Страница 3 из 12
– У тебя есть женщина, Олег?
– Это сложный вопрос.
Он действительно сложный.
– Что тут сложного? Жена? Любимая женщина?
– Была.
Не хочу развивать эту тему.
– Это звучит так, как будто она умерла. Извини…
– Не за что. Это звучит так, как будто умер я.
Мы молчим. Он разглядывает меня.
– Тебе нравится вот эта?
Его взгляд отыскивает итальянку.
– Не парься, Андрей, – закрываю я разговор. – Мне это неинтересно.
– Что так?
– Я давно в Теме.
– В каком смысле?
– Погугли. Ты уже большой мальчик, чтобы знать. Расскажи мне про Новосиб.
Попытка перевести тему удаётся.
– Будешь в Новосибе – обращайся. Организую всё по первому классу.
На прощание пожимаем руки друг другу.
– У тебя же квартира там? Если надо что-то порешать по аренде, или ещё какие-то дела…
– Спасибо, Андрей. Буду иметь в виду.
Это полезные связи, их нужно поддерживать.
Домой возвращаюсь на такси. Спать не хочется совершенно. Не хочется ничего. Ни работать, ни готовить… По инерции поправляю вещи, сдвинутые со своих мест. Ты всегда говорила, что я помешан на порядке. Мой психоаналитик тоже считает это компульсией – у каждой вещи своё место. Когда ты была рядом, я мог терпеть тот хаос, что ты наводила вокруг. Не всегда. Иногда это бесило. «Это не музей, Олег! Оставь в покое мои вещи!» Но всё лечилось хорошим сексом. После него мне было плевать на то, где, что и почему не там, где нужно. Смотрю твои фото. Можешь перевернуть здесь всё вверх дном. Клянусь, даже не дёрнусь. Только приезжай ко мне. Я умираю без тебя.
Тоска…
Глава 5 – Боль моя любимая
Две тысячи сто девяносто четвёртый.
Спасибо за поцелуй, Женечка…
Хочется спать. Но я встаю. Холодный душ раздражает. Делаю воду горячее. Ещё горячее. Довожу до точки терпения и резко переключаю на ледяную. Шокирует и бодрит.
Открываю жалюзи. На моей кухне просторно, светло и стерильно. Оттягиваю шарик маятника. Отпускаю. Равномерный металлический стук успокаивает. Открываю окно. Привык варить кофе сам. Новая кофеварка стоит, как декорация.
На окне лежит несколько книг. У самой стены, аккуратной пирамидой. Минуту решаю – какая из них? Настроение для Ницше. Открываю сразу в середине.
«Возлюби ближнего своего» – это значит, прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» – И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.
Моя любовь не совершенна. Но я очень стараюсь.
На моей кухне двое часов – Неаполь и Новосибирск. Я осознаю, что это перебор. Но мне плевать.
Маятник щёлкает металлическими шариками. Сегодня у меня сеанс. Они мало помогают. Это моя вина. Не хочу, чтобы меня лечили от НЕЁ. Это кощунство. Наверное, стоит их прекратить. Но они уже вошли в образ жизни.
Пролистываю почту. Взгляд в очередной раз останавливается на письме от Бруно. Её телефон. Это так просто – набрать номер, и: «Здравствуй, Женечка…» К горлу подкатывает ком от одной только мысли. Беру телефон, вбиваю запомнившиеся с первого взгляда цифры. Палец гладит кнопку дозвона. Мне нужно её разрешение. Чувствую запрет и не могу. Ни писать, ни звонить, ни искать встреч. На всё запрет. Я – умирающий от голода зверь, перед которым стоит чашка с едой. Но ошейник шипами внутрь душит и рвёт, не позволяя приблизиться. За что ты так со мной, моя девочка? Есть, за что… Я это всё тебе прощаю. Я принимаю. А ты? Прощаешь?
Палец вместо дозвона нажимает «сохранить». Имя? «Боль моя любимая».
– Почему Вы не хотите говорить об этой женщине, Олег?
– Не хочу, чтобы Вы её комментировали.
– Я не буду посягать на её образ. Только задавать вопросы, чтобы Вы послушали свои ответы на них. Это поможет Вам взглянуть шире на ситуацию.
– Хорошо.
Может и стоит попробовать.
– Давайте ещё раз начнём сначала. Вы можете отметить какую-то точку как начало заболевания?
– Конкретно – нет. Я жил и учился в интернате, в Европе. Это было решение родителей. Они хотели хорошее образование для меня. Мне приходилось делить пространство с большим количеством детей. Это раздражало. Ничего сделать было нельзя. Раздражение стало хроническим.
– И Вы подсознательно искали способы его унять, – утвердительно кивает он.
– Да.
– Тогда появилась эта маниакальность с порядком?
– Это давало мне ощущение контроля над своей жизнью.
– Насколько сильно это было выражено?
– Незначительно. Иногда я забывал об этом. Иногда загонялся.
– Как это воспринимали окружающие?
– Никак. На чужое пространство это не распространялось. В своё я никого не пускал.
– После интерната Вам приходилось жить с другим человеком?
– Нет. Только с ней. Уже в зрелом возрасте. Не постоянно. Со мной тяжело. Мы то съезжались, то разъезжались. Она чувствовала, когда меня нужно оставить. Я всегда был против. Но она решала по-своему.
– Ваши ощущения рядом с ней? Перечислите пять-шесть ассоциаций.
– Ощущения…
Уплываю в прошлое.
– Свободы… чуда… спокойствия… смысла… принадлежности чему-то важному… и… пьянящего, неограниченного секса. Во всём.
– Это сексуальная зависимость.
– Нет.
– Она была сексуально развязной?
– Она была сексуально… незаштампованной и уверенной в нас. Любопытной, игривой, чувственной, глубокой, наивной и открытой. Она шла за своими ощущениями, не теряя себя. Иногда я вёл её, иногда – она меня.
– Это сексуальная зависимость.
– Не сексуальная.
– Неклассические формы секса?… Доминирование?..
– Да. И не только.
– Ваши самые яркие сексуальные переживания связаны с ними?
– Мои самые яркие сексуальные переживания связаны с нашим первым, вполне классическим и скромным, сексом.
– Почему ваши отношения завершились?
Сглатываю ком в горле.
– Не знаю. Она так захотела.
– Что Вы чувствуете, потеряв эти отношения?
– Эмоциональную пустоту.
– Вы пытались её переубедить? Наладить вновь отношения?
– Нет.
– Почему?
– Я уже говорил. У меня случился аффект. Я не помню, что делал. После этого мы не общаемся.
– Вы хотите вспомнить? Я могу помочь.
– Нет.
Свободная минута на работе. Включаю телефон, просматриваю смс. Среди нескольких незначительных одно бросает кровь в лицо. Кристина. Крис была нашим другом. И, периодически, любовницей. Но больше другом.
И… Словно кто-то бросил камень в нашу с Женей реальность, и пошли круги. Я пропустил этот камень, но чувствую волны от него.
Крис пишет редко, на дни рождения. По моим скупым ответам понятно, что общаться я не хочу. Она давно замужем и живет в Штатах.
«Привет, Олег. Захотелось написать. Просто так. Надеюсь, у тебя всё наладилось».
Делаю то, что не делал никогда – нажимаю дозвон.
– Да? – удивлённый голос.
– Привет, Крис.
– Удивил…
– Сам удивляюсь. Как твои дела?
– Отлично. Бейбик у меня уже взрослый. Два года. Это, конечно, не самая ценная для тебя информация, – смеётся Крис.
– Почему? Очень рад за тебя. Муж справляется с тобой?
– Хочешь помочь?
– Уволь!
– Да, всё хорошо… Как у тебя на личном?
– Как в шахматах, Крис. Потерял королеву – довольствуюсь пешками.
Мы замолкаем.
– Ты почему написала?
– Просто так…
Врёт.
– Не ври мне.
– Я не…
Наши интонации перестают быть лёгкими.
– Ты почему написала мне, Крис?
– Накатило что-то…
Шестое чувство складывает неизвестно откуда взявшиеся недостающие пазлы.
– Ты говорила с ней?
– Олег…
– Да?
– Да. Но…
– И… позвонила мне. Женя спрашивала обо мне?
– Олег, я не могу говорить.
– Ты уже всё сказала. Спасибо, Крис!
Глава 6 – Это разрешение?
Курок моей воли спущен. Пуля ещё не вылетела, но уже движется, медленно раздирая меня изнутри.