Девственница Дана

Может, и правда стоит здесь задержаться. В знакомой обстановке молодая невеста к нему быстрее проникнется. Он прогуляется с ней по местным красотам, сводит поужинать, даст к себе немного привыкнуть, прежде чем забрать насовсем. Девушкам ведь нужно время, чтобы притереться к мужчине, прежде чем разделить с ним постель, особенно если до этого ни с кем постель не делили. А за то, что так оно и есть, Авзураг Габарашвили отвечает перед ним головой. В любом случае Назар скоро проверит это опытным путем.

«Интересно, она меня ждет или нет?» – подумал он, вешая на плечо сумку.

Вдруг с противоположной стороны машины раздался какой-то странный звук, как будто спускало колесо. Назар обошел свой «Гелендваген». Вроде бы все было нормально, на всякий случай постучал ногой по колесу. Достал ключи, нажал на кнопку включения сигнализации и тут вдруг расслышал за спиной то ли громкий вздох, то ли тихий полустон. Обернулся и замер.

«Дана!»

Вот никак не ожидал встретить ее с бухты-барахты на парковке Он готов был поклясться, что еще секунду назад ее там не было. Как только умудрилась подкрасться… Теперь стоит совсем рядом, разглядывает его как какую-то диковинку в витрине магазина. Волосы у девушки немного влажные, видимо, она только с пляжа.

Да, даже если бы Дана не была его нареченной, он несомненно обратил бы на нее внимание. Не осталось в ней ничего от той шестнадцатилетней худышки, что предстала перед ним два года назад. Теперь это была девушка во всех смыслах оформившаяся, в тысячу раз краше, чем на фото, которые ему прислали. В росте, правда, не прибавила. Как была ему по грудь, так и осталась, но это он переживет.

«Нет, не дам я тебе никакого времени. Будешь привыкать ко мне в процессе…» – тут же решил он для себя.

Во рту как-то неожиданно пересохло, а руки, наоборот, вспотели.

– Ты обалденная! – протянул он, сглатывая.

В мыслях уже успел стащить с ее плеч эту недоодежду, что девчонки именуют «парео», и приложиться ладонями к мячикам грудей.

Ведомый древним инстинктом, он сразу двинулся к ней, даже за руку почти ухватил, но девушка увернулась.

– Стесняешься? – каким-то неродным хриплым тоном спросил он. – Правильно делаешь! Только зачем в занавеске на улицу вышла? Тебе кто так разрешил одеться?

Она захлопала глазами, видно, не ожидала от него таких слов.

Тут он сообразил, что надо бы представиться, ведь девчонка вполне может его и не помнить. Виделись-то всего раз. Стянул очки и тут же понял – узнала. Еще как узнала. Вон как глаза расширились.

Узнать-то узнала, но не поздоровалась, не улыбнулась. Да, не такого приема он от нее ожидал. Надо будет провести с ней беседу.

– Ты что, онемела? – прогремел он. – Ну, что застыла? Подойди ко мне!

По лицу увидел – в первую секунду хотела подчиниться, но отчего-то резко передумала и бросилась к двери черного входа.

– Эй, ты куда? – опешил он, потом усмехнулся ее реакции, бросил вслед: – От меня не сбежишь!

«И что это сейчас было? Да уж, на «Мисс Покорность» девчонка явно никак не тянет… Ну ничего, ничего, скоро ты меня узнаешь, милая. Больше бегать от меня не будешь».

С этими мыслями он двинулся ко входу в гостиницу. Место он себе забронировал еще пару недель назад. На ресепшн ему выдали карту-ключ от номера «Люкс», по крайней мере от того, что здесь называли «Люксом».

Поднялся в номер, осмотрелся. В принципе, все не так уж плохо, могло быть хуже. Комната светлая, отделана в пастельных тонах. Обстановка в номере кажется новой, кровать большая, балкон выходит на море, даже что-то наподобие кушетки имеется. В общем, приемлемо.

Он кинул на кресло сумку, достал телефон, набрал номер Авзурага Габарашвили.

– Абонент временно недоступен, – сообщил ему механический голос.

– Да чтоб тебя… – протянул Назар.

Ну и ладно, Молотов помнил, где располагается кабинет хозяина гостиницы. Наверняка он сейчас там и уже знает о прибытии будущего зятя. Надо бы поговорить, завершить сделку.

