Любовь в долг

Русская прошла по коридору и открыла дверь, из-за которой раздавались крики. Мальчик стоял на большой кровати, рыдая взахлёб. По комнате были разбросаны игрушки. Женщина средних лет, срываясь на крик, злобно выговаривала что-то племяннику Жозе. От её слов ребёнок ёжился и смотрел по сторонам затравленным взглядом, как дикий зверёк. Марина с трудом подавила желание ударить няньку. Вместо этого русская тихо сказала:

– Замолчите.

Няня удивлённо уставилась на неё.

– А Вы кто? – спросила женщина на португальском.

Марина проигнорировала вопрос и показала няньке на дверь.

– Вон отсюда.

Вряд ли португалка знала английский, но ледяной тон незнакомки и красноречивый жест не требовали объяснений словами.

Тем временем Эдуарду упал на кровать и начал колотить ногами и руками по постели. Марина подошла к нему, обняла маленькое тельце. Сначала мальчик пытался вырваться, но девушка крепко прижала его к груди и тихо сказала по-русски:

– Всё хорошо, малыш. Всё хорошо. Я рядом. Я с тобой. Злая ведьма ушла. Она больше не вернётся…

Услышав незнакомую речь, ребёнок затих. Всхлипнув несколько раз, он уставился на Марину.

– Ты боишься её? Да, эта тётка, и правда, страшная, – продолжила говорить на русском девушка.

Она нежно убрала волосы с заплаканного детского личика.

– Кау, – заикаясь, выдавил дрожащими губами Эду.

– Кау, – повторила Марина.

– Кау! – более настойчиво произнёс мальчик.

– К сожалению, я не понимаю тебя, малыш, – грустно покачала головой русская.

– Кау! – ребёнок показал на разбросанные игрушки.

– Ааа, – догадалась девушка, – ты хочешь это?

Она встала с кровати, подняла с пола медвежонка и протянула его Эдуарду.

– Нет! Не урсу, а кау.

– Так, отлично, – пробормотала Марина. – Значит, это – урсу? – она потрясла игрушечным медведем.

– Урсу, – кивнул Эду.

– Что ж, будем искать твоего кау.

Русская начала по очереди поднимать игрушки и показывать их мальчику. Машинка, слон, жираф – всё было не то. Как только девушка коснулась собаки, Эду радостно улыбнулся, протянул ручонку и сказал:

– Да! Кау!

– Ааа! Значит, «кау» – это собака! Буду знать!

Ребёнок прижал к себе игрушку и устроился под одеялом.

– Ты, наверное, голодный, – Марина погладила Эду по голове. – Хочешь, я принесу печенье и молоко?

Разумеется, маленький португалец не понял пианистку.

– Ладно. Я быстро. На кухню и обратно.

Девушка направилась к двери, но Эду закричал:

– Нет! Нет! Не уходи!

Русская остановилась. Мальчонка подбежал к ней и вцепился в халат.

– Хорошо. Пошли вместе.

Она взяла его на руки и вместе с собакой, которую Эду крепко держал в руке, спустилась на первый этаж.

На кухне никого не было. Марина открыла холодильник, достала пакет молока.

– Сейчас мы его погреем. Вот так, – она включила плиту.

Затем, порывшись в кухонных шкафчиках, нашла ковшик. Пока грелось молоко, гостья занялась поисками печенья.

– Ммм, смотри, что у нас тут есть, – Марина положила на стол перед Эду пачку шоколадного печенья с кремовой начинкой.

Они сидели за столом, поджав под себя босые ноги, разделяли круглые печеньки пополам и слизывали крем, а потом съедали остальное, запивая молоком. За этим делом их и застал Жозе.

– Ну вот, – недовольно пробурчала русская. – Сейчас начнётся.

– Что ты сказала? – хмуро спросил португалец.

– Сказала, что в этом доме все долбанутые. Хозяин похищает женщин прямо с улиц Лиссабона и живёт в полутьме, нянька орёт и запугивает ребёнка. Просто семейка вурдалаков.

Девушка не стеснялась в выражениях, так как говорила на английском и была уверена, то Эдуарду не понимает смысла её слов.

– Как тебе это удалось? – Жозе проигнорировал выпад в свою сторону.

– Удалось что?

– Успокоить его. Да ещё и молоко заставить пить.

– Знаете, сеньор Феррейра, любовь творит чудеса, – с небольшой ехидцей в голосе ответила Марина.

– Ещё скажи, что веришь в неё, – презрительно фыркнул португалец.

– А как же иначе? Конечно, верю, – спокойно произнесла девушка и посмотрела на него серьёзным взглядом. – Чего и Вам желаю.

С этими словами она подхватила на руки ребёнка и понесла его в спальню.

– Ну, вот, теперь, когда твой животик не совсем пустой, можно и поспать, – улыбнулась она Эду, укрывая его одеялом.

Марина легла рядом и начала рассказывать сказку на русском.

Дверь в комнату была закрыта не до конца. Сквозь проём Жозе наблюдал за гостьей и племянником. Эдуарду слушал девушку, будто бы понимал, что она ему говорит. Мальчик умиротворённо накручивал на палец прядь волос Марины. Со стороны всё выглядело так естественно, будто бы русская и Эду давно знакомы друг с другом. Португалец был удивлён. Редко кому удавалось справиться с племянником. А пианистка так легко успокоила его.

В какой-то момент ребёнок закрыл глаза, плотнее прижимаясь к девушке. Жозе почувствовал облегчение и вместе с тем непонятное волнение. Он бы и сам не отказался от такой «няни». Соблазнительные очертания женского тела легко угадывались под тонким пеньюаром. Мелодичный убаюкивающий шёпот на незнакомом языке бередил потаённые струны души. Португалец неожиданно почувствовал волну острого желания. Он отшатнулся от двери, словно ужаленный.

– Она не в моём вкусе! – пробубнил мужчина себе под нос.

Глава 6

Марина осторожно отодвинулась от спящего ребенка и встала с кровати. Выйдя из спальни на цыпочках, осторожно прикрыла дверь.

Жозе беззвучно шагнул из полумрака коридора навстречу гостье:

– Не знал, что сказки на русском оказывают терапевтический эффект.

Девушка вздрогнула:

– Ты меня напугал!

– Извини, не хотел. Эду, как всегда, устроил истерику перед сном?

– Как всегда? – Марина нахмурилась. – У вас это что? Обычное дело?

– Скажем, частенько случается.

– Тебе следует поговорить с сестрой и сменить няню. Она ужасна!

– Это не так-то просто. Эдуарду – трудный ребёнок. С ним нелегко найти общий язык, поэтому няни у нас не задерживаются.

– Ну, знаешь, если бы на меня орала чужая тётка, когда я плачу, со мной тоже было бы сложно поладить.

– Далва – не чужая. Она работает дольше всех предыдущих.

– И как давно?

– Три месяца.

– Замечательно, – саркастически хмыкнула Марина. – При таких обстоятельствах любой станет трудным ребёнком.

– О чём ты говоришь?

– Малышам важна стабильность. А у твоего племянника её нет.

– Ты это поняла за тот единственный час, что провела с ним? – ехидно спросил Жозе.

– Детям необходимо доверять кому-то. Чувствовать уверенность. Привязанность. А крики и запугивания вряд ли способствуют этому.

– Его мать нанимает нянек. Я не лезу.

– Ну и зря. Мать оставляет его одного и, судя по всему, не сильно озадачивается, каково её ребёнку с чужим человеком, – выпалила девушка раньше, чем успела прикусить язык. – Извини. Это не мое дело.

Но португалец нисколько не смутился.

– Ты права, – согласился он. – Моя сестра никогда не отличалась ответственностью.

– А что с его отцом?

Жозе тяжело вздохнул.

– Пойдём, выпьем что-нибудь.

Они спустились в гостиную. Хозяин дома разлил по бокалам коньяк.

– Отец Эду не участвует в его судьбе. Я даже не знаю, виделись ли они когда-нибудь. Эштер забеременела, не будучи в браке. Решила родить «для себя». Вот результат.

– Бедный Эдуарду. Никогда не понимала, что значит «родить для себя», – покачала головой Марина.

– Ну, не все такие правильные, как ты! – резко ответил Жозе, делая большой глоток коньяка.

– Вопрос не в правильности. А в том, что из-за прихоти Эштер теперь страдает ребёнок. Если она рожала его «для себя», то почему не занимается сыном?

– А у тебя есть дети? – внезапно спросил португалец.

– Нет, – грустно покачала Марина головой.

– Вот когда будут, тогда и поговорим, – едко бросил он.