Не твоя

Я едва не задушила ее в объятиях. Инга даже не представляет, насколько мне нужна была эта информация. Попрощавшись с приятельницей и оставив на нее «Оазис», я прыгнула в машину и погнала к нему.

***

Я нашла это место очень быстро. Бросив машину у входа, выскочила и направилась прямиком в здание.

На входе стояла охрана. Удивительно, но меня пропустили, не сказав ни слова. Даже не осмотрели. А зря. Я прижала к себе сумку покрепче. В ней было оружие. Не уверена, что смогу воспользоваться им. Но, когда идешь на встречу с Тайсоном, нужно быть готовой ко всему.

Зал был полупустым. По центру – здоровенный стол, ломящийся от множества яств. Много мужчин, женщин почти нет. Во главе стола Грех. При виде него мороз бежит по коже. Страх поднимает свою голову, но сейчас я слишком зла на него, чтобы бояться.

Меня еще не заметили, они продолжают вести разговоры. Справа от меня сцена с музыкантами. Я прохожу мимо, вдоль стола, прямиком к Тайсону. Сердце пропускает удар, ноги наливаются свинцовой тяжестью. Теперь он заметил меня, я знаю это. Гера поворачивается, скользит по мне глазами. Взгляд колючий, напряженный. Еще красивее стал. Одет так стильно, прическа по последней моде, бизнесмен. Так и веет от него лоском. Мужчины тоже заметили меня. Странную, невесть откуда взявшуюся дамочку. Но, самым странным, по их мнению, было то, что Грех просто сидел и ждал, когда я к нему подойду, так и не дав команду своим овчаркам выкинуть меня.

– Нам нужно поговорить, – мой голос вибрировал от напряжения. Казалось вот-вот и я брошусь на него. Даже красота его померкла и не имела значения после того, что он сделал.

Грех посмотрел на меня небрежно.

– У нас тут важный разговор. Сейчас не время. Ты позвони секретарше, запишись на прием, – эти слова он произнес ленивым тоном, не глядя на меня.

– Я должна записаться на прием, чтобы поговорить с тобой о нашем сыне?!

И вот тут все замолкли. Казалось, каждый пялится на меня. Даже музыканты заиграли тише. Он повернулся ко мне. Его спокойное секунду назад лицо, исказилось в гневе.

Гера резко поднялся с места. Так, что стул с грохотом повалился назад. Стоял и сверлил меня убийственным взглядом. Но в этот момент и я была готова его придушить.

– Все на выход! – закричал громко. Но никто и с места не сдвинулся. Одни продолжали разговор, другие откровенно пялились на нас. Тогда он вытянул из-за пояса пистолет и, передернув затвор, поднял руку вверх и пальнул. Было громко. Но я даже не вздрогнула. Мне было плевать на все, кроме того что случилось с Пашей.

Все ломанулись к выходу. Какой-то парень пытался остаться, но Грех посмотрел на него таким злым взглядом, что тот, лишь кивнув, ретировался к остальным.

Зал все еще не был пустым. Официанты и музыканты замерли испуганно глядя на нас. Грех стрельнул во второй раз – с потолка посыпалась штукатурка. Через минуту мы были абсолютно одни. Среди хаоса перевернутых стульев и брошенных на сцене музыкальных инструментов.

Между нами повисла тяжелая и беспросветная тишина, от которой звенело в ушах.

– Я же говорил тебе, что сейчас не время для разговоров, – прорычал сквозь стиснутые зубы, наступая на меня. Я стояла на месте. Не собиралась позволять ему запугивать себя.

– Ты хоть понимаешь, что сделала сейчас?! – он был близко. Настолько, что теперь я чувствовала запах его туалетной воды. И жар его тела.

– Сейчас я борюсь за безопасность сына, – процедила сквозь зубы. Его губы скривились в улыбке. Злой, пробирающей до самых костей. А потом он закричал.

– Ты только что подвергла его опасности! Теперь группировка Саратова знает о том, что у меня есть сын! И о тебе знает! Ты хоть понимаешь, какую волну подняла?!

Я дрожала. Он был таким пугающим. Мне хотелось расплакаться и убежать. Но я не могла уйти просто так. Я не хотела, чтобы он и дальше виделся с Пашей.

– Я бегаю за тобой весь день. Ты не отвечаешь на звонки, твой помощник Миша, который все это время крутился подле, вдруг перестает слышать звонок своего телефона, – мой голос дрожит, и я искренне надеюсь, что он не слышит в нем моих слез. Я пытаюсь не расплакаться. Я пытаюсь быть равным ему противником. Но он такой подавляющий…

– Ты сама не хотела видеться, просила, чтобы я не беспокоил тебя! Так, что изменилось?! – в его глазах была только ненависть. Он смотрел на меня как на грязь. Словно я в один момент перестала для него существовать как человек. И это было больно.

Подошла к нему вплотную. Сжала кулаки.

– Не смей трогать моего сына, не вовлекай его в это ад! Я же просила тебя, не трогать нас! Я просила!

Он схватил меня за плечо и подался ближе. Я вздрогнула от страха. А он прошипел, глядя в мои глаза.

– Я тебя и не трогаю! А Паша – мой сын. И он будет со мной! Я не собираюсь, чтобы мой пацан вырос хлюпиком, которого ты из него делаешь!

– Ты подверг его опасности! – вытащила из кармана гильзы, швырнула в него. Грех увернулся. Посмотрел на упавшие на пол железяки.

– Вот, что я нашла в его рюкзаке! Вы попали в перестрелку и там был Паша! Его могли убить! – в моих глаза стояли слезы. Я не знала, как достучаться до него.

– Угомонись! Никто бы не тронул моего сына! Он был в безопасности. И в безопасности он всегда, когда рядом Я. Мы уже поняли, что ты одна не сможешь обеспечить ему этого!

И тут меня такая злость взяла. Он пытается отобрать у меня сына? И я соврала.

– Я не одна!

Он замер. На несколько секунд между нами снова повисла тишина. Как предвестник беды. Как штиль перед жуткой бурей.

– А-а-а, прости, я забыл, – произнес со злой ухмылкой. – Ты ж так упорно убегала от меня, от бандита конченого! А перед мусором ноги раздвинула…

Его слова оскорбили меня и разозлили. То есть, его шлюха Анжелика – достойная партия, а Давид – мусор…

– Не смей так говорить о нем! Он спас меня, в то время как ты с этой шл*хой тр*хался!

– Спас?! От кого?!

– От гаишников, которые едва не впихнули меня в камеру и грозились что по рукам пустят, если я им деньги не принесу!

Его лицо изменилось. Глаза метали молнии.

– Какие гаишники? – произнес шепотом. А я только сейчас поняла, что наговорила много лишнего.

– Никакие…

Приблизился вплотную. Посмотрел на меня сверху – вниз.

– Ты, бл*ть, говоришь о нем как о герое, и что он так хорош?

Да какое право он имеет лезть ко мне? Все это время я была достойной матерью, я не шлялась по мужикам, а вкладывала всю себя в семью. А он в это время резвился со своей проституткой. И теперь еще и на сына нацелился. Нет. Ему меня не сломить.

– О да, он хорош! Давно хотела спросить, а Лика тебе как? – процедила сквозь зубы с вызовом глядя на него.

– Ты ревнуешь меня? – вздернул бровью.

– Зачем мне ревновать? У меня есть с кем проводить ночи. И он это делает мастерски, – улыбнулась и собралась уйти, но разве я могла надеяться на то, что он позволит это?

Глава 7

Тайсон

Я хотел держаться от нее подальше. Несмотря на дикую злость, которую я испытывал, несмотря на то, что сегодняшним поступком она подкинула всем нам уйму трудностей, я держался от нее, пока она не открыла свой рот и не бросила мне костью слова о менте. Как представлю, что мерзкие лапы мусора трогали ее, крышу сносит к чертям.

– Понравилось?! Как он трахал тебя… – сказал, а сам скривился. Бл*ть, как слабак себя веду. Она остановилась, обернувшись, смерила меня ядовитым взглядом.

– Еще как! Ты не представляешь, какой у него член…

– С*ка, – прорычал и набросился на нее. Схватил за волосы, развернул к себе и впился в ее губы. Разорву к чертям. Всех и ее. Не подхожу ей, рожей, бл*ть, не вышел. А сама под мента ложится как последняя шл*ха.

– Не трогая меня, животное! – прорычала, оттолкнув. Отошла, смотрит на меня во все глаза. Во взгляде пламя. А меня скрутило пополам. Понял уже сейчас – не выйдет отсюда, пока не попробую ее. Пока последнее воспоминание о мусоре не вытравлю. Сожру ее и объедков не оставлю.