«Девчонка должна быть у меня уже через час, пора начинать процесс привыкания… Да, час я потерплю, но не больше!»

С этими мыслями мужчина вышел из номера и направился на первый этаж. Через пару минут он уже стучался в дверь с табличкой: «Директор гостиницы Авзураг Астемирович Габарашвили».

А в это же время.

Дана бежала по коридорам с такой скоростью, что смела бы на пути любого. Остановилась лишь уткнувшись в дверь с табличкой, где золотистыми буквами было выведено: «Директор гостиницы Авзураг Астемирович Габарашвили».

Только вот обязанности директора теперь исполнял совсем не он, а одна из старших сестер Даны, самая первая удочеренная Габарашвили девочка – Ольга.

Она была первой во всех смыслах: первой воспитанницей, первой, кого отдали за калым, первой, попытавшейся сбежать из-под венца, первой, кто узнал силу убеждения дяди Улдана. Когда Громов нашел ее, Ольга уже находилась в бракоразводном процессе. Ее престарелый муж влюбился как школьник в молоденькую любовницу. Та, не будь дурой, поставила ему ультиматум – либо женишься, либо уезжаю от тебя далеко-далеко. И мужчина сделал свой выбор не в пользу Ольги.

Отец Авзураг не был образцом добродетели, но никаких любовниц в «Отличной» девочки не наблюдали. Спал исключительно со своей женой. Поэтому слово «измена» было для Даны непривычным, очень горьким на вкус. Она не понимала, как можно совершить такую подлость, тем более предпочесть другую такой женщине, как Ольга. В сестре было все, о чем она так мечтала: высокий рост, золотисто-карие глаза, волосы сочного русого оттенка.

«Дурак твой муж!» – заявила она сестре при первой же откровенной беседе.

К счастью или к сожалению, детей у Ольги с этим человеком не получилось, как ни старались. Оставаться у нее причин не было, поэтому решила вернуться в «Отличную». Девочки лично ее не знали, но остались здесь еще и те, кто помнил ее по рассказам старших, уже выданных замуж сестер. Приняли ее сразу, а уже через пару дней казалось, будто она жила с ними всегда.

Муж Ольги был владельцем нескольких ресторанов в одном небольшом городке в глубинке России. Ей приходилось много ему помогать. В процессе нахваталась разных знаний, поэтому общим голосованием решили назначить директором ее. Заодно старшая сестра предложила стать опекуном для несовершеннолетних. Они хоть и не были ей родней по крови, но официально значились сестрами. Соответственно, на опекунство у нее было приоритетное право.

Именно сейчас, после резкого столкновения с главным ужасом прошлой жизни, Дане так бросилось в глаза имя приемного отца на двери.

– Надо срочно сменить эту табличку! – проворчала она и ввалилась в дверь без стука.

Сюда теперь все без стука вламывались, Ольга привыкла. В последние несколько дней она плотно увязла в бумажных делах для оформления опекунства, поэтому почти круглосуточно находилась здесь. Каждый хотел ее подкормить, поприветствовать, предложить совершенно неквалифицированную помощь, просто поболтать о большой жизни вдали от «Отличной». Ольга же, наоборот, не любила, когда ее отвлекают и бурчала на каждого, кто придет. У нее вообще оказался ворчливый характер. Но на ее поведение никто не обижался. Поворчит-поворчит, но по глазам видно, что обидеть не хочет, в отличие от мамы Марисоль. У той, бывало, из уст мед льется, а в глазах лед. Дане откровенный характер Ольги был гораздо больше по душе.

Зайдя в кабинет, Дана прикрыла дверь и, часто-часто дыша, облокотилась на нее спиной.

– Ольга, там такое…

– Чего на этот раз? – не поднимая глаз от бумаг пробормотала сестра.

Она сидела за столом, вся обложенная папками, файлами, стикерами, обставленная кружками с недопитым кофе.

– Такое… – развела руки в стороны Дана.

Ольга наконец соизволила поднять глаза на сестру, нахмурилась еще больше.

– Так, я не поняла, ты почему без пирожных? Ты же всегда мне их приносишь!

– Какие пирожные! За мной, кажется, жених приехал!