юрка продолжал меня уговаривать.

– Нет. Теперь она моя! Приятель моего друга умер.

– Почему умер?

Меня удивило, что мой друг говорил об этом так спокойно.

– Его недавно нашли на улице, он замёрз насмерть, – сказал Юрка.

– Как замёрз? – спросил я. – Сейчас лето!

– Не знаю. Как-то замёрз, да так, что обледенел. Его, когда несли, то уронили случайно и он раскололся надвое, – Юрка хмыкнул, будто в этом было что-то смешное, и снова приуныл.

Он был обессиленным и угрюмым.

Я начал встречать странных людей не только на «тайных улицах», но и повсюду. Даже в своём дворе. Я думал мне ничего не угрожает, если с ними не разговаривать. Это оказалось не так.

Ко мне подошёл уродливый мужчина. Всё его лицо было усеяно бородавками. Он сказал:

– Мальчик, ты меня помнишь? Вспомни меня, мальчик!

Я ему ничего не ответил, но вспомнил… Это было ненастоящее воспоминание, он внушил мне его! Будто в далёком детстве этот самый бородавчатый мужчина подходил ко мне. Я помнил: он схватил, потянул к себе мою ручонку и отмахнул ножом маленький детский мизинец. Я надрывался от крика…

В реальности этого не было, но, когда я взглянул на свою правую руку, там не хватало мизинца, словно его отрезали очень давно. Теперь я всегда держал руку в кармане, чтобы никто не заметил.

Когда я ходил за хлебом, ко мне пристала морщинистая бабка. Она сказала мне прямо в ухо: «Ты со мной не говори! Главное слушай!».

Я убежал. Ухо стало болеть, а потом высохло и почернело. Не отвалилось бы… Я перевязал его бинтом и стал прятать под панамку. Ещё несколько встреч с этими странными людьми и от меня совсем ничего не останется!

Юрка умер спустя несколько дней – пятого августа. Тяжело заболел, оказался в больнице и умер.

Для могильной плиты изготовили овальный портрет по его последней фотографии, сделали надпись: «Тому, кто дорог был при жизни, от тех, кто любит и скорбит».

На похоронах мне казалось, что я впервые в жизни плачу по-настоящему. Мне было стыдно перед взрослыми за свои слёзы, но я не мог иначе.

Я прощался с лучшим другом навсегда. Так я думал. А потом я встретил его ещё один раз.

В один из последних летних вечеров, гуляя один, я снова оказался на «тайной улице». Я бы сразу развернулся и убежал, но увидел знакомое лицо. Это был Юрка. Он стоял за витриной, в ларьке с отзеркаленной надписью: «Соки. Воды».

Меня охватило радостное волнение. Я не испугался, подбежал, крикнул:

– Юрка! Мы думали ты умер!

Мой друг посмотрел на меня с удивлением и сказал:

– Гражданин, вы меня с кем-то перепутали.

Но это был он. На нём была пилотка, халат с подвёрнутыми рукавами. Я бы узнал его в чём угодно.

– Как тебя тогда зовут, если не Юра? – спросил я.

– А вам не всё равно? – продавец, очень похожий на моего друга, взял стакан и предложил. – Вам налить воды с сиропом?

– Ничего не надо, – понуро ответил я.

– Как хотите, – Юрка… или кто-то очень похожий на него, не разделял моей печали. Он был ко мне равнодушен.

Я покинул «тайную улицу». Больше мы никогда не виделись.

Не выходит из головы: почему он теперь там, за прилавком? Такова цена бесплатной «Пепси-колы»? А когда я умру… мне тоже придётся работать в одном из этих ларьков?

Дозорный остров

Июнь 1988 год. Ленинградская область

В нашем селе в один день пропали четверо ребят. Все они были друзьями, ходили в одну школу, летние каникулы проводили тоже вместе. И вдруг исчезли. Милиция ходила по домам, опрашивали местных жителей, искали подростков в лесу и по берегам Ладожского озера. Всё это было напрасно, мальчишки так и не объявились.

На третий день к берегу вынесло старую деревянную лодку. На дне обнаружились кое-какие припасы: мешок сухарей, консервы «Завтрак туриста» и несколько бутылок с водой.

Лодку обнаружил Георгий, а я помог ему вытянуть её на берег.

– Это лодка пропавших ребят, – сказал парень.

– С чего ты взял? – спросил я.

– Они собирались плыть на Дозорный остров и уже не вернутся оттуда раз потеряли лодку, – парень показал мне оборванный конец верёвки.

– Что ещё за Дозорный остров? – спросил я.

Мне было трудно поверить словам Георгия, он появился в наших крях недавно, и я не знал, что он за человек. Старше меня лет на пять, переехал сюда по распределению после мединститута и работал фельдшером в сельском пункте. Это всё, что мне о нём известно. Откуда он мог знать о подростках и про какой-то Дозорный остров? Я родился в этом селе, но в жизни о таком не слышал.

– Те пацаны собирались туда с начала лета, – рассказал Георгий. – Они ремонтировали лодку в сарае, это было их большим секретом. Позавчера они засмолили её и поплыли туда. Детишки из их компании рассказали.

– А ты в милицию сообщил об этом? – спросил я.

– В милиции уже про это знают, – сельский фельдшер говорил в полголоса. – Просто никто никого не будет искать на Дозорном острове. Никто туда не поедет.

Я ничего не понимал и попросил Георгия не говорить загадками.

– Ты слышал что-нибудь про катастрофу на атомной станции в Чернобыле? – спросил парень.

– А причём тут это? – всё ещё не понимал я.

– При том, что как только произошла авария, там на острове начали строить секретный объект «Лазарет-Б», чтобы изучать «удачных» мутантов, вывезенных из заражённой зоны, – ответил Георгий. – Туда свезли всяких тварей, которые получились от людей и от животных.

Я смотрел на него и ждал, когда он рассмеётся, но парень даже не хмыкнул.

– Ты где такое вычитал? – я едва сдержался, чтобы не покрутить пальцем у виска.

– Просто знаю и всё. «Лазарет-Б» построили, стали изучать уродцев, но быстро свернули это дело. Сам знаешь, у государства новый курс – Перестройка. Многие тайные эксперименты перестали финансировать. Недавно там всё бросили, надеясь, что те твари сами друг друга пережрут, а другие помрут от голода. Ведь, куда они денутся с острова?

Георгий выглядел серьёзным парнем. Не подумал бы, что он верит в такое. Я понимал, что не обо всём в газетах пишут, не всё нам положено знать. Есть эксперименты под грифом секретности без срока давности, но простому фельдшеру из медпункта о таких делах не может быть известно.

– Если всё это секретно, разве можно такое вслух обсуждать? – подыграл я.

– Я тебе рассказываю, потому что знаю, что если ты кому передашь, то тебе никто не поверит, да и сам ты мне не поверишь, пока всё не увидишь, – ответил фельдшер. – Если, конечно, согласишься мне помочь.

– Чем помочь? – мне стало интересно.

Георгий указал на лодку:

– Я же говорю: ребятам оттуда не уплыть. Искать на Дозорном острове их никто не будет. Надо собрать добровольцев и отправиться туда. Надо их спасти, если они до сих пор живы. Я постараюсь ещё кого-нибудь уговорить из сельчан. Сейчас уже поздно, значит на рассвете поплывём. Ты со мной?

Я не верил в мутантов и даже не знал наверняка, что Дозорный остров существует, но не спешил отказываться. Ведь меня попросили помочь кого-то спасти. Возможно, я ждал этого всю жизнь, и это мой шанс сделать нечто действительно стоящее.

Меня не взяли в армию из-за моих проблем с щитовидной железой. Это было обидой всей жизни. Я мечтал о приключениях, мечтал совершить подвиг, но душе борца досталось нездоровое тело.