Не твоя

– Есь, привет! Хотел спросить, как все прошло?

При упоминании проверяющих, я начала злиться.

– Вывернули все карманы и всю душу. Так что я и не знаю, что тебе ответить, – засмеялась нервно.

– Черт. Там новый начальник, упертый, гад, – зло проговорил Миша. – Ну ладно, значит, придется пообщаться с ним более доходчиво. Я что спросить хотел… Отпусти завтра малого со мной? Хотел сводить его посмотреть на лошадиные скачки.

Его предложение удивило меня.

– Не думала, что Паша увлекается лошадьми. Я даже не знаю…

– Да ладно тебе, пусть сходит для общего развития. Мы с ни вдвоем, посидим, пообщаемся, после скачек в пиццерии поедим. Будет классно…

Я задумалась. На завтра у меня опять полный цейтнот. В ресторане планируется два корпоратива, на Пашу времени снова не будет. А он выходной. Либо сидеть дома, либо с Мишей поехать…

– Ладно. Миш, но только без фокусов.

Овсянка понимал, кого я имею в виду. Уверена, Миша не станет так поступать, но не предупредить его не могла.

Мишин ответ я не услышала, телефон окончательно разрядился и выключился. Черт.

На улице начался сильный дождь, дворники уже еле справлялись. Как представлю сына, стоящего на улице в эти минуты, не по себе становится. Еще ж и зайди куда-нибудь под крышу не додумается. Упрямый до мозга костей. А потом ангину ему лечи.

Впереди был перекресток, уже мигал зеленый, и я прибавила ходу. Но проскочить получилось уже на загоревшийся красный. И, словно по закону подлости, спустя несколько метров на обочине дороги заметила работника ГАИ, выставившего вперед жезл. Черт. Пристроилась у обочины. Взяла из бардачка документы. Денег не было, как на зло. Ладно. Вышла из машины.

– Старший инспектор, Соловьев. Ваши документы.

– Здравствуйте, – протянула ему бумаги. Инспектор был на вид лет сорока, довольно крупного телосложения. Просмотрев мои права и свидетельство на машину, поднял на меня недовольный взгляд.

– Нарушаем, гражданка Ольховская. Проезд на красный, выезд на встречку, – в его голосе звучал укор. А я так и замерла в удивлении. Даже перестала ежиться от холодных капель дождя.

– Но я не пересекала встречную полосу…

Его лицо изменилось.

– Простите, я нарушила, проскочила на красный, но я очень спешу к сыну. Идет дождь, а он…

– Пройдемте за мной, – перебил меня на полуслове и направился к посту ГИБДД. Да что ж такое?! От негодования всплеснула руками. Я осмотрелась по сторонам. Позвонить Мише не могу – телефон сел и денег у меня с собой только на булку хлеба. Дождь заставлял дрожать от холода. Похоже, выбора у меня не было, кроме как идти за гаишником.

Поднявшись по ступенькам, зашла внутрь. Это было небольшое помещение, с еще одной дверью по правой стороне. В углу за рабочим столом восседал еще один инспектор. Помоложе того, что остановил меня, но по его цепкому, оценивающему взгляду, я поняла, что полюбовно с этими двумя вряд ли удастся договорится. Две акулы – вот как я бы их назвала. Так и ждали, с кого бы поживиться. И решили, что смогли поймать «хорошую рыбешку».

– Присаживайтесь, – скомандовал тот, что поймал меня на дороге. Мужчина устроился за соседний стол, и выложил на него мои документы.

– Сейчас будем писать протокол.

Я опустилась на приставленный сбоку их стола стул.

– Пишите.

Тот, что помоложе, поднялся со своего места и заглянул к соседу в бланк протокола.

– Ты знаешь, что тебе грозит за твои действия? – ухмыльнулся, повернувшись ко мне. Его фривольное «ты» резануло по нервам. Но я смолчала.

– Штраф?

Покачал головой с нисходящей с губ улыбкой.

– Лишение прав на срок до полутора лет. Или, может, так решим вопрос?

Ну вот, началось.

– Ребят я очень спешу. У меня сын стоит под дождем и ждет меня. Пишите протокол, дайте мне уйти. Если нужно, я оставлю машину здесь. Забирайте права, но у меня нет с собой денег…

Соловьев нахмурился, оторвал взгляд от протокола.

– Что же вы так нервничаете, гражданка? Что мы звери какие? Мы можем дать вам возможность спасти права. До завтрашнего дня машина останется здесь, а у вас будет время собрать нужную сумму, – он взял блокнот с края стола и, черканув на ней что-то, вырвал лист. Протянул его молодому инспектору. Тот в свою очередь, подойдя ближе, продемонстрировал написанную на нем сумму. У меня округлились глаза. Даже смешно стало. Да моя машина столько не стоит! И откуда мне взять такие деньжищи?!

– Но у меня нет…

– Нет денег, – договорил за меня молодой инспектор. Я поймала себя на мысли, что боюсь его больше Соловьева. Тот менее наглый что ли. А этот, вцепиться в тебя бультерьером, и, пока не задушит, не отпустит.

Он приблизился ко мне вплотную. Растерянная, я подняла на него глаза, не понимая, чего он добивается.

– Может, ты предложишь другой вариант решения проблемы? – коснулся моего плеча. Меня передернуло.

– Уберите свои руки, – прорычала, оттолкнув его.

– Ну вот, – проговорил, отойдя на пару шагов. – Еще и сопротивление представителям власти… несговорчивая? – он присел передо мной на корточки, заглянул в мои глаза. – Может, мне тебя в камеру отправить на трое суток? С бомжами и наркоманами? Поимеют тебя там, как хотят, а потом заговоришь по-другому.

Я не могла поверить в то, что все это происходит со мной наяву. Но вот она – я, считай, в заложниках у двух ублюдков в погонах и вынуждена выслушивать оскорбления.

– За что меня в камеру?

Он отстранился, облокотился о край стола.

– А у тебя внешность подозрительная. У нас по ориентировке проходит похожая на тебя. Клафилинщица.

– Да что вы несете?! – вскипела я, подскочив со стула. – Отдайте мои документы! – я попыталась приблизиться к Соловьеву, но второй инспектор преградил мне путь.

– Села быстро, иначе я наряд вызову, – процедил сквозь зубы, больно схватив меня за локоть. И в этот момент я сломалась. Слезы брызнули из глаз, подбородок затрясся. Я безвольно опустилась на стул. Что же мне делать? Они не отпустят меня.

– Да хоть обрыдайся, никто тебя не спасет от наказания, – засмеялся довольно мент.

Я прикрыла лицо ладонями, пытаясь взять себя в руки. Что мне делать? Пугать их Тайсоном? А вдруг я еще хуже сделаю? Он же бандит. И, в конце концов, позвонить я не могу.

Вдруг дверь в комнату открылась. Я увидела высокого мужчину, только что вышедшего из второго кабинета. Он остановился и прошелся взглядом по всем присутствующим. И взгляд у него такой, что кровь в венах стыла.

– Ты чего не сказал, что Леший здесь?! – прошипел Соловьев своему другу.

– Здравия желаю, товарищ майор! – обратился второй к мужчине. С появлением незнакомца, гаишники заметно напряглись. Но старались не показывать виду.

Тот направился к нам. Ни на секунду не отводил с меня взгляда. Глаза черные, в самую душу смотрят. Я отвела взгляд, смахнула с глаз слезы. Пальцы были черные – вся тушь потекла.

– Кто такая? – обратился он к гаишникам. У него был такой глубокий и низкий голос, что я в очередной раз поежилась. Страшный он. И опасный. Как бы еще хуже не стало.

– На встречку выехала, плюс ко всему обнаружили, что по сводкам проходит, – отрапортовал ему Соловьев.

– По сводкам?

Он приблизился ко мне. Я продолжала молчать. От страха ком встал поперек горла. Казалось, если даже захочу что-то произнести – не смогу.

– Протокол дай, – протянул руку гаишнику. Тот повиновался.

Может это действительно шанс на спасение? С виду он не выглядел насильником или конченым ублюдком, как эти двое. И, в конце концов, не зря они так его боятся.

– Не верьте им, пожалуйста, – проговорила слезно. – Да, я проехала на красный свет, но эти мужчины хотели, чтобы им заплатила. У меня просто нет таких денег. А потом они стали угрожать…

Он бросил на меня быстрый взгляд. А потом резко разорвал бумагу. Секунда и злосчастный протокол разлетелся на мелкие клочки.

– Документы ее где? —повернулся к Соловьеву. Тот был совсем побелевший.