Страница 19 из 32
Рассмотрим основные психологические механизмы, вызывающие дисбаланс в системе отношений человека с профессией и обществом в условиях глобализации. При нарушении связей в подсистеме «человек – профессия» инверсия субъективного смысла профессии путем многократного дублирования в типовых профессиональных ошибках переходит в массовое сознание и провоцирует снижение социально приемлемого уровня самореализации профессионала. Нарушение связей в подсистеме «человек – общество» способствует росту противоречия между значением и смыслом профессии и к смещению целевой функции профессионала с социально востребованной на индивидуально-целесообразную. При нарушении связей в подсистеме «профессия – общество» социальная модель профессии перестает совпадать с ее социальным предназначением. В результате инверсии социального смысла профессии деятельность профессионала развивается в направлении усиления прагматической мотивации и снижения порога моральных запретов. При нарушении координирующей функции субъекта профессиональной деятельности как «ядра» системы «человек – профессия – общество» снижается эффективность оценки социальных последствий принимаемых решений. Общесистемный дисбаланс, сопровождающий процессы социально-экономической глобализации, усиливает существовавшие ранее и порождает новые неадекватные профессиональные представления о взаимосвязях профессионала и общества и провоцирует распространение неоптимальных стратегий самореализации. Еще одним психологическим механизмом, позволяющим управлять процессом адаптации или корректировать его, является совладающее поведение профессионала. Несмотря на общепризнанную роль совладания в процессах адаптации, до сих пор нет его однозначного определения. Проблема совладания достаточно широка и охватывает весь проблемный ряд адаптации человека – от физического здоровья до социального бытия.
Наша позиция ближе к личностно-когнитивному пониманию совладания, которое Р. Лазарус [16] определил как усилия человека, направленные на то, чтобы справиться с требованиями внешней среды, истощающими или превышающими его наличные ресурсы, путем включения механизмов толерантности, переосмысления прошлых событий, переоценки наличной ситуации в более благоприятном свете, стремления контролировать внешние обстоятельства. В отличие от автоматизированных адаптивных форм поведения, совладание предполагает осознанную мобилизацию субъекта и привлечение не только внутренних, но и социально обусловленных ресурсов. В нашей трактовке личностные психологические ресурсы профессионала рассматриваются как еще один психологический механизм конструктивной адаптации, направленный на активное преодоление социогенных кризисов профессиональной идентичности, последствий профессиональных и социальных стрессов глобализации, неадекватных форм профессиональной самореализации.
В ряде работ на основании многочисленных данных было показано, что актуализация личностных психологических ресурсов профессионала непосредственно связана с состоянием социальной и экономической жизни общества [27, 28] и др.
Несмотря на то, что внешние социальные механизмы оказывают значительное влияние на профессиональную самореализацию, в большинстве работ исследуются в основном внутрисистемные взаимодействия индивидуальных ресурсов самореализации профессионала как субъекта профессиональной деятельности и преимущественно вне связи с социальными и профессиональными системами, в которые он реально включен.
В этих исследованиях раскрывается качественная специфика ресурсов профессионала, которая часто ограничивается характеристиками одного или нескольких уровней анализа индивидуально-психологических ресурсов (психофизиологического, личностного, профессионального, коммуникативного) либо дополняется профессиональными характеристиками, которые объединяются в единую систему, например «компетентность», и определяют их целостность, отличную от других подобных феноменов. Но на развитие индивидуальных ресурсов в процессах профессионализации и самореализации влияют имеющие большое значение для эффективной деятельности субъекта труда внешние по отношению к нему ресурсы (социальная поддержка, финансовая свобода и др.).
Поэтому мы попытались соотнести психологические и личностные ресурсы профессионала с составляющими метасистемы «профессиональная среда – субъект – личность», выделить и рассмотреть внутренние и внешние связи этой метасистемы в контексте духовно-нравственных ценностей профессионала.
Еще С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что человека как личность характеризует не только то, что он есть, но и то, чем он хочет стать, к чему он активно стремится. При рассмотрении ценностно-нравственных стратегий реагирования профессионала на изменения социально-экономической среды, в том числе на глобализационные воздействия, можно выделить социально-личностные стратегии, которые обусловливаются принципиальными различиями в ценностно-нравственных ориентациях, и социально-субъектные, характеризующие ведущую тенденцию реагирования на ситуацию. В совокупности они позволяют определить, какую именно из конструктивных стратегий решения проблемы профессиональной модификации при сохранении идентичности выбирает личность с позитивной ценностно-нравственной доминантой: социально-адаптивную, индивидуально-адекватную или функционально-преобразующую. Носители негативной ценностно-нравственной доминанты всегда выбирают ту или иную деструктивную адаптационную позицию либо отказ от преобразования социально-профессиональной идентичности и от профессиональной самореализации в глобальном мире.
Нравственность и духовность являются неотъемлемой частью профессиональной самореализации и индикатором ее уровня. И только благодаря этим качествам, по выражению Б. Г. Ананьева, человек расширяет свое внутреннее пространство, становится истинным обладателем автономии, свободы и достоинства личности, источником новых культурных и нравственных норм, а не только ассимилирует, присваивает или интериоризирует уже существующие [2]. Эта внутренняя работа является первым и необходимым условием как нравственного становления, так и личностного роста, развития и самоактуализации личности. Как отмечает В. П. Зинченко, прорываясь вовне, внутренняя форма становится внешней, а следовательно, может быть предъявлена, дарована другому человеку [11].
Духовность рассматривается нами как специфическая активность, которая проявляется во внутренней работе по самопознанию, реализации себя и своих возможностей в выбираемом варианте и качестве жизни и отражается в одноименном интегральном качестве личности. В то же время духовность – это субъективная реальность, которая объективно отражается в активности, реализующейся в поиске смысла жизни, в ответственности за свою жизнь и потребности в самоактуализации. Духовность в условиях глобализации выступает как качество человека, стремящего к активным преобразованиям в себе, как принцип его жизнедеятельности, заключающийся в стремление реализовать свой потенциал. Практическая реализация духовности личности проявляется в ее нравственности – через отношение специалиста к самому себе, к другим людям и миру в целом. Духовный мир человека является детерминантой направленности его самореализации как личности и как профессионала. Суть духовности, по Д. А. Леонтьеву, состоит в том, что на смену иерархии узколичных потребностей, жизненных отношений и личностных ценностей, определяющей принятие решений у большинства людей, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и культурных ценностей.
Н. А. Бердяев, С. Н. Трубецкой, А. И. Введенский, В. С. Соловьев, С. Л. Франк связывают с духовностью человека такие понятия, как «смысл жизни», «нравственный долг», «свобода воли» и пр. Близки идеям Н. А. Бердяева, В. С. Соловьева, П. А. Флоренского рассуждения В. М. Хвостова. В человеке он видел двойственную природу: человеческое высшее Я, разумность, духовность, и низшее эгоистичное Я